Почти все в Расти Уорде оскорбляло лучшие чувства Торнхила, воспитанного в старомодном духе Лиги плюща. Но в это утро он был готов ко всему. Торнхил и сам мог заболтать кого угодно, говорить безостановочно и необыкновенно убедительно до тех пор, пока, по излюбленному выражению самого же Уорда, все коровы не вернутся домой. При этом к концу дня сенатор не получит никакой сколько-нибудь значимой информации.
Прежде чем войти в зал слушаний, Торнхил остановился и глубоко вздохнул, чтобы взбодриться. Он уже представлял себе обстановку в зале: Уорд и компания за узким поперечным столом; посередине сам председатель, по бокам помощники. Широкое лунообразное лицо, шелестит бумагами, делает вид, будто просматривает их, а сам так и стреляет глазками по сторонам, стараясь убедиться, что все в его маленьком царстве в порядке. Когда Торнхил войдёт, Уорд поднимет голову, взглянет на него, улыбнётся, кивнёт, непременно скажет в знак приветствия какую-нибудь любезность, чтобы разоружить Торнхила. Только ничего у него не получится. «Впрочем, что это я. Так, наверное, и должно быть. Все равно что учить старую собаку новым фокусам; бесполезно, ни черта не выйдет». Ещё одно из дурацких выражений Уорда. Господи, до чего же все это скучно и утомительно!..
Торнхил открыл дверь в зал и уверенно пошёл по проходу между рядами. И вдруг примерно на полпути понял, что в комнате что-то не так. В зале собралось куда больше людей, чем обычно. Он был битком набит. Озираясь по сторонам, Торнхил видел много совершенно незнакомых ему лиц. А подойдя к столу свидетелей, испытал ещё одно потрясение. За ним, спиной к нему, уже сидели какие-то люди.
Тогда он поднял глаза на членов комитета. Уорд смотрел прямо на него. На лице председателя не было ни тени улыбки. Он не сказал ему ни слова приветствия.
— Присядьте пока в первом ряду, мистер Торнхил. До вас у нас выступит один человек.
Торнхил удивился, растерянно заморгал:
— Простите?..
— Да садитесь же, мистер Торнхил, — раздражённо произнёс Уорд.
Торнхил взглянул на часы:
— Боюсь, у меня не так много времени, господин председатель. И меня никто не предупредил, что будут проводиться слушания ещё по какому-то вопросу. — Он покосился на столик, за которым сидели свидетели. И не узнал расположившихся там мужчин. — Не лучше ли перенести мой доклад на какое-то другое время?
Уорд смотрел мимо него. Потом обернулся, глянул куда-то в сторону и еле заметно кивнул. Торнхил проследил за направлением его взгляда и увидел, как полицейский офицер Капитолия в униформе церемониальным жестом затворил дверь в зал и даже привалился к ней спиной, словно давая понять, что теперь ни один человек отсюда не выберется.
Торнхил снова перевёл взгляд на Уорда:
— Может, я что-то пропустил?
— Если и так, то через минуту вам все станет ясно, — зловещим и многозначительным тоном ответил Уорд. Взглянув на одного из своих помощников, он кивнул.
Помощник скрылся за маленькой дверцей за спинами членов комитета и вернулся через несколько секунд. Но не один. Тут Торнхил испытал величайшее потрясение в своей жизни. Следом за помощником в зал вошёл Дэнни Бьюканан собственной персоной и проследовал к столу свидетелей. При этом он даже не взглянул на Торнхила, который так и стоял посреди прохода, поставив портфель между ног. Со скамьи свидетелей поднялись люди, пересели на другие места.
Бьюканан, стоя за столом свидетелей, поднял правую руку, произнёс клятву и сел.
Уорд взглянул на Торнхила, тот так и не двинулся с места.
— Мистер Торнхил, будьте добры, сядьте же, чтобы мы могли начать.
Торнхил почувствовал, что не в силах оторвать глаз от Бьюканана. Наконец, очнувшись, он бочком приблизился к свободному месту в переднем ряду и сел. Крупный мужчина, оказавшийся рядом, подвинулся, позволяя Торнхилу пройти. Торнхил уселся, взглянул на соседа и узнал в нем Ли Адамса.
— Рад видеть вас, — тихо заметил Ли. Поудобнее устроившись в кресле, он посмотрел на председателя.
— Мистер Бьюканан, — начал меж тем Уорд. — Чем вы можете объяснить ваше сегодняшнее появление здесь?
— Я пришёл сюда дать свидетельские показания, уличающие ряд сотрудников Центрального разведывательного управления в противоправном заговоре, — спокойно ответил Бьюканан. Столько лет он выступал перед множеством комитетов, что чувствовал себя вполне уверенно. Тем более, что председательствовал и задавал вопросы самый близкий его друг. Пришло его время. Наконец-то!
— Тогда, полагаю, вам лучше изложить все с самого начала, сэр.
Бьюканан сложил руки перед собой, слегка подался вперёд и заговорил в микрофон:
— Примерно пятнадцать месяцев назад ко мне обратился один из высокопоставленных сотрудников ЦРУ. Этот господин был хорошо знаком с моей деятельностью лоббиста. Ему также было известно, что я на короткой ноге со многими сотрудниками Капитолийского холма. Он попросил меня помочь ему в одном весьма специфическом проекте.
— Каком именно проекте? — осведомился Уорд.
— Он хотел, чтобы я собрал свидетельства против конгрессменов, чтобы потом шантажировать их.
— Шантажировать? Каким образом?
— Он знал о моих усилиях, направленных на помощь беднейшим странам и мировым гуманитарным организациям.
— Мы все знаем о том, как много вы сделали в этой области, — почтительно заметил Уорд.
— А следовательно, представляете, с какими трудностями мне пришлось столкнуться. На эту кампанию я истратил почти все свои деньги. И человек, о котором идёт речь, это знал. Знал он и о том, что я близок к отчаянию, а потому лёгкая для него мишень.
— Каким именно образом работала схема шантажа?
— Я обращался к ряду конгрессменов и чиновников, которые обладали влиянием и могли поспособствовать тому, чтобы на помощь бедным странам были выделены дополнительные средства. Причём обращался я только к тем людям, которые сами нуждались в деньгах. Я обещал им, что в благодарность за эту помощь они будут обеспечены материально после ухода с государственной службы. Они этого, конечно, не знали, но именно ЦРУ взяло на себя их финансирование после выхода в отставку. Если они соглашались помочь, то ЦРУ снабжало меня специальным подслушивающим устройством, и я записывал все разговоры с этими людьми, уличающие их в противозаконной деятельности. Мало того, они тут же автоматически попадали под наблюдение ЦРУ. И вся их так называемая противозаконная деятельность могла быть позже использована против них же этим господином из ЦРУ.
— Каким образом?
— Большинство людей, которых я старался привлечь к расширению иностранной помощи, служили также в комитетах, надзирающих за деятельностью ЦРУ. К примеру, два члена этого комитета, сенаторы Джонсон и Макнамара, параллельно заседали в комитетах, контролирующих наши спецоперации за рубежом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110