Почему в последнее время так редко появлялся в бане или в мечети? Потому что он уже не принадлежал к их сообществу. Значит, стал христианином и, чтобы навредить янычарам, побежал сейчас к наместнику. Он хочет предать его, Юсуфа, до недавнего времени своего лучшего друга. И тогда гнев Сулеймана обрушится на янычар. Быть может, у них даже отберут оружие. И на пути проповедника станет одним врагом меньше. Да, все сходилось.
У Юсуфа подступил комок к горлу. То, что он должен был сейчас сделать, ему было противно, но у него не было другого выбора. Ему надо пойти к Омару и обо всем рассказать ему. Прямо сейчас, чтобы они могли начать действовать, пока не будет поздно.
Когда Юсуф пришел в комнату Омара, тот был не один. Вместе с ним был Ибрагим. Это не входило в планы Юсуфа, потому что он всегда робел перед мастером суповой миски и даже побаивался его. «Значит, такова воля Аллаха», – подумал Юсуф. Таким образом ему придется рассказывать свою историю всего один раз.
Ибрагим и Омар молча слушали его рассказ. О двух маленьких девочках он умолчал. У офицеров не должно сложиться впечатление, что он всего лишь хотел отомстить Рашиду. Вместо этого он рассказал о тайных визитах к христианам, которые его товарищ якобы наносил в последнее время. Не намеревался ли Рашид предать его, своего лучшего друга, и всех янычар? Какая разница, что он, Юсуф, придумал историю, в правдивости которой был почти убежден или, во всяком случае, не сомневался, что она близка к истине?
Когда Юсуф закончил свою исповедь, в комнате повисла тишина.
– Юсуф, – наконец заговорил Омар, и голос его звучал серьезно, но вполне дружелюбно, – ты знаешь неписаный закон, что янычары не предают друг друга. К тому же обвинения, которые ты выдвигаешь против Рашида, довольно тяжкие. Если ты говоришь правду, то Рашид – враг янычар, враг нашего благороднейшего султана. Тебе, разумеется, известно, какая кара грозит предателям. Вы с Рашидом друзья с детства. Поэтому я спрашиваю тебя: ты твердо уверен?
Юсуф поперхнулся. Он вдруг наяву увидел перед собой лицо Рашида, его улыбку. Но потом перед его мысленным взором предстала сцена, происходившая именно в этот момент: Рашид стоит перед наместником и рассказывает ему, какое зло он, Юсуф, причинил двум девочкам.
– Да, – ответил он, – я уверен в своих словах. Если бы я не был абсолютно уверен, я бы не пришел к вам.
Ибрагим и Омар переглянулись.
– Вчера вечером Рашид очень поздно пришел в спальню. Собственно говоря, опоздал. Ты знаешь, где он был?
Юсуф покачал головой:
– Нет. Поскольку у него в волосах застряло сено, я подумал, что он был в конюшне. Он часто проводит время с лошадьми. Но... – Он пожал плечами. – Я, конечно, не знаю, так ли это. Он может сказать все что угодно.
– Он обманул тебя, – подал голос Ибрагим и поднялся со своего места. – Омар сейчас как раз докладывал мне об этом. Он опросил конюхов. Ни один из них вчера не видел Рашида. Теперь возникает вопрос: почему он лгал? – Ибрагим щелкнул языком. – Да будет тебе известно, мы уже давно подозревали Рашида. Правда, должен признать, что пока это были всего лишь предположения, что он нарушает обет и вступает в отношения с женщинами. Такое время от времени происходит, и искоренить это, наверное, невозможно. Но измена, – он покачал головой, – дело гораздо более серьезное. Мы немедленно схватим и допросим его. Если он действительно виновен, а в этом, пожалуй, нет сомнений, мы будем вынуждены покарать его со всей суровостью.
– Так точно, мастер суповой миски, – произнес Юсуф, и у него запершило в горле. Он прекрасно знал, что это означает. Рашид умрет от руки палача. Он вдруг почувствовал угрызения совести. Верно ли он поступил, когда пошел к мастеру поварешки, вместо того чтобы сначала начистоту поговорить с Рашидом?
«А что сделал Рашид? – напомнил ему внутренний голос. – Он поговорил с тобой, прежде чем отправиться к наместнику?» И все же Рашид ведь был его другом. Они росли бок о бок и...
– Я понимаю, как ты сейчас переживаешь, Юсуф. – Ибрагим положил ему руку на плечо. – Рашид был твоим другом, во всяком случае, ты так думал. Но поверь мне, ты сделал единственно верный шаг. Аллах будет милосерден к тебе. Рашид безжалостно предал своих друзей, своих товарищей, султана и Аллаха.
– Так точно, мастер суповой миски, – пробормотал Юсуф, опустив голову. Эти слова должны были служить ему утешением, но не могли успокоить его совесть. Она сжимала его внутренности раскаленными щипцами. Что, если он все-таки ошибся? И почему он не поговорил сначала с Рашидом? – Я должен присутствовать, когда вы...
– Нет, Юсуф. Ты не должен присутствовать при аресте Рашида. Мы немедленно пошлем отряд к дворцу наместника. Если его там нет, мы прочешем весь город и все равно отыщем его. Перед судом тебе, разумеется, придется повторить свои показания. Но это единственное, что мы от тебя потребуем в этой ситуации.
Юсуф кивнул.
– А теперь ступай на свой пост. Не сомневайся, ты получишь вознаграждение за помощь, оказанную при поимке этого подлого изменника.
Юсуф отдал честь, развернулся и зашагал к двери.
– Ну, что скажешь, друг мой? – услышал он голос Ибрагима, прежде чем закрыть за собой дверь. Мастер суповой миски говорил тихо, но у Юсуфа был на редкость тонкий слух. – Какая удача для нас! Воистину, Аллах велик.
Рашид беспокойно ходил взад-вперед по комнате писаря. Скрип лениво скребущего по бумаге пера буквально сводил его с ума. Ему казалось, что он уже несколько часов дожидается наместника. Сначала от него пытались отделаться заявлением, что Эздемир еще отдыхает и его ни в коем случае нельзя беспокоить. На его второй запрос он получил ответ, что наместник как раз совершает утренний намаз, и его опять же ни в коем случае нельзя беспокоить. Затем тот как раз собирался приступить к завтраку, и его снова ни в коем случае нельзя было беспокоить. Рашиду даже стало интересно, какие отговорки придут на ум писарю в следующий раз. Все это было бы весьма забавно, если бы с каждой новой отговоркой не утекало драгоценное время.
Время... Времени у него оставалось совсем немного. Он уже пытался объяснить постовым у ворот, какое важное у него дело, но они лишь пропустили его во внутренний двор. Потом он долго уговаривал их товарищей, пока они наконец не соизволили отворить ему дверь и не разрешили переступить порог вестибюля, где ему пришлось убеждать новых стражников. И вот теперь он в конце концов добрался до комнаты писаря. Всего лишь одна последняя дверь отделяла его от Эздемира. Но перед ней сидел Саади, зять наместника. Вооруженный всего лишь своими письменными принадлежностями, он все же оказался самой непреодолимой преградой. С таким же успехом у двери мог лежать валун размером с дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
У Юсуфа подступил комок к горлу. То, что он должен был сейчас сделать, ему было противно, но у него не было другого выбора. Ему надо пойти к Омару и обо всем рассказать ему. Прямо сейчас, чтобы они могли начать действовать, пока не будет поздно.
Когда Юсуф пришел в комнату Омара, тот был не один. Вместе с ним был Ибрагим. Это не входило в планы Юсуфа, потому что он всегда робел перед мастером суповой миски и даже побаивался его. «Значит, такова воля Аллаха», – подумал Юсуф. Таким образом ему придется рассказывать свою историю всего один раз.
Ибрагим и Омар молча слушали его рассказ. О двух маленьких девочках он умолчал. У офицеров не должно сложиться впечатление, что он всего лишь хотел отомстить Рашиду. Вместо этого он рассказал о тайных визитах к христианам, которые его товарищ якобы наносил в последнее время. Не намеревался ли Рашид предать его, своего лучшего друга, и всех янычар? Какая разница, что он, Юсуф, придумал историю, в правдивости которой был почти убежден или, во всяком случае, не сомневался, что она близка к истине?
Когда Юсуф закончил свою исповедь, в комнате повисла тишина.
– Юсуф, – наконец заговорил Омар, и голос его звучал серьезно, но вполне дружелюбно, – ты знаешь неписаный закон, что янычары не предают друг друга. К тому же обвинения, которые ты выдвигаешь против Рашида, довольно тяжкие. Если ты говоришь правду, то Рашид – враг янычар, враг нашего благороднейшего султана. Тебе, разумеется, известно, какая кара грозит предателям. Вы с Рашидом друзья с детства. Поэтому я спрашиваю тебя: ты твердо уверен?
Юсуф поперхнулся. Он вдруг наяву увидел перед собой лицо Рашида, его улыбку. Но потом перед его мысленным взором предстала сцена, происходившая именно в этот момент: Рашид стоит перед наместником и рассказывает ему, какое зло он, Юсуф, причинил двум девочкам.
– Да, – ответил он, – я уверен в своих словах. Если бы я не был абсолютно уверен, я бы не пришел к вам.
Ибрагим и Омар переглянулись.
– Вчера вечером Рашид очень поздно пришел в спальню. Собственно говоря, опоздал. Ты знаешь, где он был?
Юсуф покачал головой:
– Нет. Поскольку у него в волосах застряло сено, я подумал, что он был в конюшне. Он часто проводит время с лошадьми. Но... – Он пожал плечами. – Я, конечно, не знаю, так ли это. Он может сказать все что угодно.
– Он обманул тебя, – подал голос Ибрагим и поднялся со своего места. – Омар сейчас как раз докладывал мне об этом. Он опросил конюхов. Ни один из них вчера не видел Рашида. Теперь возникает вопрос: почему он лгал? – Ибрагим щелкнул языком. – Да будет тебе известно, мы уже давно подозревали Рашида. Правда, должен признать, что пока это были всего лишь предположения, что он нарушает обет и вступает в отношения с женщинами. Такое время от времени происходит, и искоренить это, наверное, невозможно. Но измена, – он покачал головой, – дело гораздо более серьезное. Мы немедленно схватим и допросим его. Если он действительно виновен, а в этом, пожалуй, нет сомнений, мы будем вынуждены покарать его со всей суровостью.
– Так точно, мастер суповой миски, – произнес Юсуф, и у него запершило в горле. Он прекрасно знал, что это означает. Рашид умрет от руки палача. Он вдруг почувствовал угрызения совести. Верно ли он поступил, когда пошел к мастеру поварешки, вместо того чтобы сначала начистоту поговорить с Рашидом?
«А что сделал Рашид? – напомнил ему внутренний голос. – Он поговорил с тобой, прежде чем отправиться к наместнику?» И все же Рашид ведь был его другом. Они росли бок о бок и...
– Я понимаю, как ты сейчас переживаешь, Юсуф. – Ибрагим положил ему руку на плечо. – Рашид был твоим другом, во всяком случае, ты так думал. Но поверь мне, ты сделал единственно верный шаг. Аллах будет милосерден к тебе. Рашид безжалостно предал своих друзей, своих товарищей, султана и Аллаха.
– Так точно, мастер суповой миски, – пробормотал Юсуф, опустив голову. Эти слова должны были служить ему утешением, но не могли успокоить его совесть. Она сжимала его внутренности раскаленными щипцами. Что, если он все-таки ошибся? И почему он не поговорил сначала с Рашидом? – Я должен присутствовать, когда вы...
– Нет, Юсуф. Ты не должен присутствовать при аресте Рашида. Мы немедленно пошлем отряд к дворцу наместника. Если его там нет, мы прочешем весь город и все равно отыщем его. Перед судом тебе, разумеется, придется повторить свои показания. Но это единственное, что мы от тебя потребуем в этой ситуации.
Юсуф кивнул.
– А теперь ступай на свой пост. Не сомневайся, ты получишь вознаграждение за помощь, оказанную при поимке этого подлого изменника.
Юсуф отдал честь, развернулся и зашагал к двери.
– Ну, что скажешь, друг мой? – услышал он голос Ибрагима, прежде чем закрыть за собой дверь. Мастер суповой миски говорил тихо, но у Юсуфа был на редкость тонкий слух. – Какая удача для нас! Воистину, Аллах велик.
Рашид беспокойно ходил взад-вперед по комнате писаря. Скрип лениво скребущего по бумаге пера буквально сводил его с ума. Ему казалось, что он уже несколько часов дожидается наместника. Сначала от него пытались отделаться заявлением, что Эздемир еще отдыхает и его ни в коем случае нельзя беспокоить. На его второй запрос он получил ответ, что наместник как раз совершает утренний намаз, и его опять же ни в коем случае нельзя беспокоить. Затем тот как раз собирался приступить к завтраку, и его снова ни в коем случае нельзя было беспокоить. Рашиду даже стало интересно, какие отговорки придут на ум писарю в следующий раз. Все это было бы весьма забавно, если бы с каждой новой отговоркой не утекало драгоценное время.
Время... Времени у него оставалось совсем немного. Он уже пытался объяснить постовым у ворот, какое важное у него дело, но они лишь пропустили его во внутренний двор. Потом он долго уговаривал их товарищей, пока они наконец не соизволили отворить ему дверь и не разрешили переступить порог вестибюля, где ему пришлось убеждать новых стражников. И вот теперь он в конце концов добрался до комнаты писаря. Всего лишь одна последняя дверь отделяла его от Эздемира. Но перед ней сидел Саади, зять наместника. Вооруженный всего лишь своими письменными принадлежностями, он все же оказался самой непреодолимой преградой. С таким же успехом у двери мог лежать валун размером с дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100