— А этот человек, Осборн, откуда ты его знаешь?
— Я его встретил по пути в Миссури. С тех пор мы друзья.
— Почему он назвал тебя Головней?
Изекиэль фыркнул:
— Ерунда, ничего особенного. Головня — прозвище, которое Осборн дал мне, после того как у нас случился… небольшой спор с отрядом индейцев. Они, видишь ли, отказывались пропустить наши повозки через свою территорию, если мы не отдадим им две трети лошадей и двенадцать ружей.
— И что было?
По лицу Изекиэля пробежала тень.
— Красным собакам не досталось ни лошадей, ни карабинов.
Натаниэль решил, что обязательно когда-нибудь расспросит Осборна поподробнее об этом «небольшом споре».
— Дядя, возьми. — Он отдал Изекиэлю мешочек с золотыми самородками.
— Я, пожалуй, лягу спать, — сообщил Изекиэль. — Такая трудная дорога до Сент-Луиса, потом эти мерзавцы в переулке, — в общем, я немного устал.
— А можно, я пока не буду ложиться? Мне надо как следует все обдумать, — попросил Натаниэль.
— Сиди хоть всю ночь, племянник, — сказал Зик, пряча мешочек обратно в ящик комода. — Тебе в конце концов надо принять главное решение в жизни.
— Если я решу поехать с тобой, мне надо будет написать родителям и Аделине.
— Разумеется, — отозвался Зик. Он присел на кровать рядом с раскрытыми сумками Натаниэля. В одной из них он заметил книгу. — Что за книжка? — осведомился он, беря томик в руки.
— «Последний из могикан».
— Джеймс Фенимор Купер, — задумчиво сказал Зик. — Я о нем слышал. Это он сочиняет про Кожаного?
— Дядя, он не «Кожаный», а Кожаный Чулок.
— Ну Чулок так Чулок… Мои друзья читали книги Купера, и им понравилось.
— Почитай, если захочешь.
— Спасибо. Может, и захочу. Давно книг не брал в руки. А вот в Нью-Йорке, помнится, читал целыми днями. — Зик повертел книгу в руках. — Чтение — заменитель впечатлений.
Натаниэль наблюдал за тем, как дядя готовится ко сну. Потом, закрыв глаза, представил Аделину — далеко-далеко в Нью-Йорке… Что же делать?
ГЛАВА 7
Так что же предпринять? Чтобы жениться на Аделине — а это для него было важней всего на свете, — Натаниэлю надо было разбогатеть, ведь любимая привыкла жить ни в чем себе не отказывая. Вернуться в Нью-Йорк и идти работать к ее отцу? Нет, Натаниэля не прельщало всю жизнь заниматься торговлей. Особенно если учесть, что большую часть времени придется проводить под бдительным оком сурового папочки Ван Бурена. Нет, если Нату необходимо стать богатым, он разбогатеет своими силами и ни от кого не будет зависеть.
Раз так — вперед, на Дикий Запад!
Натаниэль сказал себе, что хочет отправиться в путешествие к Скалистым горам и получить часть дядиного сокровища ради женитьбы на Аделине. Но в глубине души он догадывался, что причина в другом. На самом деле мысль о путешествии на запад, в дикие, незнакомые края, которых нет ни на одной карте, пробудила дремавший в молодом человеке дух приключений. Натаниэль безоглядно доверял Зику и был уверен, что дядя выручит его из любой передряги. К тому же юноша столько читал о захватывающих приключениях Кожаного Чулка, — а вдруг парочка приключений выпадет и на его, Натаниэля Кинга, долю?
Мало кто устоит перед зовом любви и велением сердца. А если к ним присоединяется голос, идущий из таинственных глубин человеческой природы, то сопротивление и вовсе бесполезно. Прочь сомнения! Полный радостных ожиданий, с рассветом Натаниэль сообщил дяде Зику, что решение принято.
— Я еду с тобой.
Изекиэль вскочил с кровати и с шутливым ликованием пустился в пляс. Если бы кугуары могли танцевать, их победный танец выглядел бы, наверное, как раз так. Дядя подпрыгивал, тряс головой, смеялся и размахивал руками. Потом он внезапно остановился и широко улыбнулся Натаниэлю:
— Ты никогда не пожалеешь о своем решении. Это я тебе обещаю.
— Я поверю в это, только увидев, как сияют глаза Аделины при виде моего сокровища.
Зик сразу помрачнел:
— Ах да. Конечно. Золото. Хорошо, сейчас мы позавтракаем и начнем снаряжать тебя в путешествие.
— Я сам могу все купить, — предложил Натаниэль.
— Чушь. Кашу заварил я, к тому же — кто тут у нас богач с карманами, набитыми самородками? Не спорь со мной, за твою упряжь заплачу я. И за одежду тоже.
— Одежда? А моя разве не годится?
Зик рассмеялся, поглядев на вещи Натаниэля, висевшие на спинке кресла:
— Такая одежда хороша для города, сойдет и для путешествия по восточным штатам, но для Дикого Запада тебе нужно кое-что получше.
— Но это отличные вещи, я отдал за них в Нью-Йорке большие деньги, — запротестовал Натаниэль.
— Поверь мне, нью-йоркская одежда — для пижонов, которые ничего не смыслят в реальной жизни.
— Ну да, — неохотно согласился Натаниэль. Слова дяди его не очень убедили.
Изекиэль это заметил:
— Ладно. Попробуем с другой стороны. Из чего твои штаны?
— Из шерсти.
— А куртка?
— Тоже.
— А шапка?
— Тоже шерстяная. И что с того?
— Если бы Господь Всемогущий хотел, чтобы люди ходили в шерсти, он бы сотворил нас овцами, — торжественно заявил дядя. — Шерстяная одежда хороша для города или фермы, но на западе, где у подножия горы ты плавишься от жары, а на вершине утопаешь в снегу, тебе нужна оленья кожа. Шерсть садится, племянник. И вообще, когда живешь в горах, шерстяные вещи через месяц-другой просто разваливаются на кусочки. А оленья кожа — другое дело.
— Ты хочешь сказать, мне надо купить одежду как у траппера? — с затаенной радостью спросил Натаниэль.
— И многое другое.
— Ну ладно, я сдаюсь, делай со мной что хочешь.
— Ты когда-нибудь стрелял из ружья?
Натаниэль замолчал. Он хотел было соврать, но в последний момент передумал и признался:
— Нет.
— Никогда?
— Никогда.
Изекиэль сокрушенно покачал головой:
— Вот что с тобой сделал мой брат!
— Не вини отца. Зачем ему было учить меня стрелять? В Нью-Йорке нет кровожадных индейцев, а мясо можно купить в лавке у мясника.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. И все равно, если мальчик вырастает не умея стрелять — это трагедия. Как он выработает в себе мужские качества — независимость, самостоятельность, — если не может защитить себя и добыть пропитание? Если городская жизнь так влияет на молодежь, значит, она еще вреднее, чем я думал. Города плодят рабов, племянник, мужчин и женщин, которые находятся во власти денег и во всем зависят от своих слуг.
— Я об этом как-то не задумывался.
— Зато я задумывался. Кстати, ты знал, что в молодости мы с твоим отцом часто ходили на охоту?
Натаниэль даже не попытался скрыть удивление:
— Нет, не знал. У нас даже нет ружья. Отец не разрешает держать дома оружие.
— Может, потому, что ружья напоминают ему обо мне, — предположил Зик. Он подошел к стене, у которой стоял карабин, и взял его в руки. — Ты знаешь, что это?
— Карабин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38