— А плантация?
— Очевидно, когда-то она славилась обильными урожаями сахарного тростника, — продолжал он. — Теперь этого о ней не скажешь.
— Несомненно, в Раю не может не быть каких-нибудь развлечений, — позволила она себе заметить.
— Рыбалка. Вот чем занимается дон Карлос, по его словам, в свободное время, которого у него, должно быть, предостаточно, — проворчал Тони.
Порой Тони начинал капризничать как избалованный пятилетний ребенок.
— Ну что ж, мой дорогой, мы уже здесь, — заключила Мегс со вздохом. — И мы остаемся, по крайней мере сейчас.
— Не вижу причин оставаться.
Она попыталась объяснить ему это еще раз простыми, вразумительными словами:
— Бесплатное жилье и питание.
Его всегда такие чувственные губы сжались в тонкую, отталкивающую полоску.
— Деньги.
— Деньги.
— Все дело в деньгах, — с горечью посетовал он.
— Тебе нравятся дорогие вещи, — не преминула заметить она.
— Тебе тоже, — парировал он.
Мегс и не отрицала этого. Она не скрывала своей любви к роскоши — дорогим вещам, которые могла предложить жизнь.
— В этом квартале мы немного выходим из бюджета.
— Мы всегда выходим из бюджета, — подхватил Тони. — Когда должен поступить наш новый чек?
— Не раньше чем через два месяца.
— Господи! Два бесконечно длинных, скучных месяца! — Он медленно обошел вокруг массивной кровати, наклонился, поднял тяжелый драгоценный камень, покачивающийся на золотой цепочке вокруг ее шеи, положил его на ладонь и полюбопытствовал с ухмылкой на своем красивом лице: — Настоящий или фальшивый?
Мегс испытывала искушение не говорить ему правду. Он вполне мог предложить продать драгоценность, а это был ее собственный страховой полис, один из тех немногих, что у нее еще оставались.
— Настоящий, — в конце концов призналась она.
Холодные голубые глаза были откровенно изучающими.
— Рискну предположить, что он стоит немногим больше одного-двух центов. — На лице Тони появилось выражение презрения. — Освежите мою память, дражайшая Мегс. Кажется, я позабыл. С кем все-таки ты переспала, чтобы заработать эту маленькую награду?
Ей удалось не сморщиться при звуке намеренного оскорбления в его голосе. В конце концов, они и прежде проигрывали весь этот сценарий.
Она уселась поудобнее в своей огромной кровати и выпрямила спину.
— Ревнуешь? Тони усмехнулся:
— Едва ли. — Он медленно опустил камень, позволяя ему снова улечься на ее грудь, и его пальцы как бы небрежно и ненамеренно провели по одному из сосков.
— Веди себя прилично, — проворчала Мегс. Его беззаботная поза — широко расставленные ноги, руки, покоящиеся на мускулистых бедрах, и пах, бессовестно выставленный прямо на уровне ее глаз, — была вульгарным вызовом самца.
— Почему?
— Ты знаешь почему, дорогой братик. Тони захихикал:
— Это была твоя идея, а не моя.
— Ты согласился с ней, — напомнила ему Мегс.
Тони пожал плечами.
— Честно говоря, тогда она показалась мне пикантной. — Он понизил голос до интимного шепота: — Сейчас здесь нет никого, за исключением нас двоих.
С этими словами он распахнул ворот ее ночной рубашки, обхватил рукой одну грудь и сильно сжал. Ее тело отозвалось немедленно. Почти мгновенно Мегс почувствовала граничащее с болью удовольствие в своих сосках, дрожь внизу поясницы и липкую влагу между ногами.
— Мы не можем, — запротестовала она. Ноздри Тони раздувались.
— Можем, — настаивал он, снова ущипнув ее за сосок.
— Слишком поздно менять нашу легенду. — Она ударила по его похотливым пальцам. — Мы сами приготовили свое ложе…
— И теперь мы должны лежать в нем?
— Да, что-то вроде этого.
— Возможно, мне придется выяснить, сможет ли та хорошенькая молодая горничная, что убирает мою постель, столь искусно и разобрать ее, — с угрозой сказал Тони.
И эта его измена будет далеко не первой. Мегс была абсолютно уверена, что и не последней.
— Тебе нужно позаботиться о более серьезных делах, — напомнила она ему.
— Например?
— Например, смотреть в оба и внимательно ко всему прислушиваться. Что бы ты там ни думал о доне Карлосе и его тощем стаде пони для игры в поло, семья Ловатосов пользуется репутацией очень старинного и состоятельного рода.
Тони скорчил гримасу:
— Ты хорошо рассмотрела машину, которая пришла за нами вчера на пристани?
— Ты должен научиться видеть то, что скрывается за фасадом, — заявила Мегс. Затем добавила: — «Роллс» старой модели.
— Старой модели? — В голосе Тони сквозило презрение. — Этой развалюхе по крайней мере двадцать лет.
— Возможно, дон Карлос коллекционирует классические автомобили.
Нордические голубые глаза сузились, превратившись в щелки.
— Асиенда завалена старой рухлядью.
— Которая, между прочим, называется антиквариатом.
— Здесь нет ничего ценного, Мегс.
— Возможно, и нет. Но нам предстояло найти место, где мы могли бы остановиться, и дон Карлос предложил превосходное решение, или по крайней мере так казалось в то время. Кроме того, тебе уже следовало знать, что внешность часто бывает обманчива.
— Что верно, черт побери, то верно. — Голос Тони звучал почти свирепо. — Посмотри на себя, моя дорогая.
Она поджала губы.
— Что бы это могло значить?
Тони горел желанием дать ей весьма определенные объяснения:
— Кажется, что ты — истинная леди, а заглянешь чуть поглубже — так сучка насквозь.
Мегс не осталась в долгу:
— И ты, мой дорогой, производишь впечатление исключительного джентльмена, в то время как ты всего-навсего первоклассный ублюдок.
— Знаешь, моя дорогая, мужчина может быть ублюдком и в то же время оставаться настоящим джентльменом.
Раздался стук в дверь.
— Войдите, — отозвалась Мегс.
Это была горничная. Она несла тяжелый серебряный поднос, на котором стояли кофейник, две чайные пары и несколько серебряных тарелок с фруктами и домашним хлебом.
— Завтрак! — объявила девушка с легким поклоном.
Мегс по-испански поблагодарила горничную, зная несколько слов на родном языке девушки.
Едва они снова остались одни, Тони полакомился кусочком сочной папайи.
— Должен сказать, Мегс, обслуживание превосходное и еда тоже.
— По крайней мере не будем голодать, — заметила она; казалось, их спор остался в прошлом.
Все еще жуя и вытирая сок с подбородка чистой льняной салфеткой, Тони произнес:
— Честно говоря, у меня нет ни малейшего представления, куда мы отправимся, покинув остров;
Мегс налила две чашечки кофе и протянула ему одну. Обычно она говорила Тони ровно столько, сколько ему необходимо было знать, и только когда считала нужным. Но и из ее собственных правил бывали исключения.
— Выход находится там, где меньше всего ждешь, — проговорила она с коварной улыбкой.
Он принял чашку кофе и уселся на краешек кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65