— вежливо полюбопытствовал он.
— Это мое место, мой юный друг, — ответил тот. — Рад, что вы среди нас, Данмор. Лень… лень, мой друг — это величайшее зло, и мое сердце ликует при мысли, что вы, наконец, решили заняться делом.
— Благодарю, — кивнул Данмор, чувствуя, что глаза всех прикованы к ним обоим. Кое-кто даже замер стоя, не решаясь отодвинуть стул, словно опасаясь упустить хоть единое слово из их разговора. — Спасибо, доктор. Нет ничего более ценного, чем добрый совет. Он дороже золота, ведь оно так легко уплывает из рук, верно? И вот теперь я мечтаю хоть чем-то отблагодарить вас. Смотрите, тут как раз позади вас щель в стене, куда задувает ветер. Разве это место для человека вашего возраста?!
Доктор озадаченно заморгал, не понимая, куда он клонит.
— Нет тут никакой щели! — буркнул он.
— Ах, доктор, доктор! — мягко попенял ему Каррик. — Как это похоже на вас — жертвовать собой ради другого человека! Да вы еще, поди, схватите люмбаго или ревматизм, и все ради любви к ближнему! Какое благородство! Но я не позволю, чтобы вы принесли эту жертву!
С этими словами он мягко подтолкнул доктора в спину.
— Вот тут, возле очага… тут вам самое место, доктор, — мягко, но твердо сказал он. — Вот, где…
— Но, — пунцовый от бешенства попытался было возразить Леггс, — мое место всегда было там!
— Тихо, тихо, — примирительным тоном сказал Каррик. — Нисколько не сомневаюсь, что вы по привычке жертвовали собой для других. Но теперь все будет иначе — это место займу я!
Сказав это, он сел, вызывающе оглядевшись по сторонам. никто не шелохнулся. Взгляды всех были прикованы к доктору, так бесцеремонно вытесненного с почетного места, которое он всегда занимал, как второй человек в банде. Сам доктор явно пребывал в замешательстве; страх перед этим человеком, обида и жажда мести — все эти чувства боролись в его душе.
Но наконец вежливая улыбка на лице молодого человека заставила его спрятать обиду. С видимым усилием растянув губы в улыбке, доктор кивнул.
— И правда, — согласился он. — Сквозняк так и гуляет по комнате! Надо бы заткнуть щели, не то зимой будет совсем скверно!
Над столом пронесся шепоток, задвигались стулья, все рассаживались. Танкертон, похоже, погрузился в разговор с Линном Такером, который опустился на стул рядом с ним, всячески избегая встретиться взглядом с Данмором, сидевшим напротив. Впрочем, откровенно говоря, на Данмора вообще никто не обращал внимания, да и это понятно: в эту минуту внесли огромные блюда, доверху заполненные здоровенными ломтями мяса с картошкой, кукурузными лепешками, жареной ветчиной, которые и расставили на столе.
Данмора предоставили самому себе. Впрочем, ему и в голову не пришло обижаться тому, что, забыв о нем, проголодавшиеся мужчины накинулись на еду!
Как только разговор стих и раздалось громкое звяканье вилок, Танкертон неожиданно поднял голову и обвел всех взглядом.
— У меня плохие новости, — громко объявил он. — Они сцапали одного из наших, Чилтона!
Данмору это имя ничего не говорило, но остальные, судя по всему, были ошеломлены. Кое-кто уронил вилку. Все переглядывались. Наконец за столом воцарилось молчание. Взгляды всех были прикованы к главарю.
— Как это его угораздило? — спросил кто-то.
— Захотел полакомиться в ресторане, вот и отправился чуть ли не в Клиффорд Стрингс, чтобы погулять вволю!
— Была и у меня когда-то такая блажь! — вмешался головорез, сидевший неподалеку от Данмора. Говорил он, словно ни к кому не обращаясь. — Помню времена, когда я тоже готов был выложить денежки только за то, чтобы посидеть за столом, накрытым белоснежной скатертью, да чтоб девчонка в чистейшем передничке и с накрахмаленной наколкой на волосках вежливо так прокудахтала: — Сколько вам кусочков сахару, сэр?
— Кто его сцапал? — перебил другой.
— Да кто же еще? Бен Петерсен, само собой! — с яростью в голосе буркнул Линн Такер. — Поклялся, что изведет нас под корень, и слово свое держит!
— Житья не дает! — раздался чей-то голос.
— Говорят, у него в тюрьме целая картинная галерея, и все наши рожи там есть!
— Эх, добраться бы до него! Уж я бы спалил всю эту галерею синим пламенем, а самого Петерсена поджарил, как цыпленка!
— Что будем делать? — вмешался другой.
Танкертон поднял голову. Хотя говорил он тихо, в комнате стояла такая тишина, что голос его был слышен отовсюду.
— Что будем делать? — с едкой иронией повторил он. — Ну что ж, держу пари, что ты, Джефф, уже что-то придумал. Я тебя понимаю — что-то надо делать! И, само собой, у всех вас уже есть в запасе парочка подходящих идей, верно? Таким молодцам, как вы, раз плюнуть — вляпаться в какое-то дерьмо! А потом поднимаете шум, вопите и жалуетесь на то, что счастье повернулось к вам спиной, да ждете, когда я подоспею на выручку! И ничуть не сомневаетесь, что я вытащу вас из любой переделки, да еще так, чтобы не помять ваши драгоценные перышки! Зато потом, клянусь Богом! — прорычал Танкертон, и губы его побелели от ярости, — потом, когда все позади, всем наплевать на Танкертона! Пусть катится к дьяволу, думаете вы… точь-в-точь, как этот проклятый осел Оскар Чилтон! И снова готовы лезть к черту в зубы, а я, значит, должен отираться поблизости, чтобы вовремя подхватить вас на ручки!
Он в бессильной злобе грохнул кулаками об стол.
— Я устал… слышите?… устал быть нянькой для этой банды недоумков! — рассвирепел он. Наступила тишина.
Остальным и в голову не пришло возражать. Словно нашалившие дети, они опустили головы, стараясь не встретиться взглядом ни с главарем, ни с пристыженными товарищами.
Над столом повисло молчание. Так продолжалось довольно долго. Потом тишина внезапно была прервана чьими-то раздраженными голосами. Судя по всему, собеседники отчаянно ссорились.
— Это опять Беатрис с молодым Фурно, — проскрипел доктор Леггс. — Клянусь, если так пойдет и дальше, дело кончится либо смертоубийством, либо свадьбой!
Теперь голоса споривших ясно долетали до Данмора. Молодой Фурно, похоже, даже не пытался сдержать свой гнев или хотя бы говорить потише.
— Ты опять выставляешь меня полным ослом, Беатрис, — с горечью воскликнул он. — Предупреждаю, это в последний раз! Ты обвела меня вокруг пальца, как сосунка, а все только потому, что не хотела, чтобы я поехал следом! Ну что ж, можешь не волноваться! Больше я не стану тебе навязываться! Говорю тебе — мне все это надоело!
— Ты меня даже не слушаешь, — воскликнула в ответ девушка. — Говорю тебе, ты делаешь из мухи слона!
— По твоему, проплутать полдня по лесу — это милая шутка, да?
— Дорогой Род, — хихикнула девушка, — мне, право, жаль, что я не услышала, как ты меня звал!
— Может быть, и так. Но я буду полным идиотом, если поверю, что ты способна относиться к мужчине, как другу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Это мое место, мой юный друг, — ответил тот. — Рад, что вы среди нас, Данмор. Лень… лень, мой друг — это величайшее зло, и мое сердце ликует при мысли, что вы, наконец, решили заняться делом.
— Благодарю, — кивнул Данмор, чувствуя, что глаза всех прикованы к ним обоим. Кое-кто даже замер стоя, не решаясь отодвинуть стул, словно опасаясь упустить хоть единое слово из их разговора. — Спасибо, доктор. Нет ничего более ценного, чем добрый совет. Он дороже золота, ведь оно так легко уплывает из рук, верно? И вот теперь я мечтаю хоть чем-то отблагодарить вас. Смотрите, тут как раз позади вас щель в стене, куда задувает ветер. Разве это место для человека вашего возраста?!
Доктор озадаченно заморгал, не понимая, куда он клонит.
— Нет тут никакой щели! — буркнул он.
— Ах, доктор, доктор! — мягко попенял ему Каррик. — Как это похоже на вас — жертвовать собой ради другого человека! Да вы еще, поди, схватите люмбаго или ревматизм, и все ради любви к ближнему! Какое благородство! Но я не позволю, чтобы вы принесли эту жертву!
С этими словами он мягко подтолкнул доктора в спину.
— Вот тут, возле очага… тут вам самое место, доктор, — мягко, но твердо сказал он. — Вот, где…
— Но, — пунцовый от бешенства попытался было возразить Леггс, — мое место всегда было там!
— Тихо, тихо, — примирительным тоном сказал Каррик. — Нисколько не сомневаюсь, что вы по привычке жертвовали собой для других. Но теперь все будет иначе — это место займу я!
Сказав это, он сел, вызывающе оглядевшись по сторонам. никто не шелохнулся. Взгляды всех были прикованы к доктору, так бесцеремонно вытесненного с почетного места, которое он всегда занимал, как второй человек в банде. Сам доктор явно пребывал в замешательстве; страх перед этим человеком, обида и жажда мести — все эти чувства боролись в его душе.
Но наконец вежливая улыбка на лице молодого человека заставила его спрятать обиду. С видимым усилием растянув губы в улыбке, доктор кивнул.
— И правда, — согласился он. — Сквозняк так и гуляет по комнате! Надо бы заткнуть щели, не то зимой будет совсем скверно!
Над столом пронесся шепоток, задвигались стулья, все рассаживались. Танкертон, похоже, погрузился в разговор с Линном Такером, который опустился на стул рядом с ним, всячески избегая встретиться взглядом с Данмором, сидевшим напротив. Впрочем, откровенно говоря, на Данмора вообще никто не обращал внимания, да и это понятно: в эту минуту внесли огромные блюда, доверху заполненные здоровенными ломтями мяса с картошкой, кукурузными лепешками, жареной ветчиной, которые и расставили на столе.
Данмора предоставили самому себе. Впрочем, ему и в голову не пришло обижаться тому, что, забыв о нем, проголодавшиеся мужчины накинулись на еду!
Как только разговор стих и раздалось громкое звяканье вилок, Танкертон неожиданно поднял голову и обвел всех взглядом.
— У меня плохие новости, — громко объявил он. — Они сцапали одного из наших, Чилтона!
Данмору это имя ничего не говорило, но остальные, судя по всему, были ошеломлены. Кое-кто уронил вилку. Все переглядывались. Наконец за столом воцарилось молчание. Взгляды всех были прикованы к главарю.
— Как это его угораздило? — спросил кто-то.
— Захотел полакомиться в ресторане, вот и отправился чуть ли не в Клиффорд Стрингс, чтобы погулять вволю!
— Была и у меня когда-то такая блажь! — вмешался головорез, сидевший неподалеку от Данмора. Говорил он, словно ни к кому не обращаясь. — Помню времена, когда я тоже готов был выложить денежки только за то, чтобы посидеть за столом, накрытым белоснежной скатертью, да чтоб девчонка в чистейшем передничке и с накрахмаленной наколкой на волосках вежливо так прокудахтала: — Сколько вам кусочков сахару, сэр?
— Кто его сцапал? — перебил другой.
— Да кто же еще? Бен Петерсен, само собой! — с яростью в голосе буркнул Линн Такер. — Поклялся, что изведет нас под корень, и слово свое держит!
— Житья не дает! — раздался чей-то голос.
— Говорят, у него в тюрьме целая картинная галерея, и все наши рожи там есть!
— Эх, добраться бы до него! Уж я бы спалил всю эту галерею синим пламенем, а самого Петерсена поджарил, как цыпленка!
— Что будем делать? — вмешался другой.
Танкертон поднял голову. Хотя говорил он тихо, в комнате стояла такая тишина, что голос его был слышен отовсюду.
— Что будем делать? — с едкой иронией повторил он. — Ну что ж, держу пари, что ты, Джефф, уже что-то придумал. Я тебя понимаю — что-то надо делать! И, само собой, у всех вас уже есть в запасе парочка подходящих идей, верно? Таким молодцам, как вы, раз плюнуть — вляпаться в какое-то дерьмо! А потом поднимаете шум, вопите и жалуетесь на то, что счастье повернулось к вам спиной, да ждете, когда я подоспею на выручку! И ничуть не сомневаетесь, что я вытащу вас из любой переделки, да еще так, чтобы не помять ваши драгоценные перышки! Зато потом, клянусь Богом! — прорычал Танкертон, и губы его побелели от ярости, — потом, когда все позади, всем наплевать на Танкертона! Пусть катится к дьяволу, думаете вы… точь-в-точь, как этот проклятый осел Оскар Чилтон! И снова готовы лезть к черту в зубы, а я, значит, должен отираться поблизости, чтобы вовремя подхватить вас на ручки!
Он в бессильной злобе грохнул кулаками об стол.
— Я устал… слышите?… устал быть нянькой для этой банды недоумков! — рассвирепел он. Наступила тишина.
Остальным и в голову не пришло возражать. Словно нашалившие дети, они опустили головы, стараясь не встретиться взглядом ни с главарем, ни с пристыженными товарищами.
Над столом повисло молчание. Так продолжалось довольно долго. Потом тишина внезапно была прервана чьими-то раздраженными голосами. Судя по всему, собеседники отчаянно ссорились.
— Это опять Беатрис с молодым Фурно, — проскрипел доктор Леггс. — Клянусь, если так пойдет и дальше, дело кончится либо смертоубийством, либо свадьбой!
Теперь голоса споривших ясно долетали до Данмора. Молодой Фурно, похоже, даже не пытался сдержать свой гнев или хотя бы говорить потише.
— Ты опять выставляешь меня полным ослом, Беатрис, — с горечью воскликнул он. — Предупреждаю, это в последний раз! Ты обвела меня вокруг пальца, как сосунка, а все только потому, что не хотела, чтобы я поехал следом! Ну что ж, можешь не волноваться! Больше я не стану тебе навязываться! Говорю тебе — мне все это надоело!
— Ты меня даже не слушаешь, — воскликнула в ответ девушка. — Говорю тебе, ты делаешь из мухи слона!
— По твоему, проплутать полдня по лесу — это милая шутка, да?
— Дорогой Род, — хихикнула девушка, — мне, право, жаль, что я не услышала, как ты меня звал!
— Может быть, и так. Но я буду полным идиотом, если поверю, что ты способна относиться к мужчине, как другу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67