Нет, просто наблюдать исподтишка за другими стало неотъемлемой частью его натуры и поступать так было для него столь же естественно, как для голодного волка — спать вполглаза. К несчастью, в душе хозяина гостиницы была некая червоточинка — он обожал искать неприятностей на свою голову.
— Тихо, Прошу Прощения! — прикрикнул незнакомец.
Он повернулся, и кобыла покорно последовала за ним, как собака. Чак проводил странную парочку недовольным взглядом. Он не любил лошадей, считая их тупыми и не способными ни на что, кроме как служить средством передвижения.
Однако незнакомец, по всей видимости, придерживался другого мнения. Когда он говорил с кобылой, в голосе его звучала неприкрытая нежность. Подойдя к поилке, он с интересом воззрился на громадный валун, скатившийся с вершины и лежавшей здесь с прошлого года. Весил он, должно быть, немало и, если бы не счастливая случайность, легко мог бы превратить гостиницу в груду щепок.
Незнакомец, разглядев валун, наклонился и хлопнул по нему. Потом поднатужился и обхватив камень двумя руками, стал медленно распрямляться. Должно быть, это было нелегко. До Чака, не сводившего с него глаз, доносились сдавленные проклятия. Наконец камень подался и с чавканьем вырвался из земли.
Странный незнакомец повернулся и изумленный Чак вдруг понял, что тот, держа в руках валун, направляется прямо к нему. Он шел медленно, но легко: ни перекошенного гримасой лица, ни вздутых вен, словом, ничего, чтобы говорило о непомерной тяжести ноши.
Он медленно приближался. Смутный страх и какое-то неприятное предчувствие закопошились в душе у Чака. Он медленно приподнялся, а незнакомец, приблизившись, опустил камень на землю.
— Присаживайтесь, — радушно сказал он, — Вот теперь наконец мы удобно устроились и можно поболтать!
Чак Харпер опустился на стул.
Изумление все еще переполняло его, постепенно уступая место привычной злобе. И окончательно он разозлился, вспомнив, как, остолбенев при виде такой невероятной силы, настолько забылся, что не смог сдержать своих чувств.
Опустившись на стул, Чак принял привычную позу, опустил тяжелую голову и снова принялся за свою палку.
— Приятное местечко, — начал незнакомец. — Кажется, мы незнакомы? Меня зовут Каррик Данмор.
Он ждал, но Чак Харпер не проронил ни слова.
Так молча они просидели несколько минут.
— Меня зовут Каррик Данмор, — повторил приехавший.
Чак по-прежнему хранил гробовое молчание. Что-то подсказывало ему, что это только начало, что впереди ждет настоящая схватка, а именно этого всегда жаждало его злобное сердце. Горевшее в нем мрачное пламя никогда не угасало, и уже сейчас уголки его губ чуть заметно подергивались в предвкушение того, что ждало его впереди. Чак был похож на бульдога, почуявшего запах крови.
Незнакомец, похоже, решил не настаивать на знакомстве.
Вместо этого он вытащил из-за пояса тяжелый нож. Длинный, с прямым, блестящим лезвием, он ничем не напоминал те охотничьи ножи, что до сих пор доводилось видеть Чаку. Данмор неуловимым движением швырнул нож в воздух. Раздался свист. Пролетев не менее тридцати футов, нож сверкнул в воздухе серебряной молнией и полетел вниз.
Такой нож, тяжелый и острый, как бритва, легко мог пригвоздить человека к земле, точно бабочку — булавкой коллекционера. Сообразив это, Чак быстро шарахнулся в сторону.
Нож легко лег в подставленную ладонь, мгновенно исчез, и, как по волшебству, откуда-то появился другой.
Разозлившись, что опять не совладал с собой, Чак стиснул зубы и, побагровев, опустил голову. Но, как он ни старался скрыть свое любопытство, глаза, казалось, сами следили за тем, что делает незнакомец.
К слову сказать, сам Чак всегда с огромным почтением относился к ножам, всегда предпочитая их револьверу. Конечно, на большом расстоянии пользы от них мало, зато вблизи или, скажем, в толпе, хорошему ножу цены нет!
А незнакомец, похоже, был мастером своего дела. Ножи один за другим взлетали в воздух, сверкая тяжелым лезвием и падали вниз, послушно ложась в подставленную ладонь — одновременно, точнее, почти одновременно, так что незнакомец успевал сделать одно легкое, почти неуловимое движение, и клинок снова птицей взмывал вверх.
И вдруг оба массивных ножа в очередной раз сверкнули на солнце и будто растворились в воздухе. Чак Харпер явственно ахнул. Затем, покосившись на незнакомца, испуганно вздрогнул, заметив, что оба они уже покоятся в массивных кожаных ножнах, один над другим, будто никогда и не покидали их. Чак заморгал. Он готов был поклясться, что незнакомец даже не шелохнулся.
— Как, вы сказали, ваше имя? — спросил Данмор.
— Чак Харпер.
— Рад познакомиться, Чак. Когда едешь через горы много дней подряд, да еще не с кем и словечком перекинуться, разве что с белкой или с кроликом — приятная перспектива, верно? — так что угодно отдашь, лишь бы поболтать часок — другой в хорошей компании. Просто почесать языком, отвести душу, понимаешь?
Чак, насупившись, предпочел промолчать. Кое-что не давало ему покоя, омрачая душу и мешая дать волю привычной мелочной злобе. Во-первых, легкость, с которой незнакомец перенес камень, который и двоим-то поднять не под силу. И второе — то почти сверхъестественное мастерство, с которым он заставлял тяжелые ножи порхать в воздухе, подобно двум серебряным бабочкам.
— Если вы и есть Харпер, — между тем все так же дружелюбно продолжал незнакомец, — тогда, как я понимаю, это и есть Харперсвилль?
Похоже, ему было глубоко плевать на то, что Чак по-прежнему хранит молчание. Не моргнув глазом, он продолжал:
— Само собой, он и есть. Стало быть, сюда-то и наезжает отдыхать Джим Танкертон. Верно, приятель?
Но Чак Харпер только стиснул зубы, стараясь подавить в душе поднимающуюся злобу.
— Так оно и есть. Ну, значит, я приехал. Пойду повешу шляпу… или нет, сначала надо заняться кобылой. Извини, приятель, пойду поставлю ее в конюшню.
Поднявшись на ноги, он направился к кобыле.
— Конюшня полна, — пробурчал Харпер.
Но теперь, похоже, пришла очередь Данмора притворяться глухим. Взяв кобылу под уздцы, он, весело насвистывая, повел ее за собой.
— Для нее нет места! — крикнул вдогонку Харпер.
— Ну, уголок-то, положим, найдется, — обернулся Данмор, и с веселой улыбкой скрылся за углом.
Глава 10. Комната с прекрасным видом
Чак Харпер беспокойно вертелся на стуле.
Больше всего на свете он ненавидел показывать проезжающим, что вообще замечает их существование. Правда, было на свете одно человеческое существо, которое он почитал и боялся, но теперь, когда его загнали в угол, Чак догадывался, что от него ждут ответных действий.
Украдкой вытащив из кобуры тяжелый кольт, он поднес его к глазам и убедился, что тот в полном порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Тихо, Прошу Прощения! — прикрикнул незнакомец.
Он повернулся, и кобыла покорно последовала за ним, как собака. Чак проводил странную парочку недовольным взглядом. Он не любил лошадей, считая их тупыми и не способными ни на что, кроме как служить средством передвижения.
Однако незнакомец, по всей видимости, придерживался другого мнения. Когда он говорил с кобылой, в голосе его звучала неприкрытая нежность. Подойдя к поилке, он с интересом воззрился на громадный валун, скатившийся с вершины и лежавшей здесь с прошлого года. Весил он, должно быть, немало и, если бы не счастливая случайность, легко мог бы превратить гостиницу в груду щепок.
Незнакомец, разглядев валун, наклонился и хлопнул по нему. Потом поднатужился и обхватив камень двумя руками, стал медленно распрямляться. Должно быть, это было нелегко. До Чака, не сводившего с него глаз, доносились сдавленные проклятия. Наконец камень подался и с чавканьем вырвался из земли.
Странный незнакомец повернулся и изумленный Чак вдруг понял, что тот, держа в руках валун, направляется прямо к нему. Он шел медленно, но легко: ни перекошенного гримасой лица, ни вздутых вен, словом, ничего, чтобы говорило о непомерной тяжести ноши.
Он медленно приближался. Смутный страх и какое-то неприятное предчувствие закопошились в душе у Чака. Он медленно приподнялся, а незнакомец, приблизившись, опустил камень на землю.
— Присаживайтесь, — радушно сказал он, — Вот теперь наконец мы удобно устроились и можно поболтать!
Чак Харпер опустился на стул.
Изумление все еще переполняло его, постепенно уступая место привычной злобе. И окончательно он разозлился, вспомнив, как, остолбенев при виде такой невероятной силы, настолько забылся, что не смог сдержать своих чувств.
Опустившись на стул, Чак принял привычную позу, опустил тяжелую голову и снова принялся за свою палку.
— Приятное местечко, — начал незнакомец. — Кажется, мы незнакомы? Меня зовут Каррик Данмор.
Он ждал, но Чак Харпер не проронил ни слова.
Так молча они просидели несколько минут.
— Меня зовут Каррик Данмор, — повторил приехавший.
Чак по-прежнему хранил гробовое молчание. Что-то подсказывало ему, что это только начало, что впереди ждет настоящая схватка, а именно этого всегда жаждало его злобное сердце. Горевшее в нем мрачное пламя никогда не угасало, и уже сейчас уголки его губ чуть заметно подергивались в предвкушение того, что ждало его впереди. Чак был похож на бульдога, почуявшего запах крови.
Незнакомец, похоже, решил не настаивать на знакомстве.
Вместо этого он вытащил из-за пояса тяжелый нож. Длинный, с прямым, блестящим лезвием, он ничем не напоминал те охотничьи ножи, что до сих пор доводилось видеть Чаку. Данмор неуловимым движением швырнул нож в воздух. Раздался свист. Пролетев не менее тридцати футов, нож сверкнул в воздухе серебряной молнией и полетел вниз.
Такой нож, тяжелый и острый, как бритва, легко мог пригвоздить человека к земле, точно бабочку — булавкой коллекционера. Сообразив это, Чак быстро шарахнулся в сторону.
Нож легко лег в подставленную ладонь, мгновенно исчез, и, как по волшебству, откуда-то появился другой.
Разозлившись, что опять не совладал с собой, Чак стиснул зубы и, побагровев, опустил голову. Но, как он ни старался скрыть свое любопытство, глаза, казалось, сами следили за тем, что делает незнакомец.
К слову сказать, сам Чак всегда с огромным почтением относился к ножам, всегда предпочитая их револьверу. Конечно, на большом расстоянии пользы от них мало, зато вблизи или, скажем, в толпе, хорошему ножу цены нет!
А незнакомец, похоже, был мастером своего дела. Ножи один за другим взлетали в воздух, сверкая тяжелым лезвием и падали вниз, послушно ложась в подставленную ладонь — одновременно, точнее, почти одновременно, так что незнакомец успевал сделать одно легкое, почти неуловимое движение, и клинок снова птицей взмывал вверх.
И вдруг оба массивных ножа в очередной раз сверкнули на солнце и будто растворились в воздухе. Чак Харпер явственно ахнул. Затем, покосившись на незнакомца, испуганно вздрогнул, заметив, что оба они уже покоятся в массивных кожаных ножнах, один над другим, будто никогда и не покидали их. Чак заморгал. Он готов был поклясться, что незнакомец даже не шелохнулся.
— Как, вы сказали, ваше имя? — спросил Данмор.
— Чак Харпер.
— Рад познакомиться, Чак. Когда едешь через горы много дней подряд, да еще не с кем и словечком перекинуться, разве что с белкой или с кроликом — приятная перспектива, верно? — так что угодно отдашь, лишь бы поболтать часок — другой в хорошей компании. Просто почесать языком, отвести душу, понимаешь?
Чак, насупившись, предпочел промолчать. Кое-что не давало ему покоя, омрачая душу и мешая дать волю привычной мелочной злобе. Во-первых, легкость, с которой незнакомец перенес камень, который и двоим-то поднять не под силу. И второе — то почти сверхъестественное мастерство, с которым он заставлял тяжелые ножи порхать в воздухе, подобно двум серебряным бабочкам.
— Если вы и есть Харпер, — между тем все так же дружелюбно продолжал незнакомец, — тогда, как я понимаю, это и есть Харперсвилль?
Похоже, ему было глубоко плевать на то, что Чак по-прежнему хранит молчание. Не моргнув глазом, он продолжал:
— Само собой, он и есть. Стало быть, сюда-то и наезжает отдыхать Джим Танкертон. Верно, приятель?
Но Чак Харпер только стиснул зубы, стараясь подавить в душе поднимающуюся злобу.
— Так оно и есть. Ну, значит, я приехал. Пойду повешу шляпу… или нет, сначала надо заняться кобылой. Извини, приятель, пойду поставлю ее в конюшню.
Поднявшись на ноги, он направился к кобыле.
— Конюшня полна, — пробурчал Харпер.
Но теперь, похоже, пришла очередь Данмора притворяться глухим. Взяв кобылу под уздцы, он, весело насвистывая, повел ее за собой.
— Для нее нет места! — крикнул вдогонку Харпер.
— Ну, уголок-то, положим, найдется, — обернулся Данмор, и с веселой улыбкой скрылся за углом.
Глава 10. Комната с прекрасным видом
Чак Харпер беспокойно вертелся на стуле.
Больше всего на свете он ненавидел показывать проезжающим, что вообще замечает их существование. Правда, было на свете одно человеческое существо, которое он почитал и боялся, но теперь, когда его загнали в угол, Чак догадывался, что от него ждут ответных действий.
Украдкой вытащив из кобуры тяжелый кольт, он поднес его к глазам и убедился, что тот в полном порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67