Побольше внимания к клиенту. Давай-давай, работай, учись. А то с меня Михаил Леонтьевич спросит: как там моя протеже, что я ему скажу?
Катя покраснела и вышла. Вадим слегка унял веселость и занялся текущими делами.
Скоро Новый год, а перед ним обычно все начинают суетиться: покупать, продавать, менять, арендовать. Мол, Новый год на новом месте! Но это так, для отмаза, а на самом деле все хотят деньги во что-то вложить: черт его знает, как там дальше сложится. Найдется какой-нибудь правительственный мудак, запретит хождение наличной валюты — и прощай «зелень мохнорылая», уплывешь ты на черный рынок, в бандитские карманы. Вот перед Новым годом всякие такие, типа сегодняшнего Станислава Павловича, и летят на огонек…
До кризиса у него одних агентов сорок человек было — шестеро штатных, остальные на вольных хлебах. Не так, конечно, как в крупных риелторских конторах, где штат до двухсот человек доходит, но все-таки! Были, правда, среди этих сорока и «двоечники»… Вот, например, Марина Михайловна — сорокалетняя баба. Вроде бы и красивая, и одевалась хорошо, и объектов много цепляла, а не заладилось у нее дело, хоть убейся! Дальше показов не шло! Повозит покупателей, те покивают, почмокают, а там их и след простыл. Такие приличные квартиры из-под носа уходили! Он ее на аренду перевел, так она и там умудрилась все дело завалить! А какой ему толк с пустого агента? Налог на заработную плату платить да в Пенсионный фонд? Он ее к себе через три месяца и вызвал, предложил где-нибудь в библиотеке себе на пенсию зарабатывать. Плакала, просила оставить на еще один испытательный срок. Только у него за те годы, что недвижимостью занимался, вся мягкость в песок ушла, одна жесткость осталась. Кругом ведь волки зубастые, агентств как грязи, рынок поделен.
Только чуть расслабился, глядишь, а у тебя уже полбока отъели вместе с печенью. И Марину выгнал, и всех остальных, за кем удача по пятам не ходила. А тут тесть эту Катьку подсунул — мол, родители слезно просили за девочку. Ладно, пусть пробует. Тестю как откажешь?
— Вадим Георгиевич, у них не отвечает! — У Кати от волнения на лице выступили красные пятна.
— На работу звони!
— Так они же пенсионеры.
— Черт! Вызванивай, кровь из носу! — Вадим Георгиевич и сам начал волноваться. Что там могло случиться с этими пенсионерами? Уехали? Легли в больницу, в автокатастрофу, не дай бог, попали? Нет, так просто он этот аванс не отдаст, фигушки! Достанет этих гавриков из-под земли, найдет другой вариант, даже лучше, но Станиславу Павловичу трех тысяч не видать как собственных ушей!
— Вадим Георгиевич, клиенты все время звонят! Еще и эта Катька своим истеричным голоском накручивает его!
— Переключай их всех на меня! — окончательно разозлился Вадим Георгиевич. Нет, конечно, разговаривать с клиентами руководителю солидной фирмы не к лицу, но чего только не сделаешь ради такого милого, такого лохообразного Станислава Павловича?
Звонки действительно сыпались один за другим. Большинство — пустых. Люди интересовались ценами на жилье в разных районах города, вздыхали, спрашивали что-нибудь подешевле. Другие были готовы тут же ехать смотреть квартиры, платить авансы, но, скорей всего, никуда они не поедут и платить ничего не будут, все так и закончится простым телефонным трепом. Третьи предлагали свое жилье, но сомневались, по какой цене выставлять. К этим нужно было ехать, смотреть, оценивать. Четвертые всё давным-давно оценили сами, но заламывали такие цены за полуразвалившеся панельные «хрущи», которые через год-другой начнут сносить, что Вадима Георгиевича брала оторопь. Ко всем он относился равнодушно, а иначе нельзя, иначе сгоришь на работе, как свечка на ветру. Если человеку надо, он сам придет, приедет, прилетит, пусть даже будет Всемирный потоп или в центре города начнется извержение вулкана. Жилье — это тебе не буханка хлеба, не колготки и даже не мебель с телевизором. Если уж человек решился провернуть дельце с недвижимостью, значит, прет как танк, и только очень веские обстоятельства могут его остановить. А если он еще ни на что не решился, так это у него и в голосе сквозит — пустое любопытство.
Он записал клиентов на пару показов — однокомнатная и двухкомнатная в соседних районах, договорился о времени. Записал все данные по квартире на Подбельского. Звонил явный алкаш и даже цены не назвал. В случае удачного расклада такой вариант мог сулить хороший куш: купить квартиру за четверть стоимости, в крайнем случае — за половину, провернуть косметический ремонт, мало-мальски залатать дыры, выставить по реальной цене, но чуть дешевле, чтобы не висела на балансе слишком долго. Впрочем, дураков-то сейчас мало. Почти все перевелись благодаря дружным усилиям ушлых риелторов. Напротив «Подбельского» Вадим Георгиевич поставил жирный восклицательный знак, решив, что обязательно вечером заедет, чтобы увидеть своими глазами. Тогда три тысячи Станислава Павловича могут пригодиться. Мысль, куда девались престарелые гаврики, все больше тревожила его.
Вадим решительно поднялся из-за стола, прошел в соседнюю комнату. Станислав Павлович рассматривал журнал «Интерьер» за прошлый год. Не столько рассматривал, сколько косился на Катю, которая настойчиво давила на кнопку автодозвона. Бутерброды были съедены, кофе выпит.
— Сначала никто не отвечал, теперь занято, — объяснила Катя.
— Ребята, так дела не делаются. — Станислав Павлович постучал пальцем по стеклу своих часов. — Почти одиннадцать. У меня каждый час денег стоит.
«Начинается! Можно подумать, что наше время — копеечное! — раздраженно подумал Вадим. — Если уж собрался квартиру покупать, так освободи день, не планируй больше ничего! А то прождал какой-то час и давай кочевряжиться!»
— Ну-ка, передай мне свой разговор со стариками! — приказал Вадим Кате.
— Мы договорились, что они подъедут к половине десятого в офис с паспортами и документами…
— Где наша нотариальная контора, они знают?
— Знают вроде. — Катя пожала плечами.
— Так, двигаем сейчас по-быстрому в контору. Если их там нет — прямо домой.
— А вдруг они сюда заявятся? — предположил Станислав Павлович.
— На мне поедем. Катя, нашего водилу сюда!
Катя выскочила из офиса. Вадим слышал, как торопливо и звонко застучали ее каблуки по ступеням.
Он пошел одеваться. Появился Володя:
— Здрасте. Поедем куда?
— Нет, оставайся в офисе и жди. Могут подъехать старички.
— Он — высокий, с усами, еще сапоги большие с застежками, как раньше у летчиков были, а старуха — толстая, на ней красное пальто с чернобуркой, — подсказала Катя.
— Берешь их в охапку и дуешь к нотариусу со скоростью звука, —завершил Вадим Георгиевич. — Понял?
Володя кивнул.
— Все, мы уехали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Катя покраснела и вышла. Вадим слегка унял веселость и занялся текущими делами.
Скоро Новый год, а перед ним обычно все начинают суетиться: покупать, продавать, менять, арендовать. Мол, Новый год на новом месте! Но это так, для отмаза, а на самом деле все хотят деньги во что-то вложить: черт его знает, как там дальше сложится. Найдется какой-нибудь правительственный мудак, запретит хождение наличной валюты — и прощай «зелень мохнорылая», уплывешь ты на черный рынок, в бандитские карманы. Вот перед Новым годом всякие такие, типа сегодняшнего Станислава Павловича, и летят на огонек…
До кризиса у него одних агентов сорок человек было — шестеро штатных, остальные на вольных хлебах. Не так, конечно, как в крупных риелторских конторах, где штат до двухсот человек доходит, но все-таки! Были, правда, среди этих сорока и «двоечники»… Вот, например, Марина Михайловна — сорокалетняя баба. Вроде бы и красивая, и одевалась хорошо, и объектов много цепляла, а не заладилось у нее дело, хоть убейся! Дальше показов не шло! Повозит покупателей, те покивают, почмокают, а там их и след простыл. Такие приличные квартиры из-под носа уходили! Он ее на аренду перевел, так она и там умудрилась все дело завалить! А какой ему толк с пустого агента? Налог на заработную плату платить да в Пенсионный фонд? Он ее к себе через три месяца и вызвал, предложил где-нибудь в библиотеке себе на пенсию зарабатывать. Плакала, просила оставить на еще один испытательный срок. Только у него за те годы, что недвижимостью занимался, вся мягкость в песок ушла, одна жесткость осталась. Кругом ведь волки зубастые, агентств как грязи, рынок поделен.
Только чуть расслабился, глядишь, а у тебя уже полбока отъели вместе с печенью. И Марину выгнал, и всех остальных, за кем удача по пятам не ходила. А тут тесть эту Катьку подсунул — мол, родители слезно просили за девочку. Ладно, пусть пробует. Тестю как откажешь?
— Вадим Георгиевич, у них не отвечает! — У Кати от волнения на лице выступили красные пятна.
— На работу звони!
— Так они же пенсионеры.
— Черт! Вызванивай, кровь из носу! — Вадим Георгиевич и сам начал волноваться. Что там могло случиться с этими пенсионерами? Уехали? Легли в больницу, в автокатастрофу, не дай бог, попали? Нет, так просто он этот аванс не отдаст, фигушки! Достанет этих гавриков из-под земли, найдет другой вариант, даже лучше, но Станиславу Павловичу трех тысяч не видать как собственных ушей!
— Вадим Георгиевич, клиенты все время звонят! Еще и эта Катька своим истеричным голоском накручивает его!
— Переключай их всех на меня! — окончательно разозлился Вадим Георгиевич. Нет, конечно, разговаривать с клиентами руководителю солидной фирмы не к лицу, но чего только не сделаешь ради такого милого, такого лохообразного Станислава Павловича?
Звонки действительно сыпались один за другим. Большинство — пустых. Люди интересовались ценами на жилье в разных районах города, вздыхали, спрашивали что-нибудь подешевле. Другие были готовы тут же ехать смотреть квартиры, платить авансы, но, скорей всего, никуда они не поедут и платить ничего не будут, все так и закончится простым телефонным трепом. Третьи предлагали свое жилье, но сомневались, по какой цене выставлять. К этим нужно было ехать, смотреть, оценивать. Четвертые всё давным-давно оценили сами, но заламывали такие цены за полуразвалившеся панельные «хрущи», которые через год-другой начнут сносить, что Вадима Георгиевича брала оторопь. Ко всем он относился равнодушно, а иначе нельзя, иначе сгоришь на работе, как свечка на ветру. Если человеку надо, он сам придет, приедет, прилетит, пусть даже будет Всемирный потоп или в центре города начнется извержение вулкана. Жилье — это тебе не буханка хлеба, не колготки и даже не мебель с телевизором. Если уж человек решился провернуть дельце с недвижимостью, значит, прет как танк, и только очень веские обстоятельства могут его остановить. А если он еще ни на что не решился, так это у него и в голосе сквозит — пустое любопытство.
Он записал клиентов на пару показов — однокомнатная и двухкомнатная в соседних районах, договорился о времени. Записал все данные по квартире на Подбельского. Звонил явный алкаш и даже цены не назвал. В случае удачного расклада такой вариант мог сулить хороший куш: купить квартиру за четверть стоимости, в крайнем случае — за половину, провернуть косметический ремонт, мало-мальски залатать дыры, выставить по реальной цене, но чуть дешевле, чтобы не висела на балансе слишком долго. Впрочем, дураков-то сейчас мало. Почти все перевелись благодаря дружным усилиям ушлых риелторов. Напротив «Подбельского» Вадим Георгиевич поставил жирный восклицательный знак, решив, что обязательно вечером заедет, чтобы увидеть своими глазами. Тогда три тысячи Станислава Павловича могут пригодиться. Мысль, куда девались престарелые гаврики, все больше тревожила его.
Вадим решительно поднялся из-за стола, прошел в соседнюю комнату. Станислав Павлович рассматривал журнал «Интерьер» за прошлый год. Не столько рассматривал, сколько косился на Катю, которая настойчиво давила на кнопку автодозвона. Бутерброды были съедены, кофе выпит.
— Сначала никто не отвечал, теперь занято, — объяснила Катя.
— Ребята, так дела не делаются. — Станислав Павлович постучал пальцем по стеклу своих часов. — Почти одиннадцать. У меня каждый час денег стоит.
«Начинается! Можно подумать, что наше время — копеечное! — раздраженно подумал Вадим. — Если уж собрался квартиру покупать, так освободи день, не планируй больше ничего! А то прождал какой-то час и давай кочевряжиться!»
— Ну-ка, передай мне свой разговор со стариками! — приказал Вадим Кате.
— Мы договорились, что они подъедут к половине десятого в офис с паспортами и документами…
— Где наша нотариальная контора, они знают?
— Знают вроде. — Катя пожала плечами.
— Так, двигаем сейчас по-быстрому в контору. Если их там нет — прямо домой.
— А вдруг они сюда заявятся? — предположил Станислав Павлович.
— На мне поедем. Катя, нашего водилу сюда!
Катя выскочила из офиса. Вадим слышал, как торопливо и звонко застучали ее каблуки по ступеням.
Он пошел одеваться. Появился Володя:
— Здрасте. Поедем куда?
— Нет, оставайся в офисе и жди. Могут подъехать старички.
— Он — высокий, с усами, еще сапоги большие с застежками, как раньше у летчиков были, а старуха — толстая, на ней красное пальто с чернобуркой, — подсказала Катя.
— Берешь их в охапку и дуешь к нотариусу со скоростью звука, —завершил Вадим Георгиевич. — Понял?
Володя кивнул.
— Все, мы уехали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77