– Твоя жизнь клонится к закату?
– Думаю, у меня еще есть время, прежде чем начать беспокоиться об этом.
– Все зависит от того, что вы отправите на отдых, верно? – заметила Белль.
Он изумленно поднял брови.
– Потрудитесь объяснить, на что вы намекаете? «На твои губы, руки, тело», – подумала она, но вслух произнесла:
– На то, конечно, какая часть у вас нуждается в отдыхе.
Тереза захихикала, Евгения выглядела слегка шокированной, а Трейнор просто улыбнулся.
Трекстон слегка подался вперед и пронзил Белль вызывающим взглядом.
– А вы как считаете?
Вошла Занна и поставила на стол огромное блюдо с жареным мясом и томатами, вслед за ней служанка внесла блюдо с запеченной рыбой. Белль пропустила мимо ушей вопрос Трекстона и обратила взор на Трейса. Она улыбнулась, но в ответ получила лишь холодный кивок. Ну, а теперь что не так? Всего лишь минуту назад он просто излучал теплоту и нежность.
Трейс сосредоточился на еде, чувствуя, как ухудшается настроение. Он не понимал, как ей удается меняться таким коренным образом, и притом в худшую сторону. За обедом в городе и на обратном пути на плантацию она была нежна и скромна. И большую часть времени была именно такой, но вдруг эти вспышки дерзости и несдержанности. Ему никогда не нравились в женщинах эти черты.
Но мысли вновь прервал нежный голосок.
– Трейс, – соблазняющим тоном произнесла Белль. – Я буду вам признательна от всей души, если после обеда вы согласитесь прогуляться со мной по галерее, – она улыбнулась. – Просто подышим свежим воздухом.
Хмурая складка на лбу стала еще глубже. Леди не приглашают джентльменов на прогулку, особенно ночью и наедине. Так не принято. Трейс хотел отказать, но затем передумал. Какой он глупец! Разве он не мечтает остаться с ней наедине?
– С удовольствием, – Трейс надеялся в душе, что так оно и есть.
Через несколько минут они вместе вышли из столовой в галерею. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ночь окутывала землю, только месяц на небе освещал окружающий пейзаж серебристым светом. В воздухе все еще ощущалась жара ушедшего дня и сильно пахло жасмином, увивающим несколько массивных колонн дома.
– У вас чудесная плантация, – заметила Белль.
– Одна из самых больших в Луизиане, – с гордостью ответил Трейс.
– Ваш отец купил ее?
– Да, – слово прозвучало отрывисто и резко.
– Но хозяйство ведете вы?
– Да. Отец больше интересовался политикой и властью, чем «Шедоуз Нуар».
– Думаю, сейчас многие мужчины увлекаются политикой, учитывая положение дел на Севере и все такое прочее, – она перевела взгляд на местность, залитую лунным светом. – Я имею в виду, что Линкольн обещал оставить вопрос о рабстве на рассмотрение народа и управления каждого штата, а теперь, похоже, собирается отречься от этой позиции и…
Трейс остановился и как-то странно посмотрел на собеседницу.
Белль сразу же поняла, что опять допустила промашку. Проклятие! Совершенно забыла, что не должна говорить о политике. Считалось, что женщин не интересует эта тема, и Линн именно так и поступала. Белль улыбнулась и продолжила невинным тоном:
– Так говорили мой отец и кузены, – она заметила, что тень беспокойства в глазах Трейса рассеялась, и с облегчением вздохнула.
Они продолжили прогулку по галерее. Белль хотелось расспросить Трейса, где он находился во время убийства отца, верны ли слухи, что Томас Браггетт разрушил политическую карьеру своего сына, но не могла подобрать слова, которые не вызвали бы подозрения. Они свернули за угол, где галерея освещалась только лунным светом. Трейс привлек Белль к себе. – Я мечтал остаться с вами наедине с того вечера, когда привез вас сюда, – сказал он хрипловатым, бархатистым голосом. – Вы что-то затронули во мне, Белль, чувства, которые я не надеялся больше испытать, считал умершими в… – он не закончил фразу. Сейчас не время думать о Майре и вспоминать прошлое.
Белль стояла, заключенная в кольцо его рук. Только этого не хватало, он собирается ее поцеловать! Как же поступить? Трейс считает, что перед ним Линн. Что бы сделала Линн? Белль почувствовала, как участились дыхание и пульс. Линн не допустила бы подобной ситуации. Она бы не стала приглашать мужчину прогуляться наедине. Она не стала бы бродить с ним в потемках. И уж конечно, не позволила бы обнимать себя. Но затем Белль подумала, что все это правильно в отношении любого мужчины, но не Трейса. Линн, возможно, и пошла бы с ним, вопреки тому, что он один из подозреваемых и, вполне вероятно, может быть убийцей. Белль смутилась. Неужели Линн уже целовалась с ним?
– Белль, похоже, я влюбляюсь в вас, – Трейс наклонил к ней голову.
«Нет, не в меня! В Линн! В Линн!» – буквально кричало сознание Белль. Как ей следует вести себя?
Он еще крепче обвил руками ее талию и прижал к себе, руки скользнули к открытому вырезу платья.
– Трейс, я…
Его рот накрыл ее губы нежным поцелуем, в котором чувствовалась глубокая любовь и обожание. Этот поцелуй взывал к чувствам и добивался сердца, но не произошло ни того, ни другого. В этот момент, как никогда ранее, Белль остро ощутила одиночество Трейса и на мгновение испытала симпатию к этому человеку. Его руки медленно гладили Белль по спине, лаская ее.
Белль протестующе отпрянула. Он еще крепче стиснул ее в объятиях и, почувствовав, как открылись ее губы, приник к ним в поисках обещанного наслаждения.
Находясь в кольце его крепких рук, вынужденная терпеть поцелуй, Белль вопреки всему вспомнила, что испытала в объятиях Трекстона, вспомнила об огне, вспыхнувшем в ее теле, и о страстном желании, которое вызвали его прикосновение и поцелуй. Вспомнила, как ожила и затрепетала каждая ее клеточка. Трекстон Браггетт, конечно, невыносимый грубиян, нахал и мерзавец, получающий удовольствие, насмехаясь над ней. Белль знает – он хочет соблазнить ее, позабавиться, а затем нагло поблагодарить и распрощаться. Но Трекстон вновь пробудил в ней чувства, которые, как она считала, умерли вместе с Джоном.
Глаза Белль наполнились слезами, но девушка не осознавала, что именно их вызвало.
Белль поняла, что Трейс именно тот мужчина, который нужен Линн, – готов на брак, будет любить и уважать женщину, даст ей свое имя, дом, детей. И если он докажет свою невиновность, Белль с радостью выдаст свою сестру за него замуж. Она положила руки ему на плечи и слегка отстранилась.
– Трейс, пожалуйста.
В глазах Трейса промелькнула боль, Белль поняла, что не может позволить ей там остаться. Она закрыла глаза и попыталась представить, как бы в подобной ситуации повела себя Линн.
– Это все так неожиданно, – на одном дыхании выпалила она.
Трейс улыбнулся, и Белль сразу же испытала облегчение.
– Вы правы, – его голос еще дрожал от страсти, он взял девушку за руку и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Думаю, у меня еще есть время, прежде чем начать беспокоиться об этом.
– Все зависит от того, что вы отправите на отдых, верно? – заметила Белль.
Он изумленно поднял брови.
– Потрудитесь объяснить, на что вы намекаете? «На твои губы, руки, тело», – подумала она, но вслух произнесла:
– На то, конечно, какая часть у вас нуждается в отдыхе.
Тереза захихикала, Евгения выглядела слегка шокированной, а Трейнор просто улыбнулся.
Трекстон слегка подался вперед и пронзил Белль вызывающим взглядом.
– А вы как считаете?
Вошла Занна и поставила на стол огромное блюдо с жареным мясом и томатами, вслед за ней служанка внесла блюдо с запеченной рыбой. Белль пропустила мимо ушей вопрос Трекстона и обратила взор на Трейса. Она улыбнулась, но в ответ получила лишь холодный кивок. Ну, а теперь что не так? Всего лишь минуту назад он просто излучал теплоту и нежность.
Трейс сосредоточился на еде, чувствуя, как ухудшается настроение. Он не понимал, как ей удается меняться таким коренным образом, и притом в худшую сторону. За обедом в городе и на обратном пути на плантацию она была нежна и скромна. И большую часть времени была именно такой, но вдруг эти вспышки дерзости и несдержанности. Ему никогда не нравились в женщинах эти черты.
Но мысли вновь прервал нежный голосок.
– Трейс, – соблазняющим тоном произнесла Белль. – Я буду вам признательна от всей души, если после обеда вы согласитесь прогуляться со мной по галерее, – она улыбнулась. – Просто подышим свежим воздухом.
Хмурая складка на лбу стала еще глубже. Леди не приглашают джентльменов на прогулку, особенно ночью и наедине. Так не принято. Трейс хотел отказать, но затем передумал. Какой он глупец! Разве он не мечтает остаться с ней наедине?
– С удовольствием, – Трейс надеялся в душе, что так оно и есть.
Через несколько минут они вместе вышли из столовой в галерею. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ночь окутывала землю, только месяц на небе освещал окружающий пейзаж серебристым светом. В воздухе все еще ощущалась жара ушедшего дня и сильно пахло жасмином, увивающим несколько массивных колонн дома.
– У вас чудесная плантация, – заметила Белль.
– Одна из самых больших в Луизиане, – с гордостью ответил Трейс.
– Ваш отец купил ее?
– Да, – слово прозвучало отрывисто и резко.
– Но хозяйство ведете вы?
– Да. Отец больше интересовался политикой и властью, чем «Шедоуз Нуар».
– Думаю, сейчас многие мужчины увлекаются политикой, учитывая положение дел на Севере и все такое прочее, – она перевела взгляд на местность, залитую лунным светом. – Я имею в виду, что Линкольн обещал оставить вопрос о рабстве на рассмотрение народа и управления каждого штата, а теперь, похоже, собирается отречься от этой позиции и…
Трейс остановился и как-то странно посмотрел на собеседницу.
Белль сразу же поняла, что опять допустила промашку. Проклятие! Совершенно забыла, что не должна говорить о политике. Считалось, что женщин не интересует эта тема, и Линн именно так и поступала. Белль улыбнулась и продолжила невинным тоном:
– Так говорили мой отец и кузены, – она заметила, что тень беспокойства в глазах Трейса рассеялась, и с облегчением вздохнула.
Они продолжили прогулку по галерее. Белль хотелось расспросить Трейса, где он находился во время убийства отца, верны ли слухи, что Томас Браггетт разрушил политическую карьеру своего сына, но не могла подобрать слова, которые не вызвали бы подозрения. Они свернули за угол, где галерея освещалась только лунным светом. Трейс привлек Белль к себе. – Я мечтал остаться с вами наедине с того вечера, когда привез вас сюда, – сказал он хрипловатым, бархатистым голосом. – Вы что-то затронули во мне, Белль, чувства, которые я не надеялся больше испытать, считал умершими в… – он не закончил фразу. Сейчас не время думать о Майре и вспоминать прошлое.
Белль стояла, заключенная в кольцо его рук. Только этого не хватало, он собирается ее поцеловать! Как же поступить? Трейс считает, что перед ним Линн. Что бы сделала Линн? Белль почувствовала, как участились дыхание и пульс. Линн не допустила бы подобной ситуации. Она бы не стала приглашать мужчину прогуляться наедине. Она не стала бы бродить с ним в потемках. И уж конечно, не позволила бы обнимать себя. Но затем Белль подумала, что все это правильно в отношении любого мужчины, но не Трейса. Линн, возможно, и пошла бы с ним, вопреки тому, что он один из подозреваемых и, вполне вероятно, может быть убийцей. Белль смутилась. Неужели Линн уже целовалась с ним?
– Белль, похоже, я влюбляюсь в вас, – Трейс наклонил к ней голову.
«Нет, не в меня! В Линн! В Линн!» – буквально кричало сознание Белль. Как ей следует вести себя?
Он еще крепче обвил руками ее талию и прижал к себе, руки скользнули к открытому вырезу платья.
– Трейс, я…
Его рот накрыл ее губы нежным поцелуем, в котором чувствовалась глубокая любовь и обожание. Этот поцелуй взывал к чувствам и добивался сердца, но не произошло ни того, ни другого. В этот момент, как никогда ранее, Белль остро ощутила одиночество Трейса и на мгновение испытала симпатию к этому человеку. Его руки медленно гладили Белль по спине, лаская ее.
Белль протестующе отпрянула. Он еще крепче стиснул ее в объятиях и, почувствовав, как открылись ее губы, приник к ним в поисках обещанного наслаждения.
Находясь в кольце его крепких рук, вынужденная терпеть поцелуй, Белль вопреки всему вспомнила, что испытала в объятиях Трекстона, вспомнила об огне, вспыхнувшем в ее теле, и о страстном желании, которое вызвали его прикосновение и поцелуй. Вспомнила, как ожила и затрепетала каждая ее клеточка. Трекстон Браггетт, конечно, невыносимый грубиян, нахал и мерзавец, получающий удовольствие, насмехаясь над ней. Белль знает – он хочет соблазнить ее, позабавиться, а затем нагло поблагодарить и распрощаться. Но Трекстон вновь пробудил в ней чувства, которые, как она считала, умерли вместе с Джоном.
Глаза Белль наполнились слезами, но девушка не осознавала, что именно их вызвало.
Белль поняла, что Трейс именно тот мужчина, который нужен Линн, – готов на брак, будет любить и уважать женщину, даст ей свое имя, дом, детей. И если он докажет свою невиновность, Белль с радостью выдаст свою сестру за него замуж. Она положила руки ему на плечи и слегка отстранилась.
– Трейс, пожалуйста.
В глазах Трейса промелькнула боль, Белль поняла, что не может позволить ей там остаться. Она закрыла глаза и попыталась представить, как бы в подобной ситуации повела себя Линн.
– Это все так неожиданно, – на одном дыхании выпалила она.
Трейс улыбнулся, и Белль сразу же испытала облегчение.
– Вы правы, – его голос еще дрожал от страсти, он взял девушку за руку и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85