Единственное, о чем мечтал Доусон, чтобы маркиз отделался от нее без долгих прощаний. Маркиз очень бы удивился, если б узнал, что подобное мнение разделяли все его домашние.
— Алекс, дорогой, — промурлыкала красавица, — ты был так нелюбезен, что ни разу не навестил меня с тех пор, как я вернулась из деревни. — И она мило надула очаровательные губки.
Прищурив золотые глаза, лорд Тривейн наблюдал, как она приближалась, грациозно протягивая к нему узкие, тонкие ладони. Поистине леди Марианна была чудо как хороша. Тщательно причесанные темно-каштановые волосы открывали прекрасный лебединый изгиб ее стройной длинной шеи, карие с поволокой глаза были осенены густыми, искусно подкрашенными ресницами, прелестный розовый ротик приподнялся, приглашая его к поцелую, который — в этом он не сомневался — будет долгим, глубоким и полным взаимной страсти. Конечно, сейчас он желал ее не так сильно, как раньше, но не восхищаться ею не мог. Но не только восхищение пробудило в нем созерцание округлой белоснежной груди, едва прикрытой низким вырезом алого платья. Воспоминания дорисовали ее манящие изгибы, ощущение теплого обнаженного тела, прильнувшего к его собственному… тоже нагому.
Он резко отвернулся.
— Чего ты хочешь, Марианна? — нетерпеливо спросил он, направляясь к письменному столу. Достав из резной деревянной шкатулки тонкую сигару, он прикурил ее. Когда он вновь повернулся к даме, легкий дымок скрыл выражение его лица, и запах дорогого табака заглушил ее волнующий аромат. — Неприлично, дорогая моя, средь бела дня одинокой даме без сопровождения посещать дом джентльмена.
— С каких это пор ты стал обращать внимание на приличия? — возразила она.
— Право, я не думаю, что нам еще есть что сказать друг другу. Мы оба приняли решение, и я не собираюсь отказываться от своих слов. Судя по дошедшим до меня слухам, ты того же мнения… Впрочем, возможно, это всего лишь слухи, — язвительно усмехнулся он.
— Какие слухи? — сердито вспыхнула леди Марианна, и темно-карие глаза ее сверкнули недобрым огнем.
— И о чем же нам говорить? — холодно осведомился лорд Тривейн.
— Обо всем, Алекс. — Она придвинулась ближе и стала прямо перед ним, совсем вплотную, с мольбой глядя в его суровые золотые глаза. — Неужели ты и вправду можешь вот так, стоя здесь передо мной, сказать, что не хочешь меня? Что не жаждешь оказаться вместе со мной наверху…
— Не надо, Марианна, — резко оборвал он, небрежно сомкнув на ее нежных запястьях сильные жесткие пальцы. — Этот дешевый разговор тебе не к лицу.
— Дешевый? — визгливо воскликнула Марианна. — Я просто сказала правду… И только. Мы влюблены друг в друга. Я по крайней мере этого не скрываю!
— Нет, Марианна. Мы просто хотим друг друга всего-навсего. Мы оба знали, что когда-нибудь все закончится. Своими угрозами ты лишь приблизила конец. Никто, моя дорогая, не смеет угрожать мне или пытаться меня запугивать. — Он с отвращением оттолкнул ее и отвел взгляд от злого, побледневшего лица и порывисто вздымающейся груди.
— Я всего лишь угрожала оставить тебя ради герцога, если ты не женишься на мне… только хотела, чтобы ты был вынужден признаться самому себе, что любишь меня и хочешь на мне жениться. Для тебя, разумеется, невыносима мысль, что какой-то другой мужчина станет заниматься со мной любовью? Не правда ли?
— Дорогая моя Марианна, меня совсем не интересует, чью постель ты согреваешь. Между нами все кончено. Ты сама завершила наши отношения. Хотя, должен признаться, долго бы они не продлились: желание отгорело и перешло в золу, — равнодушно заключил он.
— Я тебе не верю. Ты сходишь по мне с ума. Я у тебя в крови… а ты у меня, — страстно заговорила она. — Я могла выйти за Линвилла еще год назад, но нет, я отбросила возможность стать герцогиней, предпочтя любовь y тебе.
— Ах да, герцог. Это ведь было главной целью твоей жизни: леди Марианна — герцогиня. Дорогая, не занимайся самообманом в отношении меня. Возможно, ты меня желала, но это желание включало в себя все, чем я владею, в том числе фамильные бриллианты, изумруды и другие баснословные побрякушки, которыми будет увешана следующая леди Тривейн, маркиза Сент-Флер. Ты же знаешь, что когда начиналась наша связь, даже речи не возникало о женитьбе. Мне такое и в голову не могло прийти, а для тебя, казалось, это было не важно. Ты как-то случайно обмолвилась, что наслаждаешься своим вдовством, свободой отведать всех удовольствий, не тревожась из-за ревнивого мужа. Я поверил твоим словам. Откуда же такая внезапная перемена, дорогая моя? Или все это было игрой? Способом заманить меня в постель, влюбить в себя, а потом связать законными узами?
— Ты животное! — вскрикнула Марианна, стараясь взять себя в руки. Ноздри ее раздувались, зрачки расширились от злости. Его слова она не могла отрицать. Она действительно пригрозила оставить его и выйти замуж за герцога, если Алекс на ней не женится. Она была уверена в своей власти над Тривейном и ждала, что он станет умолять ее немедленно выйти за него замуж. Но неожиданно получила от него согласие расстаться. Ему было все равно! Она решила, что в нем заговорила оскорбленная гордость, и вскоре Алекс кинется к ее ногам, но он не вернулся. Она перестала для него существовать, и даже в Олмэке, на глазах у сливок общества, он окинул ее презрительным взглядом, предназначенным для льстивых, ничтожных и назойливых людей. Леди Марианна больше не имела власти над Алексом и теперь отчаянно пыталась вернуть все на прежнее место.
— Алекс, неужели мы не можем забыть все, что случилось? Мы могли бы вернуться к тому, что было до нашей пустячной ссоры. Я предлагаю тебе…
— Нет, Марианна, это бесполезно. Мы не изменились, ни ты, ни я. По-моему, я достаточно хорошо понял тебя и знаю, что вести себя по-иному ты не сможешь. Кроме того, огонь погас навсегда. Мне бы не хотелось быть грубым, но этот разговор уже не спасет наши отношения.
Леди Марианна замолкла и явно растерялась. На ее прекрасном лице отражалось полное недоумение. Она всегда добивалась своего и мысли не допускала, что может быть иначе. Единственная дочь престарелых родителей, избалованная и захваленная ими, она ожидала такого же постоянного внимания и обожания от своих поклонников. Выросшая в отдаленном поместье, в деревне, она жаждала волнующих развлечений и веселья, с которыми познакомилась во время редких поездок в Лондон. В первый же свой лондонский сезон она была признана несравненной и, чтобы не возвращаться в деревню к старым родителям, которым были не под силу суета и гонка за развлечениями столичной жизни, быстро вступила в престижный брак с молодым лордом Вудли. Таким образом стала она частью титулованной знати, превратившись из простой мисс Марианны Грин в леди Марианну Вудли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Алекс, дорогой, — промурлыкала красавица, — ты был так нелюбезен, что ни разу не навестил меня с тех пор, как я вернулась из деревни. — И она мило надула очаровательные губки.
Прищурив золотые глаза, лорд Тривейн наблюдал, как она приближалась, грациозно протягивая к нему узкие, тонкие ладони. Поистине леди Марианна была чудо как хороша. Тщательно причесанные темно-каштановые волосы открывали прекрасный лебединый изгиб ее стройной длинной шеи, карие с поволокой глаза были осенены густыми, искусно подкрашенными ресницами, прелестный розовый ротик приподнялся, приглашая его к поцелую, который — в этом он не сомневался — будет долгим, глубоким и полным взаимной страсти. Конечно, сейчас он желал ее не так сильно, как раньше, но не восхищаться ею не мог. Но не только восхищение пробудило в нем созерцание округлой белоснежной груди, едва прикрытой низким вырезом алого платья. Воспоминания дорисовали ее манящие изгибы, ощущение теплого обнаженного тела, прильнувшего к его собственному… тоже нагому.
Он резко отвернулся.
— Чего ты хочешь, Марианна? — нетерпеливо спросил он, направляясь к письменному столу. Достав из резной деревянной шкатулки тонкую сигару, он прикурил ее. Когда он вновь повернулся к даме, легкий дымок скрыл выражение его лица, и запах дорогого табака заглушил ее волнующий аромат. — Неприлично, дорогая моя, средь бела дня одинокой даме без сопровождения посещать дом джентльмена.
— С каких это пор ты стал обращать внимание на приличия? — возразила она.
— Право, я не думаю, что нам еще есть что сказать друг другу. Мы оба приняли решение, и я не собираюсь отказываться от своих слов. Судя по дошедшим до меня слухам, ты того же мнения… Впрочем, возможно, это всего лишь слухи, — язвительно усмехнулся он.
— Какие слухи? — сердито вспыхнула леди Марианна, и темно-карие глаза ее сверкнули недобрым огнем.
— И о чем же нам говорить? — холодно осведомился лорд Тривейн.
— Обо всем, Алекс. — Она придвинулась ближе и стала прямо перед ним, совсем вплотную, с мольбой глядя в его суровые золотые глаза. — Неужели ты и вправду можешь вот так, стоя здесь передо мной, сказать, что не хочешь меня? Что не жаждешь оказаться вместе со мной наверху…
— Не надо, Марианна, — резко оборвал он, небрежно сомкнув на ее нежных запястьях сильные жесткие пальцы. — Этот дешевый разговор тебе не к лицу.
— Дешевый? — визгливо воскликнула Марианна. — Я просто сказала правду… И только. Мы влюблены друг в друга. Я по крайней мере этого не скрываю!
— Нет, Марианна. Мы просто хотим друг друга всего-навсего. Мы оба знали, что когда-нибудь все закончится. Своими угрозами ты лишь приблизила конец. Никто, моя дорогая, не смеет угрожать мне или пытаться меня запугивать. — Он с отвращением оттолкнул ее и отвел взгляд от злого, побледневшего лица и порывисто вздымающейся груди.
— Я всего лишь угрожала оставить тебя ради герцога, если ты не женишься на мне… только хотела, чтобы ты был вынужден признаться самому себе, что любишь меня и хочешь на мне жениться. Для тебя, разумеется, невыносима мысль, что какой-то другой мужчина станет заниматься со мной любовью? Не правда ли?
— Дорогая моя Марианна, меня совсем не интересует, чью постель ты согреваешь. Между нами все кончено. Ты сама завершила наши отношения. Хотя, должен признаться, долго бы они не продлились: желание отгорело и перешло в золу, — равнодушно заключил он.
— Я тебе не верю. Ты сходишь по мне с ума. Я у тебя в крови… а ты у меня, — страстно заговорила она. — Я могла выйти за Линвилла еще год назад, но нет, я отбросила возможность стать герцогиней, предпочтя любовь y тебе.
— Ах да, герцог. Это ведь было главной целью твоей жизни: леди Марианна — герцогиня. Дорогая, не занимайся самообманом в отношении меня. Возможно, ты меня желала, но это желание включало в себя все, чем я владею, в том числе фамильные бриллианты, изумруды и другие баснословные побрякушки, которыми будет увешана следующая леди Тривейн, маркиза Сент-Флер. Ты же знаешь, что когда начиналась наша связь, даже речи не возникало о женитьбе. Мне такое и в голову не могло прийти, а для тебя, казалось, это было не важно. Ты как-то случайно обмолвилась, что наслаждаешься своим вдовством, свободой отведать всех удовольствий, не тревожась из-за ревнивого мужа. Я поверил твоим словам. Откуда же такая внезапная перемена, дорогая моя? Или все это было игрой? Способом заманить меня в постель, влюбить в себя, а потом связать законными узами?
— Ты животное! — вскрикнула Марианна, стараясь взять себя в руки. Ноздри ее раздувались, зрачки расширились от злости. Его слова она не могла отрицать. Она действительно пригрозила оставить его и выйти замуж за герцога, если Алекс на ней не женится. Она была уверена в своей власти над Тривейном и ждала, что он станет умолять ее немедленно выйти за него замуж. Но неожиданно получила от него согласие расстаться. Ему было все равно! Она решила, что в нем заговорила оскорбленная гордость, и вскоре Алекс кинется к ее ногам, но он не вернулся. Она перестала для него существовать, и даже в Олмэке, на глазах у сливок общества, он окинул ее презрительным взглядом, предназначенным для льстивых, ничтожных и назойливых людей. Леди Марианна больше не имела власти над Алексом и теперь отчаянно пыталась вернуть все на прежнее место.
— Алекс, неужели мы не можем забыть все, что случилось? Мы могли бы вернуться к тому, что было до нашей пустячной ссоры. Я предлагаю тебе…
— Нет, Марианна, это бесполезно. Мы не изменились, ни ты, ни я. По-моему, я достаточно хорошо понял тебя и знаю, что вести себя по-иному ты не сможешь. Кроме того, огонь погас навсегда. Мне бы не хотелось быть грубым, но этот разговор уже не спасет наши отношения.
Леди Марианна замолкла и явно растерялась. На ее прекрасном лице отражалось полное недоумение. Она всегда добивалась своего и мысли не допускала, что может быть иначе. Единственная дочь престарелых родителей, избалованная и захваленная ими, она ожидала такого же постоянного внимания и обожания от своих поклонников. Выросшая в отдаленном поместье, в деревне, она жаждала волнующих развлечений и веселья, с которыми познакомилась во время редких поездок в Лондон. В первый же свой лондонский сезон она была признана несравненной и, чтобы не возвращаться в деревню к старым родителям, которым были не под силу суета и гонка за развлечениями столичной жизни, быстро вступила в престижный брак с молодым лордом Вудли. Таким образом стала она частью титулованной знати, превратившись из простой мисс Марианны Грин в леди Марианну Вудли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89