— Он уверяет меня, что сожалеет о своем прежнем равнодушии ко мне, что впредь будет меня холить и лелеять, — добавила Оливия.
— А вы дадите ему для этого шанс? — спросила Ванесса.
— Конечно, дам, — с дрожью в голосе ответила девушка, обтирая тыльной стороной ладони глаза. — Ведь я не столько сердилась на него, сколько была подавлена своим вынужденным затворничеством и вымещала на нем свое отчаяние и раздражение.
— Теперь, когда вы все поняли, нужно изменить свое отношение и к нему, и к окружающему вас миру.
— Однако мои возможности теперь так ограничены! Я даже одеться не могу без помощи служанок, а в сад меня выносит на руках лакей. А вот прежде я ежедневно выезжала на верховые прогулки в любую погоду, будь то дождь или снег.
— Но вы можете выезжать в карете! Не говоря уже о том, что вам давно пора проведать своих любимых лошадей. Конюх сказал мне, что они по вас соскучились.
— А чем еще я могла бы, на ваш взгляд, заняться?
— Музыкой! Барон сказал, что вы прекрасно играете на фортепьяно. Пальцы у вас не сломаны, можете начинать практиковаться, пусть и без педалей.
— Я к тому же неплохо пою, — не без гордости добавила Оливия, воспрянув духом.
— Миссис Несбит как-то сказала, что у вас ангельский голосок, — не поскупилась на лишний комплимент Ванесса.
Девушка покраснела от смущения.
— Я хотела бы вас послушать, — сказала Ванесса.
— Я рада, что вы не забываете навещать меня, — пожимая ей руку на прощание, сказала Оливия.
— Наши встречи всегда доставляют мне удовольствие, — с улыбкой ответила Ванесса, ничуть не покривив душой.
В тот же вечер Оливия предприняла первую попытку восстановить согласие в доме.
В ожидании ужина Ванесса и Дамиен беседовали в гостиной, когда туда вошел дворецкий и, прокашлявшись, объявил:
— Милорд! Мисс Оливия выразила пожелание присоединиться к вам и леди Уиндем за столом.
В комнату въехала на кресле-каталке сама Оливия, сопровождаемая лакеем. Дамиен вскочил с диванчика, ошарашенный ее неожиданной просьбой и внезапным появлением.
— Ванесса посоветовала мне не сидеть в четырех стенах, — упреждая его вопрос, сказала Оливия. — Вот я и решила начать новую жизнь сегодня же, не откладывая это в долгий ящик. По-моему, ты шокирован, братец!
Дамиен просиял и ответил:
— Я буду лишь рад вновь испытать такой приятный шок, дорогая сестра! Крофт, будь любезен, принеси бутылку шампанского! Такое событие надо отпраздновать.
Как ни ошеломлен был барон неожиданным поступком своей сестры, он отметил, что с ее появлением в столовой воцарилось истинно семейное радушие. Раньше, в мрачную пору совместного существования в усадьбе Палисандровая Роща супругов Синклер, общая трапеза напоминала пытку. Ледяное молчание во время приема пищи изредка нарушалось язвительными репликами кого-то из родителей. В такие моменты Оливия смертельно бледнела, а у Дамиена кусок застревал в горле. Сегодня же все трое собравшихся за столом держались непринужденно и обменивались улыбками и шутками.
После ужина они перешли в музыкальную гостиную, где стоял рояль, подаренный Дамиеном сестре ко дню ее шестнадцатилетия. Ванесса села за инструмент. Оливия запела. Дамиен внимал их чудесному исполнению и радовался, что пригласил Ванессу в имение. Это было, несомненно, озарение, думал он, любуясь ею из-под полуопущенных век. Вряд ли ему удалось бы найти другую такую чудесную подругу для своей больной сестры. Ведь требуется незаурядная смекалка, чтобы за столь короткий срок очаровать Оливию и пробудить в ней интерес к жизни! Сколько ни пытался он сделать это сам, от его усилий не было проку. Старания Ванессы заслуживали наивысшей похвалы. Уже давно барон не проводил так славно вечер дома, и сердце его наполнялось сладким томлением в предчувствии ночного рандеву с Ванессой.
Под предлогом заботы о хрупком здоровье сестры он проводил ее в опочивальню, а сам поспешил вернуться к своей очаровательной гостье. Ванесса негромко наигрывала сентиментальную мелодию, устремив мечтательный взгляд в темный сад за окном. Вид у нее был настолько умиротворенный, что Дамиен решил воспользоваться подходящей ситуацией и ринуться на штурм ее заветного редута.
На столь решительный шаг его подталкивало не только изголодавшееся мужское естество, но и желание поскорее начать обучать Ванессу искусству сладострастия. Чутье подсказывало ему, что пора отпереть ее волшебный ларец и выпустить на волю темперамент, истомившийся в оковах блаженного неведения. Несомненно, было ошибкой принять за лицемерную развратницу эту скромную женщину с сердцем непорочного ангела. Только готовность к самопожертвованию толкнула ее на сделку с совестью. У барона не возникало сомнений, что на роль содержанки Ванесса согласилась только ради спасения своей семьи от разорения, для чего ей потребовалось все ее мужество.
Отвращение к физической близости с мужчиной возникло у нее лишь по вине ее грубого и бесцеремонного супруга, в конце концов поплатившегося за свое небрежение к хрупкой женской натуре. И барон искренне хотел ей помочь излечиться от чуждой ее натуре холодности, исправить этот досадный недостаток и научить ее радоваться вместе с ним, используя дарованные природой возможности.
— Я безмерно благодарен тебе за твою доброту к Оливии! — сказал он, наполняя вином бокалы.
— Она так мила, что ее нельзя не полюбить! — ответила с улыбкой Ванесса.
— Значит, тебе не в тягость забота о ней?
— Нет, разумеется!
— Следовательно, ты не жалеешь, что приехала сюда?
— Нет, конечно!
Дамиену почудилось, что это сказано не совсем уверенно, так, словно бы в ее ответе подразумевалось кое-что еще, а именно слово «пока»: пока не требуется выполнять и другие условия договора — вот что не осмелилась она сказать.
— Давай выйдем в сад! — предложил Дамиен. — Я хочу тебе кое-что показать.
— Не поздновато ли для прогулок? — с опаской спросила Ванесса.
— Уж не боишься ли ты, что я овладею тобой силой, без твоего на то согласия? — непринужденно парировал барон. — Уверяю тебя, что у меня и в мыслях нет ничего подобного. Мне хочется показать тебе бассейн, сооруженный для Оливии, тебе будет удобнее рассмотреть его, пока там нет рабочих.
Ванесса с сомнением взглянула на темное окно, затем — на свое шелковое платье с короткими пышными рукавчиками и квадратным вырезом на груди, открывающим нежную кожу, и промолвила:
— В таком случае я бы хотела накинуть на плечи шаль.
— В этом нет особой нужды, в оранжерее тепло.
— Что ж, если так, тогда пошли!
Дамиен согрел ее теплым взглядом и, взяв под руку, вывел через створчатые двери в сад. На нее пахнуло ночной свежестью. Полная луна и сверкающие на черном бархате небосклона звезды освещали окрестности мистическим серебристым светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78