Такое ограбление для заурядного бандита как лебединая песня. Риск себя не оправдывает. Поисками Хряща займется Женя Павлов. — Фил указал на мужчину с залысинами, который с готовностью кивнул. — И Сеня Костылев. По части розыска вам нет равных.
Костылев улыбнулся и провел ладонью по короткому ежику, где путались пепельные волосы с сединой.
— Что касается Лосева, то Паша займется «Савойем». Разговаривая с Шевцовым, я догадался, что люди его сорта очень консервативны. У них каждая минута расписана, но они всегда обедают в одно и то же время в одном и том же месте. Бассейн, теннис, любовница, презентации, доклады, доктора, массажисты. Замкнутый круг, как часовой циферблат. Я сунул под его стол «жучок». Поставь наш приемник к себе в машину, Паша, и подежурь несколько дней у «Савойя». Мне кажется, Шевцов решает личные дела во время обеда. Хорошо бы послушать, о чем он разговаривает и с кем встречается.
Неприятное, изъеденное оспинами лицо Лосева оставалось холодным.
— Ты хочешь и на Шевцова завести досье?
— А почему нет? Через два года его неприкосновенный статус кончится. А люди, которые ворочают такими деньгами, всегда нас интересовали. Нам не мешает знать, какие возможности у этого человека, кто стоит за его спиной и в чем его слабости.
— Для начала надо выполнить его задание, и мы узнаем, в чем его сила, — заметил Павлов. — Если он способен выполнить свои обещания, то сил у него достаточно.
Фил достал из кармана конверт и высыпал на стол деньги.
— Четыре тысячи аванса, господа. Значит, Шевцов о нас уже кое-что знает.
— Он знает, сколько нас.
Настроение поднялось. Рассыпанная пачка сотенных купюр придавала уверенность сыщикам, и жизнь не казалась такой тусклой.
Спустя неделю подводили итоги. Фил вызвал господ сыщиков на тринадцать часов, а сам пришел на час раньше. Он решил еще раз прослушать кассету, записанную с «жучка», установленного им в «Савойе». Дело оказалось не таким простым, как хотелось, и Фил думал не о результатах, а о том, как перестроить работу и получить свою выгоду. Эту задачу он решал при помощи ходьбы из угла в угол. Некоторые называли эту схему «маятником», утверждая, что пользу она приносила только героям старых кинолент, где нудное хождение украшалось «беломориной» в зубах и шлейфом дыма. Остановившись у стола, он вновь нажал кнопку диктофона и услышал искаженные техникой мужские голоса.
Однако бархатный баритон Шевцова и его вкрадчивая манера разговора оставались узнаваемыми.
Послышались шаркающие шаги, и скрипучий голос гостя произнес:
— Добрый день, Дмитрий Николаич. Рад, что наконец вы соизволили со мной встретиться.
— Не преувеличивайте, Валерий Павлович. Рад вас видеть. Какие проблемы?
Даже на пленке было слышно, что Шевцов продолжает жевать и не думает о том, как чувствует себя гость.
— Какие проблемы? Странная ситуация, Дмитрий Николаевич. Как могло получиться, что уважаемый Издатель остался в стороне? У нас имелась четкая договоренность организовать предприятие на равных долях. Каждый получает треть.
— Каламбур, — усмехнулся Шевцов. — Никто не возражал против такого расклада. Я человек слова и никогда никого не подводил. Если помните, то деньги мы обязаны вложить единовременно. Церемония совершилась три дня назад. Я вложил деньги и получил бумаги. Кто виноват в том, что Издатель не принес свою долю? Вместо этого я выслушал басню о том, как его обокрали. Ну мы же не дети.
— Он просил у вас отсрочку?
— Конечно. Но я не доверяю людям, которых можно обокрасть. Он же не кошелек потерял. Вы перед отъездом доверили свой капитал мне и правильно поступили. Меня не обчистят как щенка. Я внес вашу долю и свою долю. Издатель ничего не внес, и я вынужден был взять себе третью часть.
— Но почему вы не предоставили ему отсрочку, которую он просил?
— Потому что я этого не хотел! — повысил голос Шевцов. — А если бы у меня не было денег, то предприятие сгорело бы! И вы в отъезде. Кто кому должен говорить «спасибо»?
— Кому будет принадлежать третья доля?
— Мне.
— Соотношение два к одному?
— Получается так. Но я не виноват в таком соотношении сил.
— Я взялся за разработку предприятия на условиях три к трем. Три участника с равным правом голосов. Вы получили лишний голос и стали хозяином положения. Принятый нами Устав уже не пригоден. Его надо пересматривать.
— Не вижу смысла. У меня есть надежный человек, который способен выкупить третью долю. Вот вам и решение проблемы.
— Но это ваш надежный человек, а не мой. Издатель оставался самостоятельной единицей.
— Здесь не школа. Каждый обдумывает полученные уроки после того, как его лишают места. Возможно, Издатель сделает выводы и в будущем не допустит оплошностей. Но сейчас он выбыл из игры. Я продам треть акций тому, кому сочту нужным.
— Феноменально. Меня вызывают по срочным делам, но в итоге вызов оказывается ложным. Издателя грабят накануне того дня, когда он должен внести деньги, а вы с легкостью решаете все проблемы в свою пользу.
— Если вас не устраивает положение вещей, то продайте свою долю.
— Вы забываете, любезнейший Дмитрий Николаевич, что сама идея предприятия принадлежит мне. Я проделал титаническую работу по расчистке, составил баланс и график работ. Это я пригласил Издателя принять участие в моем проекте, а он, в свою очередь, нашел вас. Вы пришли на все готовое и тут же заняли лидирующую позицию. К тому же без меня у вас ничего не получится. Сам принцип завязан на моей работе.
— Как это ни прискорбно, но деньги уже работают и вам придется смириться с данным положением. Отступать некуда. Не вижу причин для паники. Вы получите свою треть. На вашу долю никто не посягает, но в дальнейшем постарайтесь быть более осмотрительным. Когда человек вашего масштаба и ума в ответственный момент вылетает по ложному вызову, это наводит на нехорошие размышления. На данный момент вам меня не в чем упрекнуть. Я спас положение, а вы упустили момент. Место лидера принадлежит мне по полному праву. Это же очевидно. Я не терял денег и не уезжал на другой конец земли, я работал за троих и решил вопрос положительно.
— Положение дел меня не устраивает. Но я готов пойти на компромисс. Я выкуплю у вас третью долю для Издателя и отдам деньги до девяти вечера сегодняшнего дня. Вы хотите быть лидером, пусть так. Я хочу, чтобы работал тот состав, который предполагался изначально. Издатель вернет мне долг с оборота. Я и он будем иметь по тридцать процентов, а вы — сорок.
Наступила пауза. Затем Шевцов сказал:
— Пусть будет компромисс. Я не хочу портить с вами отношения на начальном этапе. Но я оставляю контроль за собой.
— Контроль остается общим. Вы можете занять кресло председателя, но экономика должна оставаться прозрачной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Костылев улыбнулся и провел ладонью по короткому ежику, где путались пепельные волосы с сединой.
— Что касается Лосева, то Паша займется «Савойем». Разговаривая с Шевцовым, я догадался, что люди его сорта очень консервативны. У них каждая минута расписана, но они всегда обедают в одно и то же время в одном и том же месте. Бассейн, теннис, любовница, презентации, доклады, доктора, массажисты. Замкнутый круг, как часовой циферблат. Я сунул под его стол «жучок». Поставь наш приемник к себе в машину, Паша, и подежурь несколько дней у «Савойя». Мне кажется, Шевцов решает личные дела во время обеда. Хорошо бы послушать, о чем он разговаривает и с кем встречается.
Неприятное, изъеденное оспинами лицо Лосева оставалось холодным.
— Ты хочешь и на Шевцова завести досье?
— А почему нет? Через два года его неприкосновенный статус кончится. А люди, которые ворочают такими деньгами, всегда нас интересовали. Нам не мешает знать, какие возможности у этого человека, кто стоит за его спиной и в чем его слабости.
— Для начала надо выполнить его задание, и мы узнаем, в чем его сила, — заметил Павлов. — Если он способен выполнить свои обещания, то сил у него достаточно.
Фил достал из кармана конверт и высыпал на стол деньги.
— Четыре тысячи аванса, господа. Значит, Шевцов о нас уже кое-что знает.
— Он знает, сколько нас.
Настроение поднялось. Рассыпанная пачка сотенных купюр придавала уверенность сыщикам, и жизнь не казалась такой тусклой.
Спустя неделю подводили итоги. Фил вызвал господ сыщиков на тринадцать часов, а сам пришел на час раньше. Он решил еще раз прослушать кассету, записанную с «жучка», установленного им в «Савойе». Дело оказалось не таким простым, как хотелось, и Фил думал не о результатах, а о том, как перестроить работу и получить свою выгоду. Эту задачу он решал при помощи ходьбы из угла в угол. Некоторые называли эту схему «маятником», утверждая, что пользу она приносила только героям старых кинолент, где нудное хождение украшалось «беломориной» в зубах и шлейфом дыма. Остановившись у стола, он вновь нажал кнопку диктофона и услышал искаженные техникой мужские голоса.
Однако бархатный баритон Шевцова и его вкрадчивая манера разговора оставались узнаваемыми.
Послышались шаркающие шаги, и скрипучий голос гостя произнес:
— Добрый день, Дмитрий Николаич. Рад, что наконец вы соизволили со мной встретиться.
— Не преувеличивайте, Валерий Павлович. Рад вас видеть. Какие проблемы?
Даже на пленке было слышно, что Шевцов продолжает жевать и не думает о том, как чувствует себя гость.
— Какие проблемы? Странная ситуация, Дмитрий Николаевич. Как могло получиться, что уважаемый Издатель остался в стороне? У нас имелась четкая договоренность организовать предприятие на равных долях. Каждый получает треть.
— Каламбур, — усмехнулся Шевцов. — Никто не возражал против такого расклада. Я человек слова и никогда никого не подводил. Если помните, то деньги мы обязаны вложить единовременно. Церемония совершилась три дня назад. Я вложил деньги и получил бумаги. Кто виноват в том, что Издатель не принес свою долю? Вместо этого я выслушал басню о том, как его обокрали. Ну мы же не дети.
— Он просил у вас отсрочку?
— Конечно. Но я не доверяю людям, которых можно обокрасть. Он же не кошелек потерял. Вы перед отъездом доверили свой капитал мне и правильно поступили. Меня не обчистят как щенка. Я внес вашу долю и свою долю. Издатель ничего не внес, и я вынужден был взять себе третью часть.
— Но почему вы не предоставили ему отсрочку, которую он просил?
— Потому что я этого не хотел! — повысил голос Шевцов. — А если бы у меня не было денег, то предприятие сгорело бы! И вы в отъезде. Кто кому должен говорить «спасибо»?
— Кому будет принадлежать третья доля?
— Мне.
— Соотношение два к одному?
— Получается так. Но я не виноват в таком соотношении сил.
— Я взялся за разработку предприятия на условиях три к трем. Три участника с равным правом голосов. Вы получили лишний голос и стали хозяином положения. Принятый нами Устав уже не пригоден. Его надо пересматривать.
— Не вижу смысла. У меня есть надежный человек, который способен выкупить третью долю. Вот вам и решение проблемы.
— Но это ваш надежный человек, а не мой. Издатель оставался самостоятельной единицей.
— Здесь не школа. Каждый обдумывает полученные уроки после того, как его лишают места. Возможно, Издатель сделает выводы и в будущем не допустит оплошностей. Но сейчас он выбыл из игры. Я продам треть акций тому, кому сочту нужным.
— Феноменально. Меня вызывают по срочным делам, но в итоге вызов оказывается ложным. Издателя грабят накануне того дня, когда он должен внести деньги, а вы с легкостью решаете все проблемы в свою пользу.
— Если вас не устраивает положение вещей, то продайте свою долю.
— Вы забываете, любезнейший Дмитрий Николаевич, что сама идея предприятия принадлежит мне. Я проделал титаническую работу по расчистке, составил баланс и график работ. Это я пригласил Издателя принять участие в моем проекте, а он, в свою очередь, нашел вас. Вы пришли на все готовое и тут же заняли лидирующую позицию. К тому же без меня у вас ничего не получится. Сам принцип завязан на моей работе.
— Как это ни прискорбно, но деньги уже работают и вам придется смириться с данным положением. Отступать некуда. Не вижу причин для паники. Вы получите свою треть. На вашу долю никто не посягает, но в дальнейшем постарайтесь быть более осмотрительным. Когда человек вашего масштаба и ума в ответственный момент вылетает по ложному вызову, это наводит на нехорошие размышления. На данный момент вам меня не в чем упрекнуть. Я спас положение, а вы упустили момент. Место лидера принадлежит мне по полному праву. Это же очевидно. Я не терял денег и не уезжал на другой конец земли, я работал за троих и решил вопрос положительно.
— Положение дел меня не устраивает. Но я готов пойти на компромисс. Я выкуплю у вас третью долю для Издателя и отдам деньги до девяти вечера сегодняшнего дня. Вы хотите быть лидером, пусть так. Я хочу, чтобы работал тот состав, который предполагался изначально. Издатель вернет мне долг с оборота. Я и он будем иметь по тридцать процентов, а вы — сорок.
Наступила пауза. Затем Шевцов сказал:
— Пусть будет компромисс. Я не хочу портить с вами отношения на начальном этапе. Но я оставляю контроль за собой.
— Контроль остается общим. Вы можете занять кресло председателя, но экономика должна оставаться прозрачной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132