ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Прихватив карабин, Белый выпрыгнул из теплой кабины на морозную дорогу и, обойдя машину, открыл заднюю дверцу «перевозки».
Сделав шаг назад, он передернул затвор, вскинул карабин к бедру и хрипло крикнул:
— А ну, начальнички, выгребай на природу! — Призыв остался без ответа.
— Вылезай, сучье племя!
В темном проеме появилась неуклюжая фигура конвоира. Глаза мальчишки с испугом шарили по сторонам, пока его взгляд не наткнулся на мушку собственного карабина.
— Прыгай! — приказал Белый.
Следом из мрака «перевозки» вынырнул шофер. Страха в глазах прапорщика было не меньше, но в зрачках искрилась злоба и ненависть.
Когда конвой стоял на земле с поднятыми руками, из темноты камерного отсека появилась тень третьего спутника. От неожиданности Белый шагнул назад и поскользнулся. Опытный шофер тут же среагировал и резко рванул вперед. В секунду карабин был выбит из рук беглеца, а здоровенная туша накрыла собой долговязого зека. Оба покатились по шоссе. Возня длилась недолго, прапорщик, откормленный на казенных харчах, взял верх и оседлал Белого, сжимая толстыми пальцами жилистую шею с горбатым кадыком.
— Я тебе хребет сломаю, гнида! Сука! — Торжество победы длилось несколько секунд. Глухой удар прикладом по загривку, и победителя снесло на землю, как подрубленное дерево.
Когда потемнение в глазах рассеялось, Белый увидел перед собой Чижова. Парень стоял в стороне к постукивал ладонью по прикладу. Прапорщик валялся рядом, а безусый краснопогонник так и дрожал у машины с поднятыми руками.
Белый тряхнул головой, словно пес, выбравшийся на берег, и поднялся на ноги.
— Как ты попал в машину? — сдавленным голосом спросил Белый.
— Молча. За сухарями полез, тут дверь и захлопнулась.
— И дальше что?
— Тебе решать. Ты заводила.
— В зону возвращайся. Со мной подохнешь.
— Хорошо, если трояк накинут и дадут прожить его. А то у порога в барак перо в бок, и считай звезды. Сам утром видел. Короче, обузой я не стану.
Белый взглянул на бессознательное тело здоровяка и кивнул.
— Да, обузой не будешь. Садись в кабину. — Он повернулся к солдату и сказал: — До развилки двадцать верст, а там, если повезет, подберет какой-нибудь шальной из лагеря. Погода тихая, к ночи доберетесь. Передай куму, чтобы не суетился, меня ему не достать.
Белый захлопнул дверцу и направился к кабине. Машина затарахтела и дернула с места. Чижов сидел молча, зажав между ног винтовку и тупо глядя на однообразную дорогу перед собой. Он не испытывал радости от полученной свободы.
Так сложилась его жизнь, что он плохо понимал, что такое свобода. Чижов хорошо знал и что такое приказ, и долг, и что такое смерть, и что значит предательство.
— Если повезет, — неожиданно заговорил Белый, — то нас вынесет на большую «железку». Там наши дорожки разойдутся, а пока будешь делать то, что скажу.
— Тебе виднее. — Белый усмехнулся: — Ты из каких мест?
— Из Москвы. Туда и навострю лыжи.
Водитель выключил передачу, и машина пошла под уклон.
— Далекое паломничество. Белокаменная за пять тысяч верст, от здешних мест, да и едем мы на восток.
— Тебе виднее, — тупо повторил Чижов. — Мне торопиться некуда.
— А я вот тороплюсь, — скрипнул зубами Белый.
— Вижу, чего уж там. Только зачем ты штык с карабина снял и в сапог сунул, коли он тебе без надобности? Пару секунд, и треснул бы твой хребет в руках прапора. Обозлил ты гниду корявую.
— Много болтаешь, паломник, или благодарностей ждешь.
— Ничего я не жду. Давеча ты меня с заточки снял, так что банкуй. Я не люблю долгов.
— Рассчитались.
— Тебе виднее.
Машина спустилась вниз, переехала деревянный мост, под которым змейкой виляла узкая речушка, и вновь поползла на холм. Когда километровый подъем остался позади, Белый остановил двигатель и поставил «воронок» на ручник.
— Приехали.
— Бензина еще на двадцать верст хватит, — удивился Чижов.
— Видишь спиленную сосну в сорока шагах от дороги? — спросил Белый, указывая на сваленное дерево у кромки леса.
— Я их уже насмотрелся за четыре года.
— Сюда зеки не доходят. Крайняя просека осталась там, где мы скинули шестерок.
— И что?
— Прогуляйся к коряге и пошарь в ветвях у макушки. — На секунду Чижу показалось, что напарник хочет уйти, но, взглянув в глаза водителя, увидел спокойный, твердый взгляд. Чиж умел читать по глазам. Белый тоже имел некоторый опыт в общении и понял беспокойство паренька. Он вырвал провода зажигания с корнем и выбросил на дорогу.
— Под откосом снега по горло будет, — коротко сказал Чижов.
— Наст твердый, а ежели мандраж обуял, то на пузе проползи.
— Что там под елкой?
— А это ты мне сам скажешь, когда глянешь.
Чижов вышел из машины и спрыгнул под откос в овраг. Наст, похожий на морскую рябь, был достаточно твердым, но Чиж не привык оставлять следов и добрался до цели по-пластунски.
Тем временем Белый забрал карабин из машины, снял ручник, и старая рухлядь покатилась назад под уклон. С каждой секундой скорость нарастала.
Машина вылетела на хрупкий мост, снесла перила и свалилась вниз, упав на крышу.
Шум затих, а колеса все еще вертелись, словно в последней агонии перед вечным покоем.
Спил у корня дерева выглядел совсем свежим. Суток не прошло, как его завалили. Чижов подполз к макушке и приподнял ветви. То, что он увидел, напоминало сказку про Емелю, который жил по щучьему велению.
Две пары охотничьих лыж, обтянутых оленьим мехом, и рюкзак. Чиж приподнял голову и взглянул на дорогу. Белый стоял у обочины и смотрел в его сторону. Машина исчезла.
— Здесь лыжи! — крикнул Чижов поднимаясь.
— Надевай их, а другую пару тащи сюда.
Через несколько минут они осматривали содержимое рюкзака.
— Компас, спички, фонарь, фляга с водкой, сухари, а вот и главное — карта.
Белый развернул карту и злобно выругался.
— Чего еще? — удивился Чижов.
— Половина. Они дали только половину карты до сторожки. Не хотел бы я туда заходить, да, видать, не вывернемся.
— На охотников не напороться бы. Они нас тут же картечью в лоскуты разорвут.
— Этих мы обойдем. Другое дело волки. В рюкзаке должно быть оружие, а тут его нет. Значит, что-то не так.
— Загадками бормочешь, Черный.
— Ладно, вперед, там видно будет. Через час стемнеет, а нам десять верст по тайге шнырять.
— Тебе виднее.
Они встали на лыжи и скрылись за деревьями.
Тяжелый день подходил к концу, кровавое светило клонилось к горизонту. Проснулся ветер, зашумел лес, мороз дергал за щеки. Разыгралась пурга. Тайга превратилась в черную стену Каждые пять минут Белый сверял дорогу по компасу.
Чижов шел след в след и не переставал удивляться долговязому хлюпику. Сколько же в нем сил и энергии? Прет как танк, в то время когда Чиж едва передвигал ноги. Горы Кавказа и жара ему были сподручнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132