Его зеленые глаза мгновенно вспыхнули от ее запылавшего яростным бирюзовым огнем взгляда. — Черт побери, что за…
— Вы ничем не отличаетесь от майора! — выпалила она. При этом ею больше двигал страх, чем какое-то иное чувство.
Красивое лицо Джонатана превратилось в зловещую маску ярости. В нем закипели гнев и неосуществленное желание. Стремление удержать ее у себя на коленях боролось в нем с более искусительным желанием завершить задуманное, но он мудро решил не делать ни того, ни другого.
Он весьма бесцеремонно поставил ее на ноги и разжал объятия. Зардевшаяся и тяжело дышавшая Алекс приводила в порядок юбки, а Джонатан тем временем мрачно смотрел и безуспешно пытался отвести взгляд от ее быстро вздымавшихся и опадавших грудей. Клокоча от бешенства, он дал себе молчаливую клятву, намереваясь сдержать ее во что бы то ни стало, и опять направился к двери.
— Нас ждут внизу, — сообщил он, стараясь не смотреть на нее.
— Я не голодна, — повторила Алекс. Как она сможет сесть с ним за один стол после всего, что произошло? Лицо ее горело "при воспоминании о том, что он делал с ней… с ее, Алекс, добровольного согласия. И, как всегда, она скрыла свое смущение гордым вызовом. — Я хочу только одного — остаться в одиночестве!
— Вы, леди Алекс, сейчас пойдете со мной или я, черт побери, принесу вас в столовую.
Это была не пустая угроза. Она почувствовала, что его ярость уже переходит опасную границу и вот-вот вырвется наружу. Бросив на него возмущенный взгляд, она наклонилась, подняла с пола батистовую косынку, которую он сорвал с ее груди, пристроила ее на место и с сердитым выражением лица прошла вперед.
— Хорошо, капитан, — дрожащим от обиды и злости голосом сказала она, но внезапно резко остановилась.
Он стоял, внимательно наблюдая за ней. Пребывая в блаженном неведении, насколько ему трудно сдерживать себя и не прикасаться к ней, она мстительно произнесла:
— Сегодня я сопровождаю вас на ужин. Завтра я вернусь с вами на плантацию. Но пусть меня повесят, если вы когда-нибудь притронетесь ко мне! Бог свидетель, что я…
— Не трудитесь продолжать, я вас хорошо понял, — грубо оборвал он ее.
Глаза Алекс вновь метали в него сине-зеленые искры, но она ничего больше не сказала, молча прошла мимо и вышла в коридор.
Ужин продолжался недолго; за столом царило скованное молчание. Алекс была по меньшей мере благодарна хозяевам за то, что они часто появлялись во время еды, ибо она была не в настроении вести с Джонатаном пустую беседу. Он сидел напротив нее и, казалось, как и она, всеми силами хотел избежать разговоров. Но его пронизывающий, обжигающий взгляд был все время направлен на нее. Она впала бы в панику, если бы только знала, о чем он думает.
Постаравшись после ужина поскорее удалиться в свою комнату, Алекс поспешно закрыла дверь на засов и прислонилась к ней спиной. Она могла слышать, как Джонатан ходит по соседней с ней спальне, но старалась не обращать внимания на эти звуки, пока раздевалась и укладывалась в постель на надушенные лавандой простыни. К этому моменту в камине остались лишь тлеющие головешки. Комнату заливал бледный свет луны, проникающий через кружевные занавески. Часы уютно тикали в тишине.
Алекс протяжно вздохнула. Ее глаза предательски осмотрели стену, разделяющую ее комнату и Джонатана. Двери между двумя комнатами не было. И все же она не считала себя в достаточной безопасности.
«Джонатан Хэзэрд — человек-загадка, абсолютная тайна», — сердито думала она, не понимая, как может случиться, что в один момент мужчина способен быть таким героем и таким бесчестным негодяем — в другой. Мужчину попросту нельзя понять, заключила она.
Но ему нельзя и сопротивляться.
Справедливость этой мысли относилась к вещам, с которыми она предпочла бы не иметь дела. И все же ее сердце обмануть было нельзя.
Вновь покраснев от воспоминания о своем бесстыдстве, Алекс нахмурилась и шумно повернулась на другой бок. Она в досаде ударила кулаком по пышной, мягкой подушке. Ночь проходила, но сна не было.
По другую сторону стены так же неспокойно чувствовал себя Джонатан. Он стоял у окна с мрачным выражением лица, скрестив руки на груди, и не отрываясь смотрел на темные, блестевшие под луной воды расположенной невдалеке гавани, однако мозг его был заполнен мыслями о красивой рыжеволосой «леди», находившейся в соседней комнате.
Он лег в постель далеко за полночь. К утру, измучившись ночными раздумьями, он наконец признался себе в своих истинных чувствах, но успокоения ему это не принесло.
Глава 8
В обратный путь на плантацию они отправились утром следующего дня.
Всю показавшуюся ей такой длинной ночь Алекс провела в тревожных снах, в которых на нее нагонял страх какой-то темный, безликий недруг. От опасности ее уберег закованный в латы красивый рыцарь — высокий и, конечно, зеленоглазый, — который сперва поверг злого врага, а потом посадил Алекс впереди себя на великолепного белого коня. Не произнеся ни единого слова, он умчал ее, словно прекрасную принцессу в окруженный башнями замок, возвышающийся в окутанной туманом ночи подобно некоему волшебному райскому уголку.
Все, что произошло потом, запомнилось уже не так хорошо. В ее сознании остались лишь смутные мерцающие отблески пылающего огня, стакан сладкого вина, согревшего все ее тело от головы до пят, а также повергший ее в восторг неотразимый поцелуй, который стер из ее разума все подавляющие чувства запреты…
Она постаралась поскорее стереть этот сон из памяти. Осуждая свое воображение за столь абсурдные романтические бредни, Алекс покраснела и беспокойно задвигалась в седле. Ее красивые глаза были окружены легкими тенями, и она едва была в состоянии скрывать свое разочарование от того, что она ехала не вместе с Джонатаном, а рядом, на своей лошадке. Она объяснила себе это тем, что ее попытка повидаться с губернатором провалилась, и судьба грубо лишила ее надежды на маячившую впереди свободу. По крайней мере теперь она даже не хотела думать о еще одной попытке побега. События вчерашнего дня преподали ей больший, чем она могла рассчитывать, урок.
«Возможно, — предположила Алекс, вздохнув про себя, — настало время для небольшой передышки». Она вынуждена была признать, что все могло бы оказаться гораздо хуже, чем предстоявшие ей несколько дней в таком месте, как Бори.
Украдкой посматривая на своего спутника, Алекс отметила, что, судя по выражению его лица, он все еще оставался начеку. За завтраком он не произнес ни слова и приблизился к ней лишь тогда, когда они стали прощаться с Теннерами.
По телу ее волной прошла дрожь, когда Джонатан обхватил ее за талию и подсадил на лошадь, которую им одолжил Джеймс Теннер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Вы ничем не отличаетесь от майора! — выпалила она. При этом ею больше двигал страх, чем какое-то иное чувство.
Красивое лицо Джонатана превратилось в зловещую маску ярости. В нем закипели гнев и неосуществленное желание. Стремление удержать ее у себя на коленях боролось в нем с более искусительным желанием завершить задуманное, но он мудро решил не делать ни того, ни другого.
Он весьма бесцеремонно поставил ее на ноги и разжал объятия. Зардевшаяся и тяжело дышавшая Алекс приводила в порядок юбки, а Джонатан тем временем мрачно смотрел и безуспешно пытался отвести взгляд от ее быстро вздымавшихся и опадавших грудей. Клокоча от бешенства, он дал себе молчаливую клятву, намереваясь сдержать ее во что бы то ни стало, и опять направился к двери.
— Нас ждут внизу, — сообщил он, стараясь не смотреть на нее.
— Я не голодна, — повторила Алекс. Как она сможет сесть с ним за один стол после всего, что произошло? Лицо ее горело "при воспоминании о том, что он делал с ней… с ее, Алекс, добровольного согласия. И, как всегда, она скрыла свое смущение гордым вызовом. — Я хочу только одного — остаться в одиночестве!
— Вы, леди Алекс, сейчас пойдете со мной или я, черт побери, принесу вас в столовую.
Это была не пустая угроза. Она почувствовала, что его ярость уже переходит опасную границу и вот-вот вырвется наружу. Бросив на него возмущенный взгляд, она наклонилась, подняла с пола батистовую косынку, которую он сорвал с ее груди, пристроила ее на место и с сердитым выражением лица прошла вперед.
— Хорошо, капитан, — дрожащим от обиды и злости голосом сказала она, но внезапно резко остановилась.
Он стоял, внимательно наблюдая за ней. Пребывая в блаженном неведении, насколько ему трудно сдерживать себя и не прикасаться к ней, она мстительно произнесла:
— Сегодня я сопровождаю вас на ужин. Завтра я вернусь с вами на плантацию. Но пусть меня повесят, если вы когда-нибудь притронетесь ко мне! Бог свидетель, что я…
— Не трудитесь продолжать, я вас хорошо понял, — грубо оборвал он ее.
Глаза Алекс вновь метали в него сине-зеленые искры, но она ничего больше не сказала, молча прошла мимо и вышла в коридор.
Ужин продолжался недолго; за столом царило скованное молчание. Алекс была по меньшей мере благодарна хозяевам за то, что они часто появлялись во время еды, ибо она была не в настроении вести с Джонатаном пустую беседу. Он сидел напротив нее и, казалось, как и она, всеми силами хотел избежать разговоров. Но его пронизывающий, обжигающий взгляд был все время направлен на нее. Она впала бы в панику, если бы только знала, о чем он думает.
Постаравшись после ужина поскорее удалиться в свою комнату, Алекс поспешно закрыла дверь на засов и прислонилась к ней спиной. Она могла слышать, как Джонатан ходит по соседней с ней спальне, но старалась не обращать внимания на эти звуки, пока раздевалась и укладывалась в постель на надушенные лавандой простыни. К этому моменту в камине остались лишь тлеющие головешки. Комнату заливал бледный свет луны, проникающий через кружевные занавески. Часы уютно тикали в тишине.
Алекс протяжно вздохнула. Ее глаза предательски осмотрели стену, разделяющую ее комнату и Джонатана. Двери между двумя комнатами не было. И все же она не считала себя в достаточной безопасности.
«Джонатан Хэзэрд — человек-загадка, абсолютная тайна», — сердито думала она, не понимая, как может случиться, что в один момент мужчина способен быть таким героем и таким бесчестным негодяем — в другой. Мужчину попросту нельзя понять, заключила она.
Но ему нельзя и сопротивляться.
Справедливость этой мысли относилась к вещам, с которыми она предпочла бы не иметь дела. И все же ее сердце обмануть было нельзя.
Вновь покраснев от воспоминания о своем бесстыдстве, Алекс нахмурилась и шумно повернулась на другой бок. Она в досаде ударила кулаком по пышной, мягкой подушке. Ночь проходила, но сна не было.
По другую сторону стены так же неспокойно чувствовал себя Джонатан. Он стоял у окна с мрачным выражением лица, скрестив руки на груди, и не отрываясь смотрел на темные, блестевшие под луной воды расположенной невдалеке гавани, однако мозг его был заполнен мыслями о красивой рыжеволосой «леди», находившейся в соседней комнате.
Он лег в постель далеко за полночь. К утру, измучившись ночными раздумьями, он наконец признался себе в своих истинных чувствах, но успокоения ему это не принесло.
Глава 8
В обратный путь на плантацию они отправились утром следующего дня.
Всю показавшуюся ей такой длинной ночь Алекс провела в тревожных снах, в которых на нее нагонял страх какой-то темный, безликий недруг. От опасности ее уберег закованный в латы красивый рыцарь — высокий и, конечно, зеленоглазый, — который сперва поверг злого врага, а потом посадил Алекс впереди себя на великолепного белого коня. Не произнеся ни единого слова, он умчал ее, словно прекрасную принцессу в окруженный башнями замок, возвышающийся в окутанной туманом ночи подобно некоему волшебному райскому уголку.
Все, что произошло потом, запомнилось уже не так хорошо. В ее сознании остались лишь смутные мерцающие отблески пылающего огня, стакан сладкого вина, согревшего все ее тело от головы до пят, а также повергший ее в восторг неотразимый поцелуй, который стер из ее разума все подавляющие чувства запреты…
Она постаралась поскорее стереть этот сон из памяти. Осуждая свое воображение за столь абсурдные романтические бредни, Алекс покраснела и беспокойно задвигалась в седле. Ее красивые глаза были окружены легкими тенями, и она едва была в состоянии скрывать свое разочарование от того, что она ехала не вместе с Джонатаном, а рядом, на своей лошадке. Она объяснила себе это тем, что ее попытка повидаться с губернатором провалилась, и судьба грубо лишила ее надежды на маячившую впереди свободу. По крайней мере теперь она даже не хотела думать о еще одной попытке побега. События вчерашнего дня преподали ей больший, чем она могла рассчитывать, урок.
«Возможно, — предположила Алекс, вздохнув про себя, — настало время для небольшой передышки». Она вынуждена была признать, что все могло бы оказаться гораздо хуже, чем предстоявшие ей несколько дней в таком месте, как Бори.
Украдкой посматривая на своего спутника, Алекс отметила, что, судя по выражению его лица, он все еще оставался начеку. За завтраком он не произнес ни слова и приблизился к ней лишь тогда, когда они стали прощаться с Теннерами.
По телу ее волной прошла дрожь, когда Джонатан обхватил ее за талию и подсадил на лошадь, которую им одолжил Джеймс Теннер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78