Когда в дверях гостиной появилась расстроенная Мерси, Гарнер сразу понял, что предчувствие, которое мучило его весь день, имеет основательную причину. Он наклонился к низенькой горничной, чтобы выслушать ее сообщение, затем резко выпрямился.
— Черт побери! — зарычал он, бросился к лестнице и помчался наверх, перескакивая через две-три ступеньки.
Мерси передала оставшимся сообщение Уитни.
— Миссис Таунсенд… Она говорит, чтобы вы не ждали ее к ужину.
Уитни стояла у горящего камина в отделанном вышивкой зеленом шелковом халате, устремив на дверь взволнованный взгляд. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Гарнер, окинув Уитни возмущенным взглядом. У нее захватило дыхание от его статной решительной фигуры в черном сюртуке, подчеркивавшем ширину его плеч.
— Одевайся, — приказал он подрагивающим от гнева голосом.
— Не буду, — сказала она, упрямо вздернув подбородок и по его глазам читая, что он настроен не поддаваться ей.
— Не знаю, что за игру ты задумала, но я не намерен принимать в ней участие. Оденься как подобает и спускайся к ужину или… — Он замолчал, сообразив, что не может ей предъявить серьезного ультиматума. Что он сможет сделать, если она его не послушается? Снова сам ее оденет? Ему стало жарко. Нет, ни за что, даже если от этого зависела бы его жизнь! — Одевайся, иначе я позову слуг, чтобы они тебя одели, — наконец проворчал он, но она уловила в его враждебном тоне неуверенность, которая о многом ей говорила.
— Что ж, видимо… — Она расстегнула халат и повела плечами, позволив ему сползти с голого тела и сверкающими складками упасть у ее ног. — Придется тебе позвать их.
Уитни понадобилось мобилизовать все силы Далилы и Дэниелс, чтобы предстать перед Гарнером обнаженной и храбро предложить пригласить слуг, чтобы они силой надели на нее платье. Она видела, как он весь напрягся, видела, как пытается отвести от нее глаза… и не может. Есть! Торжествующее чувство в груди подсказало ей, что этот жадный блеск в его глазах был первым шагом, который она заставила его сделать, чтобы их супружеская сделка стала действительной.
Гарнер тяжело сглотнул, чувствуя сильное возбуждение. Глаза его были прикованы к вызывающей позе ее роскошного тела, к соблазнительно полным свежим губам, к стройным и сильным ногам. Как он мог что-то соображать, когда, казалось, вся его кровь прихлынула к паху?
— Но если хочешь, — волнующим голосом произнесла она, — можешь со мной сторговаться.
— Сторговаться?! — возмущенно переспросил Гарнер. — Господи, торговаться с тобой? — Он тряхнул головой, чтобы прояснить мысли, и перевел взгляд на лицо Уитни. Ее зеленые глаза светились страстью, которая держала его словно на привязи, не давая ему оторваться от нее. — Ах да, я чуть не забыл. У тебя ведь все имеет свою цену, не правда ли? И что же на этот раз? Чего ты хочешь?
По ее полным губам скользнула озорная улыбка, когда она отметила второй признак его уступки: он уже спрашивает, сколько она возьмет за свое согласие одеться.
— Я хочу твои туфли… и чулки. А я надену свои — если ты снимешь свои.
— Что?! — Гарнер был крайне возмущен. — Что за дурацкие шутки! Если ты думаешь… Почему ты думаешь… — Он отчаянно старался вызвать в себе отвращение к ней. — Какого черта ты думаешь, что сможешь заставить меня раздеться в обмен на то, что сама оденешься?
Но он сразу же представил себе эротические последствия этой игры, и у него дух захватило. Мучительно медленный процесс снимания с себя одежды… медленная пытка, когда она станет одеваться.
Сердце Уитни дрогнуло при проявлении третьего признака: Гарнер заинтересовался предложенной игрой. Она видела, как его глаза на мгновение приобрели рассеянное выражение, и постаралась сохранять полное спокойствие. Они еще на стадии предложений и контрпредложений, но сделка еще не состоялась. Единственный изъян ее плана состоял в том, что он мог уйти раньше, чем она заставит его раздеться. К счастью, он не подавал ни малейших признаков намерения уйти.
По правде говоря, Гарнеру это и в голову не пришло. С той минуты, как Уитни сбросила с себя халат, он понял, что его в очередной раз заманили в ловушку, и все его тело завибрировало в ответ на ее неотразимый чувственный вызов. Теперь уже эта дрожь кралась по его позвоночнику и застилала мозг. Он не мог здраво рассуждать, не мог понять, чего Уитни от него добивается. Определенно, не денег. И не положения в обществе. Ему уже стоило титанических усилий сдерживать себя. Даже если удастся заключить с ней сделку… что он потеряет в процессе?
— Твои туфли и чулки, Гарнер. В обмен на мои, — подстегнула она его, приподнимая шелковый чулок со скамьи, где лежали остальные предметы дамского туалета. Покачивая бедрами, она обошла скамью и уселась, подняв одно колено и вытянув пальчики ноги, приготовившись натянуть на высокий гладкий подъем шелковый покров.
Глаза у Гарнера загорелись, когда он посмотрел на соблазнительный изгиб ее ноги, эротическую округлость бедра, утонувшего среди кружевного белья. Огонь в паху стремительно разгорался. «Все, что угодно… только надень его, — мысленно умолял он ее. — Тебе нужны мои туфли… всего только туфли…» «Черт побери, — кричало все его существо, — да отдай же ей свои туфли!»
Гарнер ухватился за золоченую пряжку своей туфли и затаил дыхание, когда она сунула ногу в чулок и стала натягивать его. Желание в нем росло вместе с процессом облачения, дюйм за дюймом, отчего у него сжало горло. Уитни остановилась и взглядом указала на его чулки. Он расстегнул пуговицы у колена своих бриджей, сорвал с себя чулки и бросил их к ее ногам. Потом выпрямился, понимая, что снял с себя не просто чулки: он ослабил свою способность противостоять ей… обнажил себя самого. И все равно не мог этому помешать. Второй чулок, магически приковывая его взгляд, пополз вверх по ее ноге и был пристегнут к кружевной подвязке. Гарнер затаил дыхание, когда Уитни взяла бархатные туфли с тонкими каблучками и надела их на ноги. Затем встала, одетая только в блестящие чулки с розовыми подвязками с пышными оборками и туфельки.
— Теперь твой сюртук. Сними его.
— Зачем? — спросил он, весь трепеща, готовый вот-вот взорваться.
— В обмен на мою рубашку. — Уитни взяла рубашку, прижала ее к груди и наблюдала за его часто вздымающейся грудью. Через мгновение Гарнер торопливо стягивал с себя сюртук на шелковой подкладке. Она улыбнулась со скрытым сочувствием и сунула голову в тонкую рубашку, после чего отпустила ее, и та медленно скользнула вниз по ее высоким грудям и по бедрам.
Гарнер облегченно вздохнул, когда она оказалась хотя бы частично скрытой от него, и… замер. Рубашка оставила открытыми ее ноги ниже колен, и ее круглые груди и изгиб талии отлично просматривались под тонкой, облегающей фигуру тканью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Черт побери! — зарычал он, бросился к лестнице и помчался наверх, перескакивая через две-три ступеньки.
Мерси передала оставшимся сообщение Уитни.
— Миссис Таунсенд… Она говорит, чтобы вы не ждали ее к ужину.
Уитни стояла у горящего камина в отделанном вышивкой зеленом шелковом халате, устремив на дверь взволнованный взгляд. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Гарнер, окинув Уитни возмущенным взглядом. У нее захватило дыхание от его статной решительной фигуры в черном сюртуке, подчеркивавшем ширину его плеч.
— Одевайся, — приказал он подрагивающим от гнева голосом.
— Не буду, — сказала она, упрямо вздернув подбородок и по его глазам читая, что он настроен не поддаваться ей.
— Не знаю, что за игру ты задумала, но я не намерен принимать в ней участие. Оденься как подобает и спускайся к ужину или… — Он замолчал, сообразив, что не может ей предъявить серьезного ультиматума. Что он сможет сделать, если она его не послушается? Снова сам ее оденет? Ему стало жарко. Нет, ни за что, даже если от этого зависела бы его жизнь! — Одевайся, иначе я позову слуг, чтобы они тебя одели, — наконец проворчал он, но она уловила в его враждебном тоне неуверенность, которая о многом ей говорила.
— Что ж, видимо… — Она расстегнула халат и повела плечами, позволив ему сползти с голого тела и сверкающими складками упасть у ее ног. — Придется тебе позвать их.
Уитни понадобилось мобилизовать все силы Далилы и Дэниелс, чтобы предстать перед Гарнером обнаженной и храбро предложить пригласить слуг, чтобы они силой надели на нее платье. Она видела, как он весь напрягся, видела, как пытается отвести от нее глаза… и не может. Есть! Торжествующее чувство в груди подсказало ей, что этот жадный блеск в его глазах был первым шагом, который она заставила его сделать, чтобы их супружеская сделка стала действительной.
Гарнер тяжело сглотнул, чувствуя сильное возбуждение. Глаза его были прикованы к вызывающей позе ее роскошного тела, к соблазнительно полным свежим губам, к стройным и сильным ногам. Как он мог что-то соображать, когда, казалось, вся его кровь прихлынула к паху?
— Но если хочешь, — волнующим голосом произнесла она, — можешь со мной сторговаться.
— Сторговаться?! — возмущенно переспросил Гарнер. — Господи, торговаться с тобой? — Он тряхнул головой, чтобы прояснить мысли, и перевел взгляд на лицо Уитни. Ее зеленые глаза светились страстью, которая держала его словно на привязи, не давая ему оторваться от нее. — Ах да, я чуть не забыл. У тебя ведь все имеет свою цену, не правда ли? И что же на этот раз? Чего ты хочешь?
По ее полным губам скользнула озорная улыбка, когда она отметила второй признак его уступки: он уже спрашивает, сколько она возьмет за свое согласие одеться.
— Я хочу твои туфли… и чулки. А я надену свои — если ты снимешь свои.
— Что?! — Гарнер был крайне возмущен. — Что за дурацкие шутки! Если ты думаешь… Почему ты думаешь… — Он отчаянно старался вызвать в себе отвращение к ней. — Какого черта ты думаешь, что сможешь заставить меня раздеться в обмен на то, что сама оденешься?
Но он сразу же представил себе эротические последствия этой игры, и у него дух захватило. Мучительно медленный процесс снимания с себя одежды… медленная пытка, когда она станет одеваться.
Сердце Уитни дрогнуло при проявлении третьего признака: Гарнер заинтересовался предложенной игрой. Она видела, как его глаза на мгновение приобрели рассеянное выражение, и постаралась сохранять полное спокойствие. Они еще на стадии предложений и контрпредложений, но сделка еще не состоялась. Единственный изъян ее плана состоял в том, что он мог уйти раньше, чем она заставит его раздеться. К счастью, он не подавал ни малейших признаков намерения уйти.
По правде говоря, Гарнеру это и в голову не пришло. С той минуты, как Уитни сбросила с себя халат, он понял, что его в очередной раз заманили в ловушку, и все его тело завибрировало в ответ на ее неотразимый чувственный вызов. Теперь уже эта дрожь кралась по его позвоночнику и застилала мозг. Он не мог здраво рассуждать, не мог понять, чего Уитни от него добивается. Определенно, не денег. И не положения в обществе. Ему уже стоило титанических усилий сдерживать себя. Даже если удастся заключить с ней сделку… что он потеряет в процессе?
— Твои туфли и чулки, Гарнер. В обмен на мои, — подстегнула она его, приподнимая шелковый чулок со скамьи, где лежали остальные предметы дамского туалета. Покачивая бедрами, она обошла скамью и уселась, подняв одно колено и вытянув пальчики ноги, приготовившись натянуть на высокий гладкий подъем шелковый покров.
Глаза у Гарнера загорелись, когда он посмотрел на соблазнительный изгиб ее ноги, эротическую округлость бедра, утонувшего среди кружевного белья. Огонь в паху стремительно разгорался. «Все, что угодно… только надень его, — мысленно умолял он ее. — Тебе нужны мои туфли… всего только туфли…» «Черт побери, — кричало все его существо, — да отдай же ей свои туфли!»
Гарнер ухватился за золоченую пряжку своей туфли и затаил дыхание, когда она сунула ногу в чулок и стала натягивать его. Желание в нем росло вместе с процессом облачения, дюйм за дюймом, отчего у него сжало горло. Уитни остановилась и взглядом указала на его чулки. Он расстегнул пуговицы у колена своих бриджей, сорвал с себя чулки и бросил их к ее ногам. Потом выпрямился, понимая, что снял с себя не просто чулки: он ослабил свою способность противостоять ей… обнажил себя самого. И все равно не мог этому помешать. Второй чулок, магически приковывая его взгляд, пополз вверх по ее ноге и был пристегнут к кружевной подвязке. Гарнер затаил дыхание, когда Уитни взяла бархатные туфли с тонкими каблучками и надела их на ноги. Затем встала, одетая только в блестящие чулки с розовыми подвязками с пышными оборками и туфельки.
— Теперь твой сюртук. Сними его.
— Зачем? — спросил он, весь трепеща, готовый вот-вот взорваться.
— В обмен на мою рубашку. — Уитни взяла рубашку, прижала ее к груди и наблюдала за его часто вздымающейся грудью. Через мгновение Гарнер торопливо стягивал с себя сюртук на шелковой подкладке. Она улыбнулась со скрытым сочувствием и сунула голову в тонкую рубашку, после чего отпустила ее, и та медленно скользнула вниз по ее высоким грудям и по бедрам.
Гарнер облегченно вздохнул, когда она оказалась хотя бы частично скрытой от него, и… замер. Рубашка оставила открытыми ее ноги ниже колен, и ее круглые груди и изгиб талии отлично просматривались под тонкой, облегающей фигуру тканью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121