Озабоченно оглянувшись, он попросил Бога послать здоровье Алисии.
Перед тем как снова выйти к гостям, Трэвис умылся, побрился и надел чистую льняную рубашку, которую вытащил из седельной сумки. С чашкой горячего кофе в руке он с пренебрежительным видом направился в гостиную.
Первый его вопрос был адресован отцу Алисии:
— Доктор спускался?
Честер Стэнфорд покачал головой:
— Еще нет. Садись. Ты ужасно выглядишь.
Джеффри Скотт шумно вздохнул от такой непочтительности, но виконт, похоже, воспринял это замечание без обиды. Агент продолжал исподтишка наблюдать за поведением молодого лорда.
Трэвис с удовольствием опустился в стоявшее возле камина кресло с удобной высокой спинкой и с интересом окинул взглядом обставленную Алисией комнату. Он не мог назвать стиль, в каком была выдержана мебель, но сразу ощутил уют, исходящий от прекрасного полированного дерева и теплой синей с золотой отделкой ткани. Он водрузил свои сапоги на скамеечку с тонкими ножками и поставил чашку на стоявший рядом столик в стиле шератон. Алисия все предусмотрела.
— Итак, мистер Скотт. Полагаю, вы проделали этот путь и приехали сюда не для того, чтобы только посмотреть на меня? Что нужно моему отцу?
— Он очень болен, милорд. Последние три года он занят тем, что разыскивает вас. Когда я написал ему, что от вас пришло письмо, он тут же заказал себе место на судне. Поскольку я покинул Нью-Йорк с целью найти вас здесь, он прибыл в Новый Орлеан и сейчас ждет новостей. Ему очень хочется увидеть вас, милорд.
Трэвиса раздражал подобострастный тон агента, но он сдерживал себя.
— Если вы хотите чего-то от меня добиться, то прежде всего перестаньте называть меня милордом. Я не лорд ни для вас, ни для кого-то другого. Я гражданин Соединенных Штатов, житель Сент-Луиса, фермер. Здесь нет аристократии.
Агент отважно возразил:
— Вы наследник графства, и при рождении вам был пожалован титул виконта. Этого не изменить. Я подчинюсь вашему требованию и буду называть вас, как вам будет угодно, но вы не можете отказаться от наследства.
Трэвис поднялся и отошел к окну.
— Отчего же? Могу и откажусь. Здесь мой дом. Отец должен узнать, что его сын будет весьма счастлив отказаться от титула.
— Но как же, ми… — Скотт запнулся и поправился: — Сэр, ваш брат умер три года назад. Лихорадка. Одна из ваших сестер тоже чуть не умерла от нее, но, слава Богу, поправилась. Других сыновей у вашего отца нет. Вы единственный, кто остался у него, ми… сэр.
Раздраженный Трэвис резко отвернулся от окна. После яркого света солнца он почти ничего не видел в комнате, лишь неясные контуры.
— У него есть две очаровательные дочери, молодая жена и вся оставшаяся жизнь, чтобы родить еще сыновей. Я ему не нужен.
Нервничая из-за того, что разговор принял такой оборот, агент решил сменить тактику:
— Он же ваш отец! И он болен, возможно, умирает. Он просто хочет увидеть вас. Разве вы не можете сделать для него хотя бы это?
Трэвис отошел к двери в надежде услышать, что происходит наверху. Ему хотелось увидеть Алисию, поговорить с ней, узнать, как она к нему относится. Он хотел только этого. Отец уже давно перестал быть частью его жизни.
— Я ничего не могу обещать вам. Моя жена серьезно больна. У меня родился сын, и я не знаю, здоров ли он. Я не могу оставить их и не оставлю. Вы приехали в неподходящее время, мистер Скотт. Вам бы приехать сюда на шесть месяцев раньше.
Не давая времени Скотту задать вопрос по поводу этой загадочной фразы, Честер встал и обратился к своему зятю:
— Не отворачивайся от человека, Трэвис. Не знаю, что произошло у вас с Алисией, но, по-моему, ты обязан предоставить ей возможность высказать свое мнение. Может так случиться, что ей захочется увидеть своего свекра, когда она поправится. Не стоит рубить сплеча.
Эта мысль ошеломила Трэвиса. Конечно, она захочет встретиться с его отцом. Какая женщина откажется встретиться с британским аристократом? Образ жизни его отца ей ближе, чем его жизнь. Может быть, предложив ей это, он загладит все свои прошлые промахи, и они опять обретут какое-то подобие счастья. Он не дурак. Он знает, чего хочет отец. Пока у благородного лорда Ройстера был второй сын для продолжения рода, он не проронил ни слезинки, когда его невоспитанный первенец ушел от него. А сейчас этот первенец оказался его единственным наследником мужского пола. После того как он сам ощутил боль и радость от рождения собственного сына, Трэвис смог понять печаль отца о сгинувшем куда-то сыне. И Трэвис принял решение прислушаться к мудрому совету тестя.
— Когда Алисия поправится, я поговорю с ней. Могу обещать вам только это.
Честер Стэнфорд предостерегающе взглянул на Скотта, собиравшегося, по-видимому, возразить Трэвису. Бросив взгляд на решительный орлиный профиль метиса, он понял, что сейчас спор ни к чему не приведет. Трэвис напрягся, услышав скрип двери наверху.
Доктор еще не дошел до конца коридора, а Трэвис уже преодолел половину лестничного пролета.
— Как она? Можно ее увидеть?
Доктор внимательно посмотрел на него и кивнул:
— Она просит вас. Вы хорошо поработали ночью. И мать, и ребенок истощены, но в остальном все в порядке…
Он даже не успел закончить фразу, а Трэвис уже мчался по коридору в сторону спальни Алисии.
Алисия оторвала взгляд от голодного младенца, которого пыталась пристроить к обнаженной груди. Она смутилась при виде ворвавшегося в комнату Трэвиса и потянулась за лежавшей на прикроватном столике шалью, но Трэвис оказался проворнее. Он накинул мягкую шерстяную ткань ей на плечи и подоткнул ее концы под сверток с ребенком. Трэвис не мог наглядеться на сына, который крохотной ручкой цеплялся за материнскую грудь и шарил по ней губами, пока не нашел нежный сосок.
Алисия не сдержалась от изумленного восклицания, почувствовав, с каким энтузиазмом крошка принялся сосать ее грудь, а Трэвис издал довольный смешок. Алисия бросила на него укоризненный взгляд, но позволила поправить ему подушки за своей спиной, чтобы ей было удобнее кормить.
— Мы могли бы назвать его Геркулесом, — предложил Трэвис, присаживаясь рядом с ней на край кровати.
— Ты не посмеешь! — запротестовала Алисия. Несмотря ни на что, она была признательна ему — ведь он был с ней рядом. Алисия никогда не созналась бы в этом, однако она нуждалась в его присутствии, хотела видеть его сидящим рядом, смотреть в эти смеющиеся глаза или проступающие от злости желваки на скулах. Его настроение не имело значения, лишь бы при желании она могла дотронуться до него.
Трэвис ухмыльнулся:
— Это лучше, чем Максимилиан или «Эй, ты». В любом случае мы должны дать ему имя.
— Одно из твоих имен — Делейни. Это подойдет? Хорошее имя, звучит приятно.
— Делейни, Трэвис, лорд Делейни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Перед тем как снова выйти к гостям, Трэвис умылся, побрился и надел чистую льняную рубашку, которую вытащил из седельной сумки. С чашкой горячего кофе в руке он с пренебрежительным видом направился в гостиную.
Первый его вопрос был адресован отцу Алисии:
— Доктор спускался?
Честер Стэнфорд покачал головой:
— Еще нет. Садись. Ты ужасно выглядишь.
Джеффри Скотт шумно вздохнул от такой непочтительности, но виконт, похоже, воспринял это замечание без обиды. Агент продолжал исподтишка наблюдать за поведением молодого лорда.
Трэвис с удовольствием опустился в стоявшее возле камина кресло с удобной высокой спинкой и с интересом окинул взглядом обставленную Алисией комнату. Он не мог назвать стиль, в каком была выдержана мебель, но сразу ощутил уют, исходящий от прекрасного полированного дерева и теплой синей с золотой отделкой ткани. Он водрузил свои сапоги на скамеечку с тонкими ножками и поставил чашку на стоявший рядом столик в стиле шератон. Алисия все предусмотрела.
— Итак, мистер Скотт. Полагаю, вы проделали этот путь и приехали сюда не для того, чтобы только посмотреть на меня? Что нужно моему отцу?
— Он очень болен, милорд. Последние три года он занят тем, что разыскивает вас. Когда я написал ему, что от вас пришло письмо, он тут же заказал себе место на судне. Поскольку я покинул Нью-Йорк с целью найти вас здесь, он прибыл в Новый Орлеан и сейчас ждет новостей. Ему очень хочется увидеть вас, милорд.
Трэвиса раздражал подобострастный тон агента, но он сдерживал себя.
— Если вы хотите чего-то от меня добиться, то прежде всего перестаньте называть меня милордом. Я не лорд ни для вас, ни для кого-то другого. Я гражданин Соединенных Штатов, житель Сент-Луиса, фермер. Здесь нет аристократии.
Агент отважно возразил:
— Вы наследник графства, и при рождении вам был пожалован титул виконта. Этого не изменить. Я подчинюсь вашему требованию и буду называть вас, как вам будет угодно, но вы не можете отказаться от наследства.
Трэвис поднялся и отошел к окну.
— Отчего же? Могу и откажусь. Здесь мой дом. Отец должен узнать, что его сын будет весьма счастлив отказаться от титула.
— Но как же, ми… — Скотт запнулся и поправился: — Сэр, ваш брат умер три года назад. Лихорадка. Одна из ваших сестер тоже чуть не умерла от нее, но, слава Богу, поправилась. Других сыновей у вашего отца нет. Вы единственный, кто остался у него, ми… сэр.
Раздраженный Трэвис резко отвернулся от окна. После яркого света солнца он почти ничего не видел в комнате, лишь неясные контуры.
— У него есть две очаровательные дочери, молодая жена и вся оставшаяся жизнь, чтобы родить еще сыновей. Я ему не нужен.
Нервничая из-за того, что разговор принял такой оборот, агент решил сменить тактику:
— Он же ваш отец! И он болен, возможно, умирает. Он просто хочет увидеть вас. Разве вы не можете сделать для него хотя бы это?
Трэвис отошел к двери в надежде услышать, что происходит наверху. Ему хотелось увидеть Алисию, поговорить с ней, узнать, как она к нему относится. Он хотел только этого. Отец уже давно перестал быть частью его жизни.
— Я ничего не могу обещать вам. Моя жена серьезно больна. У меня родился сын, и я не знаю, здоров ли он. Я не могу оставить их и не оставлю. Вы приехали в неподходящее время, мистер Скотт. Вам бы приехать сюда на шесть месяцев раньше.
Не давая времени Скотту задать вопрос по поводу этой загадочной фразы, Честер встал и обратился к своему зятю:
— Не отворачивайся от человека, Трэвис. Не знаю, что произошло у вас с Алисией, но, по-моему, ты обязан предоставить ей возможность высказать свое мнение. Может так случиться, что ей захочется увидеть своего свекра, когда она поправится. Не стоит рубить сплеча.
Эта мысль ошеломила Трэвиса. Конечно, она захочет встретиться с его отцом. Какая женщина откажется встретиться с британским аристократом? Образ жизни его отца ей ближе, чем его жизнь. Может быть, предложив ей это, он загладит все свои прошлые промахи, и они опять обретут какое-то подобие счастья. Он не дурак. Он знает, чего хочет отец. Пока у благородного лорда Ройстера был второй сын для продолжения рода, он не проронил ни слезинки, когда его невоспитанный первенец ушел от него. А сейчас этот первенец оказался его единственным наследником мужского пола. После того как он сам ощутил боль и радость от рождения собственного сына, Трэвис смог понять печаль отца о сгинувшем куда-то сыне. И Трэвис принял решение прислушаться к мудрому совету тестя.
— Когда Алисия поправится, я поговорю с ней. Могу обещать вам только это.
Честер Стэнфорд предостерегающе взглянул на Скотта, собиравшегося, по-видимому, возразить Трэвису. Бросив взгляд на решительный орлиный профиль метиса, он понял, что сейчас спор ни к чему не приведет. Трэвис напрягся, услышав скрип двери наверху.
Доктор еще не дошел до конца коридора, а Трэвис уже преодолел половину лестничного пролета.
— Как она? Можно ее увидеть?
Доктор внимательно посмотрел на него и кивнул:
— Она просит вас. Вы хорошо поработали ночью. И мать, и ребенок истощены, но в остальном все в порядке…
Он даже не успел закончить фразу, а Трэвис уже мчался по коридору в сторону спальни Алисии.
Алисия оторвала взгляд от голодного младенца, которого пыталась пристроить к обнаженной груди. Она смутилась при виде ворвавшегося в комнату Трэвиса и потянулась за лежавшей на прикроватном столике шалью, но Трэвис оказался проворнее. Он накинул мягкую шерстяную ткань ей на плечи и подоткнул ее концы под сверток с ребенком. Трэвис не мог наглядеться на сына, который крохотной ручкой цеплялся за материнскую грудь и шарил по ней губами, пока не нашел нежный сосок.
Алисия не сдержалась от изумленного восклицания, почувствовав, с каким энтузиазмом крошка принялся сосать ее грудь, а Трэвис издал довольный смешок. Алисия бросила на него укоризненный взгляд, но позволила поправить ему подушки за своей спиной, чтобы ей было удобнее кормить.
— Мы могли бы назвать его Геркулесом, — предложил Трэвис, присаживаясь рядом с ней на край кровати.
— Ты не посмеешь! — запротестовала Алисия. Несмотря ни на что, она была признательна ему — ведь он был с ней рядом. Алисия никогда не созналась бы в этом, однако она нуждалась в его присутствии, хотела видеть его сидящим рядом, смотреть в эти смеющиеся глаза или проступающие от злости желваки на скулах. Его настроение не имело значения, лишь бы при желании она могла дотронуться до него.
Трэвис ухмыльнулся:
— Это лучше, чем Максимилиан или «Эй, ты». В любом случае мы должны дать ему имя.
— Одно из твоих имен — Делейни. Это подойдет? Хорошее имя, звучит приятно.
— Делейни, Трэвис, лорд Делейни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125