Возможно, на мысль о сходстве с хищником наталкивала необыкновенная гибкость и вкрадчивая грация его движений.
Широко распахнутая рубашка, заправленная в узкие черные бриджи, открывала мужественную загорелую грудь. Люси с невольным сочувствием вспомнила, как при каждом удобном случае мистер Клермонт нетерпеливо срывал с себя шейный платок. Видно, нелегко было этому человеку, привыкшему к свободе и вольному морскому ветру, играть роль скромного охранника в мрачной замкнутой атмосфере Ионии. Да еще при таком властном хозяине!
Не обращая внимания на свою пленницу, Морис продолжал мерить каюту широкими шагами. При каждом его повороте высокие ботфорты угрожающе поскрипывали. Люси бросился в глаза блестящий пистолет, воинственно торчащий из-за пояса бриджей.
По мере того как длилось его молчание, Люси начала испытывать такой же парализующий страх, как в момент своей первой встречи с «Возмездием». От Клермонта ощутимо исходила какая-то скрытая сила, в которой девушке чувствовалась реальная угроза. Когда он наконец остановился перед ней, она инстинктивно сжалась, подтянув колени к груди и обхватив их руками.
– Я скажу вам, зачем, – словно преодолевая таинственный запрет, начал он. – Возможно, вас удивит, что пиратство – вовсе не то занятие, к которому я себя готовил.
Люси старалась казаться спокойной, хотя внутри у нее все замерло от предчувствия новых горьких открытий.
– Действительно, несколько странно, – небрежно сказала она. – Кажется, вы преуспели в этом деле.
Морис на минуту задержал на ней тяжелый взгляд и вновь заходил по каюте.
– Я ушел в море мальчишкой, мне было всего двенадцать лет. А когда мне исполнилось девятнадцать, я уже владел собственной торговой шхуной.
«Бесспорно, это было немалым достижением», – подумала Люси.
– У вас, вероятно, найдутся письменные принадлежности? – с невинным видом осведомилась она. – Я могла бы предложить вам свои услуги по записыванию мемуаров. Поверьте, у меня в этом деле богатый опыт.
– А что касается панегирика в мою честь? Это вам тоже по силам? – усмехнулся Морис и продолжал уже серьезным тоном: – Как вам, наверное, известно, после того, как Испания переметнулась на сторону Франции и они объявили совместную блокаду Средиземноморского побережья…
– Мне ли не знать о том, что принесло нам предательство Испании? – живо откликнулась Люси. – Именно в сражении на Средиземном море мой отец чуть не потерял ногу. Это стоило ему всей дальнейшей карьеры.
– Могу вас заверить, что ему это и вполовину не стоило того, чего мне, – желчно возразил Клермонт. – Так вот, в то время каждому капитану представлялось делом чести незаметно проскользнуть мимо их сторожевых кораблей с товарами, которые так ждали в Англии. Однажды я столкнулся нос к носу с испанским фрегатом, до краев груженным порохом, о чем я, конечно, не знал. Он решил захватить мою шхуну, чтобы поживиться моим грузом, и начал меня преследовать. Я оказался в весьма затруднительном положении: на моем борту не было пушек, а моих матросов никто не назвал бы вояками, хотя они буквально кипели ненавистью к противнику. Когда мы сблизились достаточно, чтобы они бросились на абордаж, от полной безысходности я приказал команде швырять им на палубу горящие факелы из пакли, надеясь, что таким образом отсрочу нападение, а тем временем поймаю ветер и удеру.
Видно, один из факелов попал на неплотно задраенный люк, и искры посыпались в трюм. Так или иначе, но минут через десять, только мои паруса надулись и шхуна дернулась прочь, как раздался взрыв такой страшной силы, что я до сих пор не могу понять, как нас Бог уберег от пожара. – Морис остановился, глядя перед собой горящими от возбуждения глазами. Помолчав, он усмехнулся. – Вот так и получилось, что, когда я вернулся из Гибралтара, дома меня встречали как героя, который уничтожил целый фрегат с порохом.
– Уверена, что вам пришлась по душе эта роль, – саркастически заметила Люси.
– Что же, в этом была своя прелесть, – задумчиво произнес Клермонт. – Я удостоился чести быть представленным ко двору. Адмиралтейство уделяло мне лестное внимание. В это время почти все модные салоны Лондона гостеприимно принимали меня.
«Тем более их очаровательные хозяйки», – ревниво подумала Люси. Она живо представила себе молодого красавца капитана, прославленного героя, в окружении восторженных поклонниц, этих жеманных хищниц высшего света. Какой же наивной и неискушенной должна была ему показаться она!
– По вашему тону можно догадаться, что эта идиллия недолго длилась. Я права?
– Да, так оно и было. Но я сожалею не о том, что так быстро потерял положение любимца нации. Почему и как это произошло – вот что терзает меня! – со страстной горечью воскликнул он и в волнении зашагал от стены к стене.
Немного помолчав, Клермонт продолжал:
– Все началось с появления незнакомца на одном из костюмированных балов. Подойдя ко мне, он представился должностным лицом Адмиралтейства. Ему поручено предложить мне, сказал он, дело, которое принесет мне и большую славу, и немалое богатство. В то время это не прельстило бы меня, ведь мне уже разрешили сдать экзамены на лейтенанта военного флота, а я горел желанием сражаться за родину. Но этот человек обещал мне, что я буду сам командовать кораблем! Стать капитаном королевского флота во время великой войны! Вам невозможно представить, сколько честолюбивых молодых людей мечтали об этом.
– Продолжайте же, – захваченная его страстным монологом, прошептала Люси.
– Уверен, что вам известно, какая тонкая грань отделяет пиратство от каперства во время военных действий. Разумеется, мне было предложено последнее. Я должен был отправиться в Карибское море, там захватывать корабли противников с тем, чтобы пятую часть добычи отдавать в казну Его Величества для ведения войны. Остальное оставалось в распоряжении команды моего корабля. Мой анонимный благодетель брал на себя обязательство подготовить судно к отплытию и доставить мне каперское свидетельство, подписанное лордом верховным адмиралом. Это свидетельство должно было узаконить мои действия и в случае моей поимки неприятелем помешать ему повесить меня на рее как пирата.
Он презрительно усмехнулся.
– Такой план не мог не взбудоражить необузданную фантазию самонадеянного и честолюбивого молодого человека, каким я тогда был. Даже в самих обстоятельствах этой сделки было что-то захватывающее. Мы разговаривали с этим человеком оба в масках, в уединенной комнате, как в исповедальне. Я не видел его лица, не знал имени. Он сказал, что я не должен задавать вопросов о причинах такой таинственности. Когда же я их узнал, было уже поздно.
– Вас поймали? – с ужасом спросила Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Широко распахнутая рубашка, заправленная в узкие черные бриджи, открывала мужественную загорелую грудь. Люси с невольным сочувствием вспомнила, как при каждом удобном случае мистер Клермонт нетерпеливо срывал с себя шейный платок. Видно, нелегко было этому человеку, привыкшему к свободе и вольному морскому ветру, играть роль скромного охранника в мрачной замкнутой атмосфере Ионии. Да еще при таком властном хозяине!
Не обращая внимания на свою пленницу, Морис продолжал мерить каюту широкими шагами. При каждом его повороте высокие ботфорты угрожающе поскрипывали. Люси бросился в глаза блестящий пистолет, воинственно торчащий из-за пояса бриджей.
По мере того как длилось его молчание, Люси начала испытывать такой же парализующий страх, как в момент своей первой встречи с «Возмездием». От Клермонта ощутимо исходила какая-то скрытая сила, в которой девушке чувствовалась реальная угроза. Когда он наконец остановился перед ней, она инстинктивно сжалась, подтянув колени к груди и обхватив их руками.
– Я скажу вам, зачем, – словно преодолевая таинственный запрет, начал он. – Возможно, вас удивит, что пиратство – вовсе не то занятие, к которому я себя готовил.
Люси старалась казаться спокойной, хотя внутри у нее все замерло от предчувствия новых горьких открытий.
– Действительно, несколько странно, – небрежно сказала она. – Кажется, вы преуспели в этом деле.
Морис на минуту задержал на ней тяжелый взгляд и вновь заходил по каюте.
– Я ушел в море мальчишкой, мне было всего двенадцать лет. А когда мне исполнилось девятнадцать, я уже владел собственной торговой шхуной.
«Бесспорно, это было немалым достижением», – подумала Люси.
– У вас, вероятно, найдутся письменные принадлежности? – с невинным видом осведомилась она. – Я могла бы предложить вам свои услуги по записыванию мемуаров. Поверьте, у меня в этом деле богатый опыт.
– А что касается панегирика в мою честь? Это вам тоже по силам? – усмехнулся Морис и продолжал уже серьезным тоном: – Как вам, наверное, известно, после того, как Испания переметнулась на сторону Франции и они объявили совместную блокаду Средиземноморского побережья…
– Мне ли не знать о том, что принесло нам предательство Испании? – живо откликнулась Люси. – Именно в сражении на Средиземном море мой отец чуть не потерял ногу. Это стоило ему всей дальнейшей карьеры.
– Могу вас заверить, что ему это и вполовину не стоило того, чего мне, – желчно возразил Клермонт. – Так вот, в то время каждому капитану представлялось делом чести незаметно проскользнуть мимо их сторожевых кораблей с товарами, которые так ждали в Англии. Однажды я столкнулся нос к носу с испанским фрегатом, до краев груженным порохом, о чем я, конечно, не знал. Он решил захватить мою шхуну, чтобы поживиться моим грузом, и начал меня преследовать. Я оказался в весьма затруднительном положении: на моем борту не было пушек, а моих матросов никто не назвал бы вояками, хотя они буквально кипели ненавистью к противнику. Когда мы сблизились достаточно, чтобы они бросились на абордаж, от полной безысходности я приказал команде швырять им на палубу горящие факелы из пакли, надеясь, что таким образом отсрочу нападение, а тем временем поймаю ветер и удеру.
Видно, один из факелов попал на неплотно задраенный люк, и искры посыпались в трюм. Так или иначе, но минут через десять, только мои паруса надулись и шхуна дернулась прочь, как раздался взрыв такой страшной силы, что я до сих пор не могу понять, как нас Бог уберег от пожара. – Морис остановился, глядя перед собой горящими от возбуждения глазами. Помолчав, он усмехнулся. – Вот так и получилось, что, когда я вернулся из Гибралтара, дома меня встречали как героя, который уничтожил целый фрегат с порохом.
– Уверена, что вам пришлась по душе эта роль, – саркастически заметила Люси.
– Что же, в этом была своя прелесть, – задумчиво произнес Клермонт. – Я удостоился чести быть представленным ко двору. Адмиралтейство уделяло мне лестное внимание. В это время почти все модные салоны Лондона гостеприимно принимали меня.
«Тем более их очаровательные хозяйки», – ревниво подумала Люси. Она живо представила себе молодого красавца капитана, прославленного героя, в окружении восторженных поклонниц, этих жеманных хищниц высшего света. Какой же наивной и неискушенной должна была ему показаться она!
– По вашему тону можно догадаться, что эта идиллия недолго длилась. Я права?
– Да, так оно и было. Но я сожалею не о том, что так быстро потерял положение любимца нации. Почему и как это произошло – вот что терзает меня! – со страстной горечью воскликнул он и в волнении зашагал от стены к стене.
Немного помолчав, Клермонт продолжал:
– Все началось с появления незнакомца на одном из костюмированных балов. Подойдя ко мне, он представился должностным лицом Адмиралтейства. Ему поручено предложить мне, сказал он, дело, которое принесет мне и большую славу, и немалое богатство. В то время это не прельстило бы меня, ведь мне уже разрешили сдать экзамены на лейтенанта военного флота, а я горел желанием сражаться за родину. Но этот человек обещал мне, что я буду сам командовать кораблем! Стать капитаном королевского флота во время великой войны! Вам невозможно представить, сколько честолюбивых молодых людей мечтали об этом.
– Продолжайте же, – захваченная его страстным монологом, прошептала Люси.
– Уверен, что вам известно, какая тонкая грань отделяет пиратство от каперства во время военных действий. Разумеется, мне было предложено последнее. Я должен был отправиться в Карибское море, там захватывать корабли противников с тем, чтобы пятую часть добычи отдавать в казну Его Величества для ведения войны. Остальное оставалось в распоряжении команды моего корабля. Мой анонимный благодетель брал на себя обязательство подготовить судно к отплытию и доставить мне каперское свидетельство, подписанное лордом верховным адмиралом. Это свидетельство должно было узаконить мои действия и в случае моей поимки неприятелем помешать ему повесить меня на рее как пирата.
Он презрительно усмехнулся.
– Такой план не мог не взбудоражить необузданную фантазию самонадеянного и честолюбивого молодого человека, каким я тогда был. Даже в самих обстоятельствах этой сделки было что-то захватывающее. Мы разговаривали с этим человеком оба в масках, в уединенной комнате, как в исповедальне. Я не видел его лица, не знал имени. Он сказал, что я не должен задавать вопросов о причинах такой таинственности. Когда же я их узнал, было уже поздно.
– Вас поймали? – с ужасом спросила Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96