Ей хотелось снова оказаться в отцовском доме, где не было полированного мрамора, полированного розового дерева и утонченных улыбок. У нее защипало глаза от слез. Неожиданно дверь в гостиную за ее спиной распахнулась, и до нее донеслись звуки музыки.
Тесс резко повернулась, открыла дверь, расположенную справа от нее, и юркнула внутрь. Это было маленькое помещение, которое, очевидно, когда-то использовали в качестве музыкальной комнаты. В углу стояла арфа, рядом — стул, к которому была прислонена виолончель. Возле стены — небольшой клавесин. В нише, расположенной в дальнем конце комнаты, находилось окно, обрамленное шторами из алого бархата.
Тесс подошла к стоявшей возле окна скамеечке и посмотрела вниз. Мокрые от дождя булыжники, которыми был вымощен двор, казались в сумерках гладкими, словно были отполированы. Она проглотила комок, образовавшийся в горле. Казалось бы, ей не о чем плакать. Она выходит замуж за человека, который был очарован ее внешностью и восхищен ее характером. А это, напомнила она себе, было более чем достаточной основой для удачного брака. Ничего, что иногда, произнося все эти цветистые комплименты, Мейн выглядел таким безмозглым болваном…
Она тут же одернула себя: разве можно даже мысленно награждать такими эпитетами своего будущего мужа?
Тесс покачала головой. Следовало бы помнить, что ей очень повезло. Вполне возможно, что сестры сделают блестящие партии. Если Аннабел выйдет замуж за самого богатого человека во всей Англии, Тесс будет счастлива, как никто другой. Ведь правда?
Возле двери раздался какой-то шорох, и она, к своему ужасу, почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Она сдвинула бархатные шторы, отгородив оконную нишу от комнаты, в надежде, что незваный гость, заглянув в комнату, уйдет.
Дверь открылась и закрылась. Судя по звуку шагов, кто-то пересекал комнату. В воздухе дрожал звук, который издала задетая струна арфы. Тесс лихорадочно глотнула воздуха и торопливо утерла еще одну слезу. Комната была оклеена обоями с изображением яблонь в цвету. Стараясь дышать как можно тише, Тесс прислонилась головой к яблоневому саду и сказала себе, что была бы счастлива оставаться здесь весь вечер. Когда она наблюдала, как Аннабел соблазняет мистера Фелтона, это ее раздражало. Раздражало — и все тут!
Шторы вдруг раздвинулись, и она вскочила на ноги.
Разумеется, с того самого момента, как он вошел в комнату, Тесс знала, кто это, хотя, обманывая себя, делала вид, что не знает.
Он взглянул на нее потемневшими глазами.
— Привет.
Тесс промолчала.
— Я, кажется, следую за вами повсюду, куда бы вы ни пошли.
Тесс вдруг почувствовала, что ее тело словно ожило, что кровь быстрее побежала по жилам и закружилась голова. Она продолжала молчать.
— Наверное, вы думаете, что я вас снова стану целовать, — сказал он.
Тесс заставила себя заговорить.
— Вы проявили весьма заметное пристрастие к этому роду занятий, мистер Фелтон, — ответила она.
— Это правда, — пробормотал он.
Он подошел к ней ближе. Тесс прижалась спиной к стене, сосредоточив внимание на дыхании. Его губы, его тело находились совсем близко от нее. Но она заставила себя не отводить взгляд.
— Я не буду больше целовать вас, Тесс, — сказал он. — Вы принадлежите другому. Не хотелось бы, чтобы это вошло в привычку.
Она почувствовала глубокое разочарование.
— Привычки могут быть неприятными, — согласилась она, опустив глаза.
— В конце концов, ведь это вы согласились выйти замуж за другого, — сказал он, любуясь тенью, которую отбрасывали на щеку ее густые ресницы.
Возле двери снова послышался шум. Он придвинулся к ней еще ближе, и они оба оказались спрятанными в оконной нише за бархатными шторами. Очевидно, защита репутации Тесс требовала, чтобы никто не узнал, что они находятся тут вдвоем без сопровождающей дамы.
По другую сторону шторы послышался женский голос, что-то говоривший на повышенных тонах.
В комнате становилось шумно и оживленно, как на Королевской бирже, однако Лусиуса это не волновало. Небо за окном совсем потемнело, но в сумрачном свете он все-таки мог видеть нежную щеку Тесс, плавно переходящую в маленький подбородок. И тень от ресниц на щеках. Она замерла, прислушиваясь к тому, что происходит.
Он наклонился и умышленно прикоснулся губами к ее уху.
— Конечно, чтобы не создавать привычку, — сказал он под шум голосов за шторой, — вы могли бы и сами поцеловать меня.
Губы Тесс против воли изогнулись в улыбке. Она только что начала прислушиваться к тому, о чем говорили за шторой.
Теперь говорил мужчина — не просто какой-то мужчина, а Дрейвен Мейтленд.
— Не могли бы вы мне объяснить, зачем вы затащили меня в эту комнату, мисс Питен-Адамс? Моя матушка этого не одобрила бы.
— Я должна поговорить с вами. Должна кое-что объяснить вам, лорд Мейтленд.
Послышался тяжелый вздох.
— Я предлагаю, — внушала ему мисс Питен-Адамс, — чтобы вы сообщили своей матушке, что мы с вами не подходим друг другу.
— Но я так не думаю, — абсолютно без всякого интереса сказал Мейтленд. — Я уверен, что мы в конце концов притремся друг к другу — У вас останется ваш Шекспир и все такое прочее, у меня будут свои дела. Я, несомненно, предпочел бы, чтобы было поменьше поэзии, особенно во время приема пищи. Это лишает меня аппетита.
— Мы не будем счастливы вместе. Я не буду счастлива. Последовала пауза, во время которой Мейтленд, очевидно, обдумывал сказанное.
— Если вы так думаете, то вам лучше расторгнуть помолвку, — сказал он без тени сожаления в голосе.
— Не могу, — сердито оборвала его она. — Вы не хуже меня знаете, что в руках вашей матушки находятся закладные на поместье моего отца.
— Что касается этого, то моя матушка совершенно ясно заявила, что перестанет субсидировать мои конюшни, если я откажусь от вас. Так что, увы, моя дорогая, мы, кажется обречены предстать перед алтарем.
— Но, лорд Мейтленд…
— Бесполезно обсуждать это дальше, — сказал он, бесцеремонно прерывая ее. — Когда мама выбрала вас, я так и сказал ей, что у меня нет никаких особых возражений против женитьбы на вас. Вы, кажется, тоже согласились. Так что нам, пожалуй, лучше сделать все, что требуется, потому что, если мы этого не сделаем, могут возникнуть неприятные проблемы.
— Неужели у вас нет ни капли здравого смысла?
— Чего нет, того нет, — не задумываясь, ответил Мейтленд.
— Вы были бы гораздо счастливее с Имоджин Эссекс. Она разделяет ваш интерес к лошадям. И что еще важнее — она вас любит!
— Я это заметил, — сказал он, кажется, даже с некоторой гордостью. — Но ей придется найти кого-нибудь другого.
— И вас это не заденет? Снова последовала пауза.
— Не особенно, — сказал наконец он. Тесс очень сожалела, что здесь нет Имоджин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Тесс резко повернулась, открыла дверь, расположенную справа от нее, и юркнула внутрь. Это было маленькое помещение, которое, очевидно, когда-то использовали в качестве музыкальной комнаты. В углу стояла арфа, рядом — стул, к которому была прислонена виолончель. Возле стены — небольшой клавесин. В нише, расположенной в дальнем конце комнаты, находилось окно, обрамленное шторами из алого бархата.
Тесс подошла к стоявшей возле окна скамеечке и посмотрела вниз. Мокрые от дождя булыжники, которыми был вымощен двор, казались в сумерках гладкими, словно были отполированы. Она проглотила комок, образовавшийся в горле. Казалось бы, ей не о чем плакать. Она выходит замуж за человека, который был очарован ее внешностью и восхищен ее характером. А это, напомнила она себе, было более чем достаточной основой для удачного брака. Ничего, что иногда, произнося все эти цветистые комплименты, Мейн выглядел таким безмозглым болваном…
Она тут же одернула себя: разве можно даже мысленно награждать такими эпитетами своего будущего мужа?
Тесс покачала головой. Следовало бы помнить, что ей очень повезло. Вполне возможно, что сестры сделают блестящие партии. Если Аннабел выйдет замуж за самого богатого человека во всей Англии, Тесс будет счастлива, как никто другой. Ведь правда?
Возле двери раздался какой-то шорох, и она, к своему ужасу, почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Она сдвинула бархатные шторы, отгородив оконную нишу от комнаты, в надежде, что незваный гость, заглянув в комнату, уйдет.
Дверь открылась и закрылась. Судя по звуку шагов, кто-то пересекал комнату. В воздухе дрожал звук, который издала задетая струна арфы. Тесс лихорадочно глотнула воздуха и торопливо утерла еще одну слезу. Комната была оклеена обоями с изображением яблонь в цвету. Стараясь дышать как можно тише, Тесс прислонилась головой к яблоневому саду и сказала себе, что была бы счастлива оставаться здесь весь вечер. Когда она наблюдала, как Аннабел соблазняет мистера Фелтона, это ее раздражало. Раздражало — и все тут!
Шторы вдруг раздвинулись, и она вскочила на ноги.
Разумеется, с того самого момента, как он вошел в комнату, Тесс знала, кто это, хотя, обманывая себя, делала вид, что не знает.
Он взглянул на нее потемневшими глазами.
— Привет.
Тесс промолчала.
— Я, кажется, следую за вами повсюду, куда бы вы ни пошли.
Тесс вдруг почувствовала, что ее тело словно ожило, что кровь быстрее побежала по жилам и закружилась голова. Она продолжала молчать.
— Наверное, вы думаете, что я вас снова стану целовать, — сказал он.
Тесс заставила себя заговорить.
— Вы проявили весьма заметное пристрастие к этому роду занятий, мистер Фелтон, — ответила она.
— Это правда, — пробормотал он.
Он подошел к ней ближе. Тесс прижалась спиной к стене, сосредоточив внимание на дыхании. Его губы, его тело находились совсем близко от нее. Но она заставила себя не отводить взгляд.
— Я не буду больше целовать вас, Тесс, — сказал он. — Вы принадлежите другому. Не хотелось бы, чтобы это вошло в привычку.
Она почувствовала глубокое разочарование.
— Привычки могут быть неприятными, — согласилась она, опустив глаза.
— В конце концов, ведь это вы согласились выйти замуж за другого, — сказал он, любуясь тенью, которую отбрасывали на щеку ее густые ресницы.
Возле двери снова послышался шум. Он придвинулся к ней еще ближе, и они оба оказались спрятанными в оконной нише за бархатными шторами. Очевидно, защита репутации Тесс требовала, чтобы никто не узнал, что они находятся тут вдвоем без сопровождающей дамы.
По другую сторону шторы послышался женский голос, что-то говоривший на повышенных тонах.
В комнате становилось шумно и оживленно, как на Королевской бирже, однако Лусиуса это не волновало. Небо за окном совсем потемнело, но в сумрачном свете он все-таки мог видеть нежную щеку Тесс, плавно переходящую в маленький подбородок. И тень от ресниц на щеках. Она замерла, прислушиваясь к тому, что происходит.
Он наклонился и умышленно прикоснулся губами к ее уху.
— Конечно, чтобы не создавать привычку, — сказал он под шум голосов за шторой, — вы могли бы и сами поцеловать меня.
Губы Тесс против воли изогнулись в улыбке. Она только что начала прислушиваться к тому, о чем говорили за шторой.
Теперь говорил мужчина — не просто какой-то мужчина, а Дрейвен Мейтленд.
— Не могли бы вы мне объяснить, зачем вы затащили меня в эту комнату, мисс Питен-Адамс? Моя матушка этого не одобрила бы.
— Я должна поговорить с вами. Должна кое-что объяснить вам, лорд Мейтленд.
Послышался тяжелый вздох.
— Я предлагаю, — внушала ему мисс Питен-Адамс, — чтобы вы сообщили своей матушке, что мы с вами не подходим друг другу.
— Но я так не думаю, — абсолютно без всякого интереса сказал Мейтленд. — Я уверен, что мы в конце концов притремся друг к другу — У вас останется ваш Шекспир и все такое прочее, у меня будут свои дела. Я, несомненно, предпочел бы, чтобы было поменьше поэзии, особенно во время приема пищи. Это лишает меня аппетита.
— Мы не будем счастливы вместе. Я не буду счастлива. Последовала пауза, во время которой Мейтленд, очевидно, обдумывал сказанное.
— Если вы так думаете, то вам лучше расторгнуть помолвку, — сказал он без тени сожаления в голосе.
— Не могу, — сердито оборвала его она. — Вы не хуже меня знаете, что в руках вашей матушки находятся закладные на поместье моего отца.
— Что касается этого, то моя матушка совершенно ясно заявила, что перестанет субсидировать мои конюшни, если я откажусь от вас. Так что, увы, моя дорогая, мы, кажется обречены предстать перед алтарем.
— Но, лорд Мейтленд…
— Бесполезно обсуждать это дальше, — сказал он, бесцеремонно прерывая ее. — Когда мама выбрала вас, я так и сказал ей, что у меня нет никаких особых возражений против женитьбы на вас. Вы, кажется, тоже согласились. Так что нам, пожалуй, лучше сделать все, что требуется, потому что, если мы этого не сделаем, могут возникнуть неприятные проблемы.
— Неужели у вас нет ни капли здравого смысла?
— Чего нет, того нет, — не задумываясь, ответил Мейтленд.
— Вы были бы гораздо счастливее с Имоджин Эссекс. Она разделяет ваш интерес к лошадям. И что еще важнее — она вас любит!
— Я это заметил, — сказал он, кажется, даже с некоторой гордостью. — Но ей придется найти кого-нибудь другого.
— И вас это не заденет? Снова последовала пауза.
— Не особенно, — сказал наконец он. Тесс очень сожалела, что здесь нет Имоджин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82