Противотанковых снарядов было мало, и генерал приказал артиллеристам стрелять только наверняка: «Один снаряд — один танк!»
Фашистские танки надвигались. На наблюдательном пункте командира бригады зуммерили телефоны. «Можно ударить, товарищ генерал?» — запрашивали командиры дивизионов. Генерал отвечал: «Потерпите еще». Танки прибавили скорость. Еще немного — и они ворвутся на огневые позиции артиллеристов. Наконец Москаленко подал сигнал.
Десятки орудий выстрелили почти одновременно. Еще несколько залпов — и на подступах к огневым позициям наших батарей кострами запылали вражеские машины. Основной удар противника пришелся по дивизиону капитана А. Н. Феоктистова. Танки продолжали двигаться вперед. И чем ближе они подходили, тем меньше их оставалось. Особенно метко били расчеты, которыми командовали сержанты Т. И. Москвин и П. И. Тугин. Горящие машины преградили путь идущий позади. Те устремились в промежутки между подбитыми танками. Это облегчило задачу артиллеристам: повысилась точность огня. Еще несколько машин загорелось. Все же отдельные машины прорвались к огневым позициям артиллеристов. Здесь красноармейцы встретили их связками гранат.
1-я противотанковая артиллерийская бригада понесла значительные потери, но остановила врага. Это произошло неподалеку от тихого украинского местечка Корчина.
Не успели мы порадоваться этой удаче на севере, как поступило донесение генерала Карпезо. Он сообщал, что его 10-я танковая дивизия, изготовившись к бою, выслала передовой отряд на Радзехув. Выступила и 37-я танковая, но в ее составе всего лишь четыре танковых батальона, а 212-я моторизованная дивизия из-за отсутствия машин совершает марш пешим порядком. Командир корпуса просил немедленно выделить ему автотранспорт, без которого дивизия не сможет организовать ни подвоз боеприпасов, ни эвакуацию раненых. Еще хуже положение в 25-м мотоциклетном полку, корпусном батальоне связи и инженерном батальоне: они вообще выступить не могут — нет транспорта.
Мы знали, что 15-й мехкорпус слабо укомплектован техникой, но только теперь полностью осознали последствия этого. Корпусу трудно было успеть перехватить вражескую танковую колонну, устремившуюся от Сокаля на юго-запад.
Что же делать? Генерал Кирпонос, занятый переговорами с командующими армиями, бегло прочитал телеграмму Карпезо и протянул начальнику штаба:
— Подумайте, что можно сделать.
Пуркаев нахмурился, долго вертел в руке карандаш, а потом написал на телеграмме: «Начальнику оперативного отдела. Взять, что можно, из местных средств. Потребовать от Карпезо выполнения приказа».
Прежде чем передать командиру корпуса приказ о немедленном выступлении навстречу противнику, я разыскал генерала Моргунова, начальника автобронетанкового управления фронта. Показываю ему донесение Карпезо, прошу:
— Выделите ему хотя бы один автомобильный батальон.
Моргунов разводит руками. Почти весь фронтовой автотранспорт занят на перевозке техники, вооружения и материальных запасов стрелковых корпусов, выдвигающихся из глубины территории округа к границе. Остался небольшой резерв, но он находится в районе Шепетовки. Чтобы перебросить его оттуда, потребуется немало времени.
Значит, помочь корпусу нечем. И генералу Карпезо летит короткий ответ; «Выполняйте приказ». Это означает: спешите на Радзехув и немедленно наносите контрудар по врагу теми силами и средствами, какими располагаете…
Новый тревожный запрос, теперь уже из Житомира, от генерал-майора Н. Ф. Фекленко, командира 19-го механизированного корпуса. Как и 9-й мехкорпус генерала К. К. Рокоссовского, он должен спешить на помощь 5-й армии. Но его мотопехота вынуждена двигаться пешком, а артиллерию, боеприпасы и продовольствие везти не на чем: нет тракторов и автомашин. Генерал просит хотя бы 40 автомашин из окружного резерва.
Встревоженный Кирпонос вызвал генерала Моргунова.
— Немедленно передайте Фекленко сорок автомашин из Шепетовки. Все, что есть у вас в резерве, направляйте ему и Рокоссовскому. В Киеве попросите ускорить обеспечение мехкорпусов машинами и тракторами за счет мобилизационных поставок.
Да, все надежды приходилось возлагать на мобилизацию автотранспорта из народного хозяйства республики. Но на это опять-таки нужно время… А как воевать без автомашин и тракторов сейчас?
В полосе 5-й армии положение остается тяжелым.
В 6-й армии самое трудное испытание выпало на долю правофланговых — 41-й стрелковой, 3-й кавалерийской — дивизий и батальонов Рава-Русского укрепленного района. На 41-ю дивизию, успевшую развернуться в промежутках между дотами укрепрайона, обрушился удар двух вражеских пехотных дивизий. При поддержке танков, артиллерии и авиации фашистская пехота наступала на нескольких направлениях, стремясь расчленить боевые порядки советских частей. Не раз ей удавалось вклиниться в наше расположение. В эти критические моменты командир дивизии генерал Г. Н. Микушев, его заместитель по политической части полковой комиссар А. М. Антонов и начальник штаба полковник Н. В. Еремин поднимали полки в контратаку. Бойцы и командиры сражались отважно. Даже раненые не покидали строя. В числе особо отличившихся упоминался командир роты старший лейтенант Ш. И. Тихоридзе. Он был ранен в рукопашной схватке, и командир батальона приказал отправить его в тыл. Но в это время немцы пошли в очередную атаку. Старший лейтенант, поддерживаемый под руки бойцами, вернулся в свою роту и снова стал руководить боем.
Противнику так и не удалось пройти через боевые порядки 41-й дивизии. Но он нащупал другое слабое место — стык между войсками 5-й и 6-й армий — и сейчас же направил туда крупные силы. Смяв небольшие подразделения пограничников, фашисты с ходу заняли станцию Пархач и устремились на восток. Поблизости от станции располагался 158-й кавалерийский полк 3-й кавалерийской дивизии. Узнав о продвижении гитлеровцев, командир полка подполковник Яков Игнатьевич Бровченко поднял бойцов по тревоге. Командир дивизии генерал М. Ф. Малеев приказал конникам во взаимодействии с 491-м стрелковым полком 159-й стрелковой дивизии выбить фашистов со станции.
Атака конницы ошеломила гитлеровцев. Их пехота в панике побежала. Кавалеристы и стрелки преследовали ее до самой границы. Для сотен фашистских солдат первый день войны стал и последним. Многие из гитлеровцев оказались в плену. Только один младший сержант С. И. Харчук привел к командиру эскадрона пять обезоруженных фашистов. Собрав свои части, немецкое командование бросило их против советских кавалеристов. Бой был жаркий. Но на помощь полку Бровченко вовремя подошли остальные части кавалерийской дивизии. Геройски сражался 99-й кавалерийский полк под командованием майора А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Фашистские танки надвигались. На наблюдательном пункте командира бригады зуммерили телефоны. «Можно ударить, товарищ генерал?» — запрашивали командиры дивизионов. Генерал отвечал: «Потерпите еще». Танки прибавили скорость. Еще немного — и они ворвутся на огневые позиции артиллеристов. Наконец Москаленко подал сигнал.
Десятки орудий выстрелили почти одновременно. Еще несколько залпов — и на подступах к огневым позициям наших батарей кострами запылали вражеские машины. Основной удар противника пришелся по дивизиону капитана А. Н. Феоктистова. Танки продолжали двигаться вперед. И чем ближе они подходили, тем меньше их оставалось. Особенно метко били расчеты, которыми командовали сержанты Т. И. Москвин и П. И. Тугин. Горящие машины преградили путь идущий позади. Те устремились в промежутки между подбитыми танками. Это облегчило задачу артиллеристам: повысилась точность огня. Еще несколько машин загорелось. Все же отдельные машины прорвались к огневым позициям артиллеристов. Здесь красноармейцы встретили их связками гранат.
1-я противотанковая артиллерийская бригада понесла значительные потери, но остановила врага. Это произошло неподалеку от тихого украинского местечка Корчина.
Не успели мы порадоваться этой удаче на севере, как поступило донесение генерала Карпезо. Он сообщал, что его 10-я танковая дивизия, изготовившись к бою, выслала передовой отряд на Радзехув. Выступила и 37-я танковая, но в ее составе всего лишь четыре танковых батальона, а 212-я моторизованная дивизия из-за отсутствия машин совершает марш пешим порядком. Командир корпуса просил немедленно выделить ему автотранспорт, без которого дивизия не сможет организовать ни подвоз боеприпасов, ни эвакуацию раненых. Еще хуже положение в 25-м мотоциклетном полку, корпусном батальоне связи и инженерном батальоне: они вообще выступить не могут — нет транспорта.
Мы знали, что 15-й мехкорпус слабо укомплектован техникой, но только теперь полностью осознали последствия этого. Корпусу трудно было успеть перехватить вражескую танковую колонну, устремившуюся от Сокаля на юго-запад.
Что же делать? Генерал Кирпонос, занятый переговорами с командующими армиями, бегло прочитал телеграмму Карпезо и протянул начальнику штаба:
— Подумайте, что можно сделать.
Пуркаев нахмурился, долго вертел в руке карандаш, а потом написал на телеграмме: «Начальнику оперативного отдела. Взять, что можно, из местных средств. Потребовать от Карпезо выполнения приказа».
Прежде чем передать командиру корпуса приказ о немедленном выступлении навстречу противнику, я разыскал генерала Моргунова, начальника автобронетанкового управления фронта. Показываю ему донесение Карпезо, прошу:
— Выделите ему хотя бы один автомобильный батальон.
Моргунов разводит руками. Почти весь фронтовой автотранспорт занят на перевозке техники, вооружения и материальных запасов стрелковых корпусов, выдвигающихся из глубины территории округа к границе. Остался небольшой резерв, но он находится в районе Шепетовки. Чтобы перебросить его оттуда, потребуется немало времени.
Значит, помочь корпусу нечем. И генералу Карпезо летит короткий ответ; «Выполняйте приказ». Это означает: спешите на Радзехув и немедленно наносите контрудар по врагу теми силами и средствами, какими располагаете…
Новый тревожный запрос, теперь уже из Житомира, от генерал-майора Н. Ф. Фекленко, командира 19-го механизированного корпуса. Как и 9-й мехкорпус генерала К. К. Рокоссовского, он должен спешить на помощь 5-й армии. Но его мотопехота вынуждена двигаться пешком, а артиллерию, боеприпасы и продовольствие везти не на чем: нет тракторов и автомашин. Генерал просит хотя бы 40 автомашин из окружного резерва.
Встревоженный Кирпонос вызвал генерала Моргунова.
— Немедленно передайте Фекленко сорок автомашин из Шепетовки. Все, что есть у вас в резерве, направляйте ему и Рокоссовскому. В Киеве попросите ускорить обеспечение мехкорпусов машинами и тракторами за счет мобилизационных поставок.
Да, все надежды приходилось возлагать на мобилизацию автотранспорта из народного хозяйства республики. Но на это опять-таки нужно время… А как воевать без автомашин и тракторов сейчас?
В полосе 5-й армии положение остается тяжелым.
В 6-й армии самое трудное испытание выпало на долю правофланговых — 41-й стрелковой, 3-й кавалерийской — дивизий и батальонов Рава-Русского укрепленного района. На 41-ю дивизию, успевшую развернуться в промежутках между дотами укрепрайона, обрушился удар двух вражеских пехотных дивизий. При поддержке танков, артиллерии и авиации фашистская пехота наступала на нескольких направлениях, стремясь расчленить боевые порядки советских частей. Не раз ей удавалось вклиниться в наше расположение. В эти критические моменты командир дивизии генерал Г. Н. Микушев, его заместитель по политической части полковой комиссар А. М. Антонов и начальник штаба полковник Н. В. Еремин поднимали полки в контратаку. Бойцы и командиры сражались отважно. Даже раненые не покидали строя. В числе особо отличившихся упоминался командир роты старший лейтенант Ш. И. Тихоридзе. Он был ранен в рукопашной схватке, и командир батальона приказал отправить его в тыл. Но в это время немцы пошли в очередную атаку. Старший лейтенант, поддерживаемый под руки бойцами, вернулся в свою роту и снова стал руководить боем.
Противнику так и не удалось пройти через боевые порядки 41-й дивизии. Но он нащупал другое слабое место — стык между войсками 5-й и 6-й армий — и сейчас же направил туда крупные силы. Смяв небольшие подразделения пограничников, фашисты с ходу заняли станцию Пархач и устремились на восток. Поблизости от станции располагался 158-й кавалерийский полк 3-й кавалерийской дивизии. Узнав о продвижении гитлеровцев, командир полка подполковник Яков Игнатьевич Бровченко поднял бойцов по тревоге. Командир дивизии генерал М. Ф. Малеев приказал конникам во взаимодействии с 491-м стрелковым полком 159-й стрелковой дивизии выбить фашистов со станции.
Атака конницы ошеломила гитлеровцев. Их пехота в панике побежала. Кавалеристы и стрелки преследовали ее до самой границы. Для сотен фашистских солдат первый день войны стал и последним. Многие из гитлеровцев оказались в плену. Только один младший сержант С. И. Харчук привел к командиру эскадрона пять обезоруженных фашистов. Собрав свои части, немецкое командование бросило их против советских кавалеристов. Бой был жаркий. Но на помощь полку Бровченко вовремя подошли остальные части кавалерийской дивизии. Геройски сражался 99-й кавалерийский полк под командованием майора А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154