Отбросив все мысли о последствиях, Катарина схватила его за руку.
Нет, я хочу, хочу! — Она облизнула губы. — Я выйду за вас замуж, сэр Джон.
Его взгляд сразу прояснился, лицо расплылось в улыбке. Он обхватил ее плечи, и Катарина вся напряглась, отлично понимая, что он собирается ее поцеловать. Его синие глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, приобрели странный блеск. Катарина не шевельнулась.
Вы очень красивая женщина, Катарина, и я рад, что вы станете моей женой, — хрипло сказал он, после чего нерешительно спросил: — Вас, наверное, уже целовали до этого?
Катарина вспыхнула.
Да, — неуверенно прошептала она. Она вдруг поняла, что наделала. Прошлой ночью ее целовал, обнимал и ласкал другой мужчина. А сегодня — сегодня она обручена. И она чувствовала себя запятнанной и недостойной сэра Джона.
«Слава Богу, он ничего не знает и никогда не узнает».
Мне это неважно, — резко сказал Джон. — Я не настолько глуп, чтобы не понимать, что у вас было много горячих поклонников. — Он все еще не поцеловал ее.
Катарина снова облизнула губы. Она ни в чем не сознается, она не должна, но лгать она тоже не будет. Боже милостивый, вскоре этот мужчина станет ее мужем. Она не должна начинать семейную жизнь со лжи или с неверности.
У меня было несколько поклонников, — прошептала она, силясь улыбнуться. — Но теперь я буду гнать их, если они осмелятся снова о себе напомнить.
Он не улыбнулся, но глаза его сияли.
Теперь никто не осмелится надоедать вам, Катарина. Вам известна моя репутация? Во всей Англии не найдется лучшего фехтовальщика, чем я. Мы обручены и через четыре недели поженимся. Никто не осмелится тронуть то, что принадлежит мне, даже этот пират, О'Нил.
Катарина попыталась представить себе сражающихся Джона Хоука и Лэма О'Нила. Это было ужасно. Один из них наверняка не выйдет из схватки живым, если только они не погибнут оба. В этот момент мысли ее прервались, потому что Джон Хоук притянул ее к себе, целуя.
Она неуверенно держала его плечи, пока его губы мягко касались ее губ. Его поцелуй был нежен и нетребователен, без той страсти, которую она предполагала. Катарина почувствовала облегчение. У нее не было настроения целоваться. Но в следующее мгновение чувство облегчения пропало. Его губы внезапно стали настойчивыми. Как и другие преследовавшие ее мужчины, он был знатоком в искусстве обольщения. Но Катарина оказалась не в состоянии следовать по указанному им пути. Она чуть застонала, но не от желания — от разочарования. Он неверно истолковал этот стон и прижал ее к стене. Катарина отдалась в его власть, говоря себе, что не должна его отталкивать, остро ощущая его прижатые к ее лону взбухшие разгоряченные чресла. Она напоминала себе, что он красив, благороден и добр, но ее тело оставалось безразличным.
Ну почему, почему она не испытывала к нему такой же страсти, какую чувствовала прошлой ночью к Лэму О'Нилу?
Наконец сэр Джон оторвал губы от ее рта. Катарина заставила себя взглянуть ему в глаза, уговаривая себя, что со временем она привыкнет к нему и станет жаждать его объятий так же, как предыдущей ночью жаждала объятий Лэма. И все же она ощущала чувство вины. Ей казалось, что она видит в его глазах сомнение — сомнение и разочарование.
Но он улыбнулся, обнимая ее одной рукой, и она поняла, что ошиблась. Венчание должно было состояться в Лондоне, в соборе святого Павла. На нем собиралась присутствовать королева вместе со своим двором, после чего новобрачные должны были отправиться в Барби-холл — поместье, которое Елизавета дала Катарина в приданое, — и провести там брачную ночь. Приготовления к свадьбе начались сразу же. Тем временем Катарина получила разрешение посетить родовое гнездо сэра Джона Хоука в Корнуэлле, чтобы познакомиться с его отцом и узнать свои обязанности будущей хозяйки поместья.
Катарина была счастлива. Вскоре она станет замужней женщиной, и не просто замужней, но женой дворянина, который со временем наверняка займет место среди советников Елизаветы. В один прекрасный день он мог стать кавалером Ордена Подвязки или даже личным советником. Елизавета часто вознаграждала преданность титулами и поместьями, как было с Лечечстером. Только в прошлом месяце сэра Уильяма Сесила произвели в пэры, и теперь он стал лордом Бергли и лордом казначейства и являлся одним из самых влиятельных людей в королевстве.
Да, Катарина была счастлива. Об этом мечтает каждая женщина — замужество и обустроенность, красивый, благородный муж и старинный особняк. И никаких пиратов, проникающих под покровом ночи в девичьи комнаты с самыми дурными намерениями, пиратов, нападающих на ни в чем не повинных торговцев, пиратов, грабящих и захватывающих невинных женщин, чтобы удовлетворять свою похотливую натуру, вовсе не думая о несчастных жертвах.
Катарина знала, что ей очень повезло, на редкость повезло.
После обручения она не видела отца, игнорируя его приглашения, последовавшие сразу после того, как она приняла предложение Джона. Она также игнорировала укоры собственной совести, стараясь не думать о том, что ослушалась отца. Но когда они стали чересчур сильными, чересчур настойчивыми и чересчур беспокоящими, она решила, что стать женой английского дворянина было лучшим способом помочь отцу. Со временем она обсудит отчаянное положение Джеральда с мужем, и еще через некоторое время он обратится к королеве по этому вопросу. Катарина знала, что Елизавета очень хорошо относится к Джону Хоуку — он был одним из ее самых приближенных людей после Лечестера и Ормонда. Конечно же, когда сэр Джон соберется попросить королеву позволить Фитцджеральду вернуться в Ирландию, она не сможет ему отказать.
Они сразу же отбыли в Корнуэлл. Катарина торопила отъезд, стремясь покинуть Лондон, чтобы расстроить планы Джеральда и Элинор, которым ничего не стоило заявиться к ней прямо в Уайтхолл, и чтобы не встретить Лэма — он вполне мог осмелиться на еще одно ночное свидание, которое на этот раз имело бы катастрофические последствия.
И все-таки она ночь за ночью проводила без сна, обуреваемая беспокойством, думая не о своем нареченном, а о проклятом пирате.
Сэр Генри Хоук, отец Джона, оказался полноватым симпатичным человеком, который поприветствовал их, когда они еще не успели спешиться. По его мрачному выражению лица она поняла, что он не доволен их союзом, ей были известны его соображения по этому поводу. Она ирландка, отец в заключении и лишен всего. И хотя она не выставляла свою веру напоказ, как и полагалось всем верующим, любой мог догадаться, что она католичка.
Они с Джоном обсуждали проблему религиозного воспитания будущих детей, но так и не пришли ни к какому решению. Он был заядлым протестантом и не выносил католиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124