Безумным, свирепым, примитивным желанием показать ей правду. Уничтожить сомнения, колебания, холод. Показать, как много она значит для него. Как глубока его потребность в ней.
Кэро почувствовала перемены в Майкле. Она уже плыла по бурному морю. Его слова оторвали ее от скалы, к которой приковало ее прошлое, и бросили в бушующий водоворот непознанного. В девятый вал страсти.
Буйные подводные течения тянули ее на дно. В темный ад, где он ждал ее, сгорая от голода.
Их языки сплелись, но на этот раз он стал агрессором, стараясь неприкрыто взять над ней власть. Прижал ее к стене у окна и крепко обхватил ладонью затылок, чтобы не дать шевельнуться. Чтобы вволю упиться мягкостью рта, заклеймить ее жаром, изливавшимся из каждой его поры.
Потом другая рука нашла ее грудь, и пламя взвилось до самого неба.
Она вцепилась в его плечи, стараясь остановить бешено вертевшийся мир, но он властно сжал ее грудь, принялся мять, и желание разлилось по ее ослабевшему телу.
Его или ее, она не знала. Не могла сказать.
Он стиснул ее сосок, и она застонала. Его язык нырнул глубже в ее рот, пальцы словно окаменели, и ее легкие загорелись. Она впилась ногтями в его спину, приподнялась на носочки, безмолвно требуя большего.
Разгоревшаяся дуэль сводила с ума обоих. Ее кожа горела. Его кожа пылала. Пеньюар и неглиже были ненадежной защитой. Его руки шарили по ее телу. Бесстыдно. Жадно.
Жесткие руки потянули с плеч пеньюар. Легкая ткань спорхнула на пол. Газовое неглиже само по себе представляло эротическое искушение. И когда он, наклонив голову, стал обводить се сосок языком, а потом и яростно сосать, Кэро вскрикнула, уже не зная, кто из них соблазнитель, а кто – добыча.
Он стал теребить материал неглиже, растирая им ноющие соски, лаская разгоряченную кожу. Мускулистое бедро разделило ее бедра достаточно широко, чтобы твердая плоть прижалась к венерину холмику. Он вжимался, раскачивался, возбуждал ее, пока она не стала молить, отчаянно цепляясь за его плечи. Пытаясь найти опору в бушующем океане пламени. Найти чем заполнить саднящую пустоту, утолить всепоглощающую жажду.
Положив ладонь на ее бедро, продолжая прижимать Кэро к стене, Майкл чуть отстранился, просунул ладонь между их телами, опустил вниз. Нашел влажные завитки, потянулся дальше» И стал ласкать через скользкий прозрачный шелк, обвел набухшие складки, разделил, проник внутрь одним пальцем, обернутым газом… глубже… еще глубже… туго натягивая материал на холмике.
Гладил, вдавливался, выходил, каждым движением смещая ткань над чувствительным бутоном, скрытым этими складками. Снова и снова. Прервал поцелуй и прижался теснее, даря ей наслаждение. Кэро не могла думать. Не могла дышать.
Она с трудом приоткрыла веки. К встретилась с его горящим взглядом. Облизнула губы. Сумела найти в себе силы прошептать:
– Унеси меня в постель.
– Нет, – покачал он головой. – Не сейчас.
Она молча покорилась. И вновь закрыла глаза. Ощутила, как начинается это. Знакомый головокружительный подъем.
– Майкл, – пролепетала она, упираясь в его плечи. Но он не поддался ни на дюйм. Безжалостно подгоняя ее.
– Здесь. Сейчас. Дай себе волю.
Она должна подчиниться. Он не дал ей выбора, продолжая ласкать, пока вихрь не закрутил ее. Пока она не взорвалась.
Сползая по стене, она смутно ощутила, как он отпускает ее. Сейчас он отступит, подхватит ее на руки и отнесет на кровать.
Но вместо этого он поднял подол неглиже до самых бедер; ночной воздух, напоенный запахом трав, обласкал разгоряченную кожу. Майкл пошевелился, и полы шелкового пеньюара разошлись. Он стиснул ее бедра и поднял на себя. Прислонил к стене и вошел.
Кэро ахнула, подняла голову, но он продолжал вонзаться в скользкую, все еще пульсирующую плоть. И наконец, сделав последний рывок, он наполнил ее.
Кэро, не нуждаясь в наставлениях, обвила ногами его талию. Единственная опора в этом ускользающем мире.
Еще один выпад – и пламя загорелось снова. Через секунду изнемогали уже оба.
Кэро, всхлипывая, льнула к нему, а он неутомимо посылал ее все выше, в звездное небо; двойное течение страсти и желания бурлило в крови.
Пока она не вспыхнула. Пока не поняла, что даже кончики пальцев пульсируют огнем.
И тут он замедлил ритм. Продолжал двигаться мощно, сильно, но недостаточно резко. Недостаточно быстро. Откинул голову, чтобы взглянуть в се глаза. Она с усилием приподняла веки, зная, что он ждет…
Он поймал ее взгляд.
Сделал выпад. Другой. Наклонился ближе. Их дыхание смешалось, неровное и тяжелое.
– Я никогда, никогда не покину тебя, – хрипло пробормотал он, словно давая священную клятву. – Ни сегодня, ни завтра, ни через пятьдесят лет.
Каждое слово подчеркиваюсь очередным рывком.
– Даже не проси, чтобы я ушел. Не ожидай, что это случится. Не воображай, что это произойдет. Ни за что.
Ее губы задрожали.
Он накрыл их своими.
И лесной пожар захватил их. Растопил. Сплавил.
И все же, когда она забилась в блаженных судорогах, он за ней не последовал. Сдержался. Ритмично врывался в нее, даруя еще большее наслаждение.
Наконец Кэро прерывисто вздохнула, подняла голову и, приоткрыв глаза, в ошеломленном недоумении уставилась на него. Майкл невероятным усилием воли обуздал бушующую страсть и, хотя ощущал, как она судорожно стискивает его, пока не собирался искать разрядки.
Не успела она сказать что-то, как он вышел из нее, медленно поставил на ноги.
– Первый акт.
И, подождав, пока она немного опомнится, взял на руки и понес к постели.
– Сегодня я хочу большего. Гораздо большего.
Расширившиеся глаза говорили о том, что значение его дикарски-первобытных слов дошло до нее. И он забыл о воспитании, образовании, цивилизованном лоске. Просто швырнул ее на постель, развел ноги, наклонился…
Все маски давно были сорваны. Подняв сорочку до талии, он провел ладонью по розовым ягодицам, раздвинул складки и окунул пульсирующую плоть в жаркое святилище между ее бедрами.
Услышал ее всхлип, тихий стон, почувствовал, как ее лоно растягивается, вбирая его, и снова смыкается в обжигающей ласке любовницы. Сжимая ее бедра, он снова и снова ее наполнял. Требуя больше, желая больше, нуждаясь в большем. И она отдавалась. Беззаветно. Раскованно. Отзываясь на самую изысканную ласку.
Прозрачный газ только добавлял чувственной остроты к разгоравшейся страсти.
Ее бедра раскачивались от ритмичных выпадов, поднимаясь, чтобы принять его еще глубже. Она встречала каждый толчок, отвечала ударом на удар, вжимаясь попкой в его чресла.
Он слышал ее вздохи, тихие стоны, которые она пыталась сдержать, но потом сдалась и дала себе волю.
Звуки женского самозабвения подогревали пыл. Он потерял способность мыслить. Инстинкт завладел им, требовательный, настойчивый, решительный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Кэро почувствовала перемены в Майкле. Она уже плыла по бурному морю. Его слова оторвали ее от скалы, к которой приковало ее прошлое, и бросили в бушующий водоворот непознанного. В девятый вал страсти.
Буйные подводные течения тянули ее на дно. В темный ад, где он ждал ее, сгорая от голода.
Их языки сплелись, но на этот раз он стал агрессором, стараясь неприкрыто взять над ней власть. Прижал ее к стене у окна и крепко обхватил ладонью затылок, чтобы не дать шевельнуться. Чтобы вволю упиться мягкостью рта, заклеймить ее жаром, изливавшимся из каждой его поры.
Потом другая рука нашла ее грудь, и пламя взвилось до самого неба.
Она вцепилась в его плечи, стараясь остановить бешено вертевшийся мир, но он властно сжал ее грудь, принялся мять, и желание разлилось по ее ослабевшему телу.
Его или ее, она не знала. Не могла сказать.
Он стиснул ее сосок, и она застонала. Его язык нырнул глубже в ее рот, пальцы словно окаменели, и ее легкие загорелись. Она впилась ногтями в его спину, приподнялась на носочки, безмолвно требуя большего.
Разгоревшаяся дуэль сводила с ума обоих. Ее кожа горела. Его кожа пылала. Пеньюар и неглиже были ненадежной защитой. Его руки шарили по ее телу. Бесстыдно. Жадно.
Жесткие руки потянули с плеч пеньюар. Легкая ткань спорхнула на пол. Газовое неглиже само по себе представляло эротическое искушение. И когда он, наклонив голову, стал обводить се сосок языком, а потом и яростно сосать, Кэро вскрикнула, уже не зная, кто из них соблазнитель, а кто – добыча.
Он стал теребить материал неглиже, растирая им ноющие соски, лаская разгоряченную кожу. Мускулистое бедро разделило ее бедра достаточно широко, чтобы твердая плоть прижалась к венерину холмику. Он вжимался, раскачивался, возбуждал ее, пока она не стала молить, отчаянно цепляясь за его плечи. Пытаясь найти опору в бушующем океане пламени. Найти чем заполнить саднящую пустоту, утолить всепоглощающую жажду.
Положив ладонь на ее бедро, продолжая прижимать Кэро к стене, Майкл чуть отстранился, просунул ладонь между их телами, опустил вниз. Нашел влажные завитки, потянулся дальше» И стал ласкать через скользкий прозрачный шелк, обвел набухшие складки, разделил, проник внутрь одним пальцем, обернутым газом… глубже… еще глубже… туго натягивая материал на холмике.
Гладил, вдавливался, выходил, каждым движением смещая ткань над чувствительным бутоном, скрытым этими складками. Снова и снова. Прервал поцелуй и прижался теснее, даря ей наслаждение. Кэро не могла думать. Не могла дышать.
Она с трудом приоткрыла веки. К встретилась с его горящим взглядом. Облизнула губы. Сумела найти в себе силы прошептать:
– Унеси меня в постель.
– Нет, – покачал он головой. – Не сейчас.
Она молча покорилась. И вновь закрыла глаза. Ощутила, как начинается это. Знакомый головокружительный подъем.
– Майкл, – пролепетала она, упираясь в его плечи. Но он не поддался ни на дюйм. Безжалостно подгоняя ее.
– Здесь. Сейчас. Дай себе волю.
Она должна подчиниться. Он не дал ей выбора, продолжая ласкать, пока вихрь не закрутил ее. Пока она не взорвалась.
Сползая по стене, она смутно ощутила, как он отпускает ее. Сейчас он отступит, подхватит ее на руки и отнесет на кровать.
Но вместо этого он поднял подол неглиже до самых бедер; ночной воздух, напоенный запахом трав, обласкал разгоряченную кожу. Майкл пошевелился, и полы шелкового пеньюара разошлись. Он стиснул ее бедра и поднял на себя. Прислонил к стене и вошел.
Кэро ахнула, подняла голову, но он продолжал вонзаться в скользкую, все еще пульсирующую плоть. И наконец, сделав последний рывок, он наполнил ее.
Кэро, не нуждаясь в наставлениях, обвила ногами его талию. Единственная опора в этом ускользающем мире.
Еще один выпад – и пламя загорелось снова. Через секунду изнемогали уже оба.
Кэро, всхлипывая, льнула к нему, а он неутомимо посылал ее все выше, в звездное небо; двойное течение страсти и желания бурлило в крови.
Пока она не вспыхнула. Пока не поняла, что даже кончики пальцев пульсируют огнем.
И тут он замедлил ритм. Продолжал двигаться мощно, сильно, но недостаточно резко. Недостаточно быстро. Откинул голову, чтобы взглянуть в се глаза. Она с усилием приподняла веки, зная, что он ждет…
Он поймал ее взгляд.
Сделал выпад. Другой. Наклонился ближе. Их дыхание смешалось, неровное и тяжелое.
– Я никогда, никогда не покину тебя, – хрипло пробормотал он, словно давая священную клятву. – Ни сегодня, ни завтра, ни через пятьдесят лет.
Каждое слово подчеркиваюсь очередным рывком.
– Даже не проси, чтобы я ушел. Не ожидай, что это случится. Не воображай, что это произойдет. Ни за что.
Ее губы задрожали.
Он накрыл их своими.
И лесной пожар захватил их. Растопил. Сплавил.
И все же, когда она забилась в блаженных судорогах, он за ней не последовал. Сдержался. Ритмично врывался в нее, даруя еще большее наслаждение.
Наконец Кэро прерывисто вздохнула, подняла голову и, приоткрыв глаза, в ошеломленном недоумении уставилась на него. Майкл невероятным усилием воли обуздал бушующую страсть и, хотя ощущал, как она судорожно стискивает его, пока не собирался искать разрядки.
Не успела она сказать что-то, как он вышел из нее, медленно поставил на ноги.
– Первый акт.
И, подождав, пока она немного опомнится, взял на руки и понес к постели.
– Сегодня я хочу большего. Гораздо большего.
Расширившиеся глаза говорили о том, что значение его дикарски-первобытных слов дошло до нее. И он забыл о воспитании, образовании, цивилизованном лоске. Просто швырнул ее на постель, развел ноги, наклонился…
Все маски давно были сорваны. Подняв сорочку до талии, он провел ладонью по розовым ягодицам, раздвинул складки и окунул пульсирующую плоть в жаркое святилище между ее бедрами.
Услышал ее всхлип, тихий стон, почувствовал, как ее лоно растягивается, вбирая его, и снова смыкается в обжигающей ласке любовницы. Сжимая ее бедра, он снова и снова ее наполнял. Требуя больше, желая больше, нуждаясь в большем. И она отдавалась. Беззаветно. Раскованно. Отзываясь на самую изысканную ласку.
Прозрачный газ только добавлял чувственной остроты к разгоравшейся страсти.
Ее бедра раскачивались от ритмичных выпадов, поднимаясь, чтобы принять его еще глубже. Она встречала каждый толчок, отвечала ударом на удар, вжимаясь попкой в его чресла.
Он слышал ее вздохи, тихие стоны, которые она пыталась сдержать, но потом сдалась и дала себе волю.
Звуки женского самозабвения подогревали пыл. Он потерял способность мыслить. Инстинкт завладел им, требовательный, настойчивый, решительный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106