После всего, что он для нее сделал, она не могла оскорблять его. Она и сама не знала, чего от него хотела, разве что, пожалуй, чтобы он не смотрел на нее так.
— У жены вашего друга был хороший садик. Там высажены растения, которые в диком виде не растут. — Она повернулась, чтобы наполнить супом выщербленную миску.
Она была такой уязвимой, а его тяга к ней была настолько сильной, что он не мог придумать достойного ответа. За последние несколько недель его жизнь превратилась в ад.
— Ну что ж, я схожу за растопкой, а потом посмотрим растения Элинор и попробуем приготовленную леди еду. — Трэвис вышел, насвистывая, уверенный, что получит горшком по затылку. Поскольку он не может насладиться физической близостью, ему бы не помешала хорошая драка.
Она разочаровала его, но это не имело значения. Трэвис был тверд в намерении докопаться, действительно ли она так холодна, как старается выглядеть; просто это займет больше времени, чем он рассчитывал. К тому же, если он хотел жениться на ней, следовало сменить тактику, а не пытаться силой тащить ее в постель. Если ему чему-то и удалось научиться в этой жизни, так это терпению. Он будет ждать столько, сколько понадобится для успешного решения этой задачи. Ночной мороз сменился теплом солнечного дня, но, когда Трэвис дошел до расположенной у речного заливчика поленницы, он снова ощутил пощипывание морозца. Он пнул обветренные поленья, чтобы спугнуть, возможно, затаившегося там хищника, но его мысли были всецело заняты ожидавшей его в хижине Алисией. Он старался представить ее доброй и отзывчивой, в своих объятиях, а не холодной и отчужденной, нервно вздрагивавшей при каждом его приближении. Он усмехнулся своим мыслям и наклонился за ближайшим поленом.
Острая боль пронзила его руку, и ошеломленный Трэвис увидел перед собой бусинки глаз змеи с отливающей медью чешуей, укусившей его за кончик большого пальца. В следующую секунду сверкнул нож, и змея упала на землю, но яд уже жег его руку.
Алисия услышала его крик и бросилась к двери, в ее голове пронеслись образы злобных индейцев и медведей-людоедов. То, что она увидела, испугало ее ничуть не меньше, поскольку она привыкла думать о Трэвисе, как о несокрушимом и неуязвимом гиганте. Но при виде его побледневшего под бронзовым загаром лица, пальцев, пережимавших опухшую окровавленную руку, она впала в шоковое состояние.
Однако это длилось всего мгновение. Ее трезвый, расчетливый, ясный ум, выручавший ее не раз на протяжении долгого пути, и сейчас не подвел ее. Встретив его на тропинке, она перебрала в уме возможные варианты. Его злой взгляд поразил ее, но, понимая, что это от боли, она не обратила на него внимания.
— Змея? — быстро спросила она.
Трэвис кивнул:
— Я разрезал рану и попытался высосать яд, но этого оказалось недостаточно. Пожалуйста, сходите к реке и приведите сюда Огаста.
Но она уже бежала к хижине. Там она быстро подготовила тряпку, деревянную ложку и ведро. Как только Трэвис появился в дверях, она скомандовала:
— Держите руку опущенной вниз! Садитесь там. — Алисия показала на единственный стул в хижине.
Когда он рухнул на стул, она обмотала тряпкой его предплечье, вставила в узел длинную рукоятку ложки и принялась закручивать ее, пока Трэвис не застонал:
— Что ты, черт возьми, делаешь?
— Прерываю кровообращение. Держите так руку, а я принесу воды из колодца. Утром мне пришлось разбивать там лед, так что она не должна быть теплой. — Алисия взяла ведро и поспешила к дверям, в то время как Трэвис с тоской смотрел ей вслед.
Сейчас не время умирать. Ему предстоит еще многое сделать. Как раз тогда, когда он решил изменить свой образ жизни и встретил женщину, на которой готов был жениться, — именно в этот момент его настиг жестокий удар, не позволив продвинуться даже на шаг к намеченной цели. Мало радости от ее заботливого взгляда и от сознания того, что ему удалось пробиться сквозь броню ее холодности, если не знаешь, чем все это закончится. Бормоча проклятия, Трэвис прислонил голову к стене, чувствуя, как яд пульсирует в его руке.
Алисия вернулась и, закатав рукав рубашки, сунула его руку в ведро, погрузив по локоть в ледяную воду.
— Не знал, что можно вылечить человека от змеиного укуса, заморозив его до смерти, — сквозь стиснутые зубы проворчал Трэвис.
— Я тоже не знала об этом, но в этом есть своя логика. Одним из моих поклонников в Филадельфии был врач, и он проповедовал эту теорию каждому, кто соглашался его выслушать. Он говорил, что кровь постоянно циркулирует по телу, и ее нельзя остановить, но холод может замедлить циркуляцию, и он показал мне, как накладывать жгут при сильном кровотечении. Теперь посидите спокойно, а я наложу вот это.
Трэвис приоткрыл один глаз и бросил скептический взгляд на стоявшую рядом с ним на коленях изящную фигурку, но тут Алисия достала из ведра пару особенно отвратительных на вид пиявок.
— Ты с ума сошла, — слабо запротестовал он. — Почему ты не вышла замуж за этого замечательного парня?
— Он умер, — просто ответила она. — Кроме того, он уже был женат на своей работе. Эпидемия холеры отняла у него жизнь. — Алисия начала прикладывать скользких пиявок на вздувшиеся под загорелой кожей руки вены. Его мускулы так напряглись под ее пальцами, что проступили все сухожилия, но сейчас она не испытывала страха перед его силой. Она думала только о том, чтобы не дать этому человеку умереть, поскольку жизнь ее зависела от него.
— Боже мой, Алисия, во мне не останется ни капли крови. — Протест Трэвиса звучал неубедительно. Что бы она ни делала сейчас, яд, который уже попал в кровь, не остановить, и он чувствовал, что слабеет с каждой минутой. Он собрал оставшиеся силы, чтобы сесть прямо, мысленно проклиная неподходящее для укуса время и свой злой рок. Трэвис не хотел умирать сейчас, но нужно было подготовить ее к этому.
Он попытался открыть глаза, чтобы посмотреть, что она делает с рукой, которую пронизывала дергающая боль, но у него закружилась голова, и он прислонил ее к стене. Наконец он заговорил:
— Иди к Огасту. Ему можно доверять. Он доставит тебя в Сент-Луис. Не откладывай. Индейцы из племени шауни ведут себя агрессивно.
По щекам Алисии катились слезы, пока она занималась его рукой. Она слегка ослабила жгут, чтобы рука не посинела, а затем вновь затянула его. В его отрывистых фразах чувствовалась боль, а внутри ее разрастался гнев от сознания нелепости случившегося. Возможно, Трэвис не самый лучший из людей. Она подозревала, что он выпивоха, драчун и часто ходит к непотребным женщинам, но он не был плохим человеком. Помня о его доброте, помня, как этими сильными руками он поднимал ее с кровати, помогая сесть, одеться, есть, она с нежностью погладила его мозолистую руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
— У жены вашего друга был хороший садик. Там высажены растения, которые в диком виде не растут. — Она повернулась, чтобы наполнить супом выщербленную миску.
Она была такой уязвимой, а его тяга к ней была настолько сильной, что он не мог придумать достойного ответа. За последние несколько недель его жизнь превратилась в ад.
— Ну что ж, я схожу за растопкой, а потом посмотрим растения Элинор и попробуем приготовленную леди еду. — Трэвис вышел, насвистывая, уверенный, что получит горшком по затылку. Поскольку он не может насладиться физической близостью, ему бы не помешала хорошая драка.
Она разочаровала его, но это не имело значения. Трэвис был тверд в намерении докопаться, действительно ли она так холодна, как старается выглядеть; просто это займет больше времени, чем он рассчитывал. К тому же, если он хотел жениться на ней, следовало сменить тактику, а не пытаться силой тащить ее в постель. Если ему чему-то и удалось научиться в этой жизни, так это терпению. Он будет ждать столько, сколько понадобится для успешного решения этой задачи. Ночной мороз сменился теплом солнечного дня, но, когда Трэвис дошел до расположенной у речного заливчика поленницы, он снова ощутил пощипывание морозца. Он пнул обветренные поленья, чтобы спугнуть, возможно, затаившегося там хищника, но его мысли были всецело заняты ожидавшей его в хижине Алисией. Он старался представить ее доброй и отзывчивой, в своих объятиях, а не холодной и отчужденной, нервно вздрагивавшей при каждом его приближении. Он усмехнулся своим мыслям и наклонился за ближайшим поленом.
Острая боль пронзила его руку, и ошеломленный Трэвис увидел перед собой бусинки глаз змеи с отливающей медью чешуей, укусившей его за кончик большого пальца. В следующую секунду сверкнул нож, и змея упала на землю, но яд уже жег его руку.
Алисия услышала его крик и бросилась к двери, в ее голове пронеслись образы злобных индейцев и медведей-людоедов. То, что она увидела, испугало ее ничуть не меньше, поскольку она привыкла думать о Трэвисе, как о несокрушимом и неуязвимом гиганте. Но при виде его побледневшего под бронзовым загаром лица, пальцев, пережимавших опухшую окровавленную руку, она впала в шоковое состояние.
Однако это длилось всего мгновение. Ее трезвый, расчетливый, ясный ум, выручавший ее не раз на протяжении долгого пути, и сейчас не подвел ее. Встретив его на тропинке, она перебрала в уме возможные варианты. Его злой взгляд поразил ее, но, понимая, что это от боли, она не обратила на него внимания.
— Змея? — быстро спросила она.
Трэвис кивнул:
— Я разрезал рану и попытался высосать яд, но этого оказалось недостаточно. Пожалуйста, сходите к реке и приведите сюда Огаста.
Но она уже бежала к хижине. Там она быстро подготовила тряпку, деревянную ложку и ведро. Как только Трэвис появился в дверях, она скомандовала:
— Держите руку опущенной вниз! Садитесь там. — Алисия показала на единственный стул в хижине.
Когда он рухнул на стул, она обмотала тряпкой его предплечье, вставила в узел длинную рукоятку ложки и принялась закручивать ее, пока Трэвис не застонал:
— Что ты, черт возьми, делаешь?
— Прерываю кровообращение. Держите так руку, а я принесу воды из колодца. Утром мне пришлось разбивать там лед, так что она не должна быть теплой. — Алисия взяла ведро и поспешила к дверям, в то время как Трэвис с тоской смотрел ей вслед.
Сейчас не время умирать. Ему предстоит еще многое сделать. Как раз тогда, когда он решил изменить свой образ жизни и встретил женщину, на которой готов был жениться, — именно в этот момент его настиг жестокий удар, не позволив продвинуться даже на шаг к намеченной цели. Мало радости от ее заботливого взгляда и от сознания того, что ему удалось пробиться сквозь броню ее холодности, если не знаешь, чем все это закончится. Бормоча проклятия, Трэвис прислонил голову к стене, чувствуя, как яд пульсирует в его руке.
Алисия вернулась и, закатав рукав рубашки, сунула его руку в ведро, погрузив по локоть в ледяную воду.
— Не знал, что можно вылечить человека от змеиного укуса, заморозив его до смерти, — сквозь стиснутые зубы проворчал Трэвис.
— Я тоже не знала об этом, но в этом есть своя логика. Одним из моих поклонников в Филадельфии был врач, и он проповедовал эту теорию каждому, кто соглашался его выслушать. Он говорил, что кровь постоянно циркулирует по телу, и ее нельзя остановить, но холод может замедлить циркуляцию, и он показал мне, как накладывать жгут при сильном кровотечении. Теперь посидите спокойно, а я наложу вот это.
Трэвис приоткрыл один глаз и бросил скептический взгляд на стоявшую рядом с ним на коленях изящную фигурку, но тут Алисия достала из ведра пару особенно отвратительных на вид пиявок.
— Ты с ума сошла, — слабо запротестовал он. — Почему ты не вышла замуж за этого замечательного парня?
— Он умер, — просто ответила она. — Кроме того, он уже был женат на своей работе. Эпидемия холеры отняла у него жизнь. — Алисия начала прикладывать скользких пиявок на вздувшиеся под загорелой кожей руки вены. Его мускулы так напряглись под ее пальцами, что проступили все сухожилия, но сейчас она не испытывала страха перед его силой. Она думала только о том, чтобы не дать этому человеку умереть, поскольку жизнь ее зависела от него.
— Боже мой, Алисия, во мне не останется ни капли крови. — Протест Трэвиса звучал неубедительно. Что бы она ни делала сейчас, яд, который уже попал в кровь, не остановить, и он чувствовал, что слабеет с каждой минутой. Он собрал оставшиеся силы, чтобы сесть прямо, мысленно проклиная неподходящее для укуса время и свой злой рок. Трэвис не хотел умирать сейчас, но нужно было подготовить ее к этому.
Он попытался открыть глаза, чтобы посмотреть, что она делает с рукой, которую пронизывала дергающая боль, но у него закружилась голова, и он прислонил ее к стене. Наконец он заговорил:
— Иди к Огасту. Ему можно доверять. Он доставит тебя в Сент-Луис. Не откладывай. Индейцы из племени шауни ведут себя агрессивно.
По щекам Алисии катились слезы, пока она занималась его рукой. Она слегка ослабила жгут, чтобы рука не посинела, а затем вновь затянула его. В его отрывистых фразах чувствовалась боль, а внутри ее разрастался гнев от сознания нелепости случившегося. Возможно, Трэвис не самый лучший из людей. Она подозревала, что он выпивоха, драчун и часто ходит к непотребным женщинам, но он не был плохим человеком. Помня о его доброте, помня, как этими сильными руками он поднимал ее с кровати, помогая сесть, одеться, есть, она с нежностью погладила его мозолистую руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125