Как только он погрузился в воду, ему показалось, что он услышал еще один взрыв. Он сгруппировался, выпрямился и, оттолкнувшись от борта, проплыл под водой около ста секунд. Наконец он перевернулся и вынырнул.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что если кто- то на катере и остался в живых, то он едва ли станет стоять у борта в надежде подстрелить пловца. Тарана также теперь можно было не опасаться. Середина катера была объята огненным смерчем, ярким маслянистым пламенем горел бензин. Ветер гнал огонь к носу; Бонд видел, как пламя поглотило надстройку. Что- то хлопнуло на корме, и с ревом и дымом в воздух вырвался сноп ярко- оранжевого пламени, дернулся и вихрем унесся в небо. В который раз за свою карьеру разведчика Бонд испытывал приступ вызывающих тошноту угрызений совести, сознавая величину и жестокость принесенного им урона заколотый в штурманском кресле матрос; неизвестная, но по- видимому, страшная участь, постигшая остальных участников нападения. Он постарался отринуть от себя подобные мысли. Так было надо, внушал он себе. Этого требовал долг.
Небо над Враконисом стало прозрачнее, и хотя до восхода солнца было еще далеко, первые признаки рассвета уже появились. "Альтаир" дал три коротких победных гудка и стал медленно удаляться от горящих остатков крушения. Бонд неторопливыми гребками, спешить было теперь некуда, стал догонять катер.
* * *
- Кажется, из строя вышли оба двигателя, - сказал Лицас, - но утверждать не берусь. Топливо тоже взорвалось. Б любом случае, им и этого хватило.
Не покидая своего поста у штурвала, он кивком головы указал на то, что осталось от посланного на перехват катера. Теперь от места катастрофы их отделяло около мили, пожар был уже не такой сильный, к тому же обзору мешали рваные облака дыма, которые ветер гнал прямо на "Альтаир". Огонь погаснет лишь тогда, когда достигнет ватерлинии, и первые волны станут перехлестывать через борт.
Как только Бонд целым и невредимым поднялся на катер, все вновь пошло своим чередом. "Альтаир" должен был уйти из района стычки до того, как его смогут застать катера с Пароса и Вракониса. На то время, пока Лицас и Янки натягивали паруса, Бонд принял штурвал. Теперь, подгоняемый ветром, каик делал почти десять узлов. Решено было отклониться на юг и обойти остров Иос, чтобы уже оттуда брать курс на Враконис - маневр этот занимал лишние два часа, но зато создавал какое- нибудь алиби, что позволяло им ускользнуть от неизбежного расследования. Только теперь у них нашлось время, чтобы поделиться впечатлениями.
Присев на корточки, попивая "Вотрис" и глубоко затягиваясь "Ксанфи", которую ему протянула Ариадна, Бонд рассказывал о том, что произошло с ним. Сигарета была восхитительна на вкус, и приторный бренди уже не казался ему отталкивающим. Заканчивая свой рассказ, он спросил:
- Кто видел, что произошло с тем, который оставался на катере?
- Ничего не могу сказать, - отозвался Лицас. - Он выстрелил в меня разок, но промазал. Я оказался точнее, после моего выстрела он уже не высовывался. Потом грянули взрывы, и парня я уже, конечно, видеть не мог. Их шлюпку откинуло далеко в сторону, и он вряд ли до нее добрался.
- Как бы там ни было, он получил свое, - произнес Бонд с напускной грубостью. - В огне ли, в море. Но расскажите все по порядку.
- Ну, они стали забрасывать меня вопросами, а я стал строить из себя этакого дубоголового крестьянина - возможно, ты даже кое- что из этого видел. Потом один бандит остался стеречь меня, а двое других пошли взглянуть на мою спящую дочурку и убедиться, что опасный преступник по имени Джеймс Бонд не прячется на полубаке. После этого... хотя остальное пусть лучше тебе расскажет Ариадна.
- Нико прав, нам в самом деле здорово повезло, - Ариадна сидела рядом с Бондом, подтянув колени, их плечи соприкасались. Ее голос звучал просто и по- деловому. - Одного из них я узнала. Сначала по голосу, а потом увидела его лицо: это был Теодору, мы состояли с ним в одной партячейке, пока его не исключили за то, что он - левый экстремист и осуждал СССР за миролюбивые намерения во время Карибского кризиса. Греческая полиция, конечно, продажна, состоит из одних фашистов, но даже они не стали бы связываться с таким подонком, как Теодору. Когда он понял, что я узнала его, то отвратительно засмеялся и сказал, что я должка перейти к ним на катер, где меня допросят и... сделают еще кое- что. Греческая полиция такого себе не позволяет.
- Тогда, - прикуривая от сигареты Бонда, Ариадна не прерывала рассказ, отчего фразы звучали как- то отрывочно, - тогда... я сказала... что согласна... и что пусть он минуту подождет, пока я... найду свитер. Но вместо свитера я под одеялом нашла автомат "Томпсон" и расстреляла его... Все было так, как ты, Нико, предупреждал - вибрация, отдача, но я попала в него, он закричал и повалился на пол. Тот, что был с ним, тоже упал, и это показалось мне подозрительным, потому что я в нею не целилась. Он, безусловно, был вооружен, и пока я сидела на крыше надстройки, он мог незаметно подкрасться и выстрелить в меня... Можно отпить из твоего стакана?
Она взяла стакан Бонда обеими руками. Руки ее дрожали. Он обнял ее за плечи.
- В этот момент в дело вмешался юный Янни, - подхватил Лицас. Сказал, что вовсе не хочет, чтобы его, словно пацана, отправляли спать, как только запахло порохом. Ему не терпелось помочь нам. Он пошел к себе, взял нож и спрятался за маленьким трапом, что ведет на полубак. После того, как первый бандит был убит, второй хотел подстрелить деспинис Ариадну. Но на свою беду он повернулся спиной к Янни. Расстояние между ними не превышало и ярда, к тому же Янни способен передвигаться бесшумно, как кошка. Он вылез из своего укрытия, всадил четыре дюйма превосходной шеффидской стали нашему другу под лопатку, и тот стал уже не опасен... Я спрашиваю потом Янни, не хочет ли он отведать бренди, а он отвечает, пет, не хочу привыкать к спиртному в таком возрасте. И это после того, как только что уложил человека, пусть и преступника, - Лицас добродушно расхохотался. - Опять при деле, драит палубу. Она изрядно загажена.
Бонд вздрогнул. Он уже смирился с мыслью, что вовлекает в эту дикую, непредсказуемую цепь насилия, которое было неизбежно в его профессии, посторонних, в сущности, людей, но толкать на эту стезю убийства несовершеннолетнего подростка было ему в новинку. Он надеялся всем сердцем, что сравнительная необразованность, свойственная, в целом, греческой молодежи, убережет Янни от развращающего влияния смертоносного оружия, которому после такого эпизода с легкостью поддался бы его британский сверстник. Лучше не думать об этом. Заставив себя улыбнуться, он спросил:
- А что было у тебя, Нико?
- Ничего из ряда вон. Мои приятель тоже хотел было пострелять, но как только "заговорил" "томпсон", парень почему- то замешкался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что если кто- то на катере и остался в живых, то он едва ли станет стоять у борта в надежде подстрелить пловца. Тарана также теперь можно было не опасаться. Середина катера была объята огненным смерчем, ярким маслянистым пламенем горел бензин. Ветер гнал огонь к носу; Бонд видел, как пламя поглотило надстройку. Что- то хлопнуло на корме, и с ревом и дымом в воздух вырвался сноп ярко- оранжевого пламени, дернулся и вихрем унесся в небо. В который раз за свою карьеру разведчика Бонд испытывал приступ вызывающих тошноту угрызений совести, сознавая величину и жестокость принесенного им урона заколотый в штурманском кресле матрос; неизвестная, но по- видимому, страшная участь, постигшая остальных участников нападения. Он постарался отринуть от себя подобные мысли. Так было надо, внушал он себе. Этого требовал долг.
Небо над Враконисом стало прозрачнее, и хотя до восхода солнца было еще далеко, первые признаки рассвета уже появились. "Альтаир" дал три коротких победных гудка и стал медленно удаляться от горящих остатков крушения. Бонд неторопливыми гребками, спешить было теперь некуда, стал догонять катер.
* * *
- Кажется, из строя вышли оба двигателя, - сказал Лицас, - но утверждать не берусь. Топливо тоже взорвалось. Б любом случае, им и этого хватило.
Не покидая своего поста у штурвала, он кивком головы указал на то, что осталось от посланного на перехват катера. Теперь от места катастрофы их отделяло около мили, пожар был уже не такой сильный, к тому же обзору мешали рваные облака дыма, которые ветер гнал прямо на "Альтаир". Огонь погаснет лишь тогда, когда достигнет ватерлинии, и первые волны станут перехлестывать через борт.
Как только Бонд целым и невредимым поднялся на катер, все вновь пошло своим чередом. "Альтаир" должен был уйти из района стычки до того, как его смогут застать катера с Пароса и Вракониса. На то время, пока Лицас и Янки натягивали паруса, Бонд принял штурвал. Теперь, подгоняемый ветром, каик делал почти десять узлов. Решено было отклониться на юг и обойти остров Иос, чтобы уже оттуда брать курс на Враконис - маневр этот занимал лишние два часа, но зато создавал какое- нибудь алиби, что позволяло им ускользнуть от неизбежного расследования. Только теперь у них нашлось время, чтобы поделиться впечатлениями.
Присев на корточки, попивая "Вотрис" и глубоко затягиваясь "Ксанфи", которую ему протянула Ариадна, Бонд рассказывал о том, что произошло с ним. Сигарета была восхитительна на вкус, и приторный бренди уже не казался ему отталкивающим. Заканчивая свой рассказ, он спросил:
- Кто видел, что произошло с тем, который оставался на катере?
- Ничего не могу сказать, - отозвался Лицас. - Он выстрелил в меня разок, но промазал. Я оказался точнее, после моего выстрела он уже не высовывался. Потом грянули взрывы, и парня я уже, конечно, видеть не мог. Их шлюпку откинуло далеко в сторону, и он вряд ли до нее добрался.
- Как бы там ни было, он получил свое, - произнес Бонд с напускной грубостью. - В огне ли, в море. Но расскажите все по порядку.
- Ну, они стали забрасывать меня вопросами, а я стал строить из себя этакого дубоголового крестьянина - возможно, ты даже кое- что из этого видел. Потом один бандит остался стеречь меня, а двое других пошли взглянуть на мою спящую дочурку и убедиться, что опасный преступник по имени Джеймс Бонд не прячется на полубаке. После этого... хотя остальное пусть лучше тебе расскажет Ариадна.
- Нико прав, нам в самом деле здорово повезло, - Ариадна сидела рядом с Бондом, подтянув колени, их плечи соприкасались. Ее голос звучал просто и по- деловому. - Одного из них я узнала. Сначала по голосу, а потом увидела его лицо: это был Теодору, мы состояли с ним в одной партячейке, пока его не исключили за то, что он - левый экстремист и осуждал СССР за миролюбивые намерения во время Карибского кризиса. Греческая полиция, конечно, продажна, состоит из одних фашистов, но даже они не стали бы связываться с таким подонком, как Теодору. Когда он понял, что я узнала его, то отвратительно засмеялся и сказал, что я должка перейти к ним на катер, где меня допросят и... сделают еще кое- что. Греческая полиция такого себе не позволяет.
- Тогда, - прикуривая от сигареты Бонда, Ариадна не прерывала рассказ, отчего фразы звучали как- то отрывочно, - тогда... я сказала... что согласна... и что пусть он минуту подождет, пока я... найду свитер. Но вместо свитера я под одеялом нашла автомат "Томпсон" и расстреляла его... Все было так, как ты, Нико, предупреждал - вибрация, отдача, но я попала в него, он закричал и повалился на пол. Тот, что был с ним, тоже упал, и это показалось мне подозрительным, потому что я в нею не целилась. Он, безусловно, был вооружен, и пока я сидела на крыше надстройки, он мог незаметно подкрасться и выстрелить в меня... Можно отпить из твоего стакана?
Она взяла стакан Бонда обеими руками. Руки ее дрожали. Он обнял ее за плечи.
- В этот момент в дело вмешался юный Янни, - подхватил Лицас. Сказал, что вовсе не хочет, чтобы его, словно пацана, отправляли спать, как только запахло порохом. Ему не терпелось помочь нам. Он пошел к себе, взял нож и спрятался за маленьким трапом, что ведет на полубак. После того, как первый бандит был убит, второй хотел подстрелить деспинис Ариадну. Но на свою беду он повернулся спиной к Янни. Расстояние между ними не превышало и ярда, к тому же Янни способен передвигаться бесшумно, как кошка. Он вылез из своего укрытия, всадил четыре дюйма превосходной шеффидской стали нашему другу под лопатку, и тот стал уже не опасен... Я спрашиваю потом Янни, не хочет ли он отведать бренди, а он отвечает, пет, не хочу привыкать к спиртному в таком возрасте. И это после того, как только что уложил человека, пусть и преступника, - Лицас добродушно расхохотался. - Опять при деле, драит палубу. Она изрядно загажена.
Бонд вздрогнул. Он уже смирился с мыслью, что вовлекает в эту дикую, непредсказуемую цепь насилия, которое было неизбежно в его профессии, посторонних, в сущности, людей, но толкать на эту стезю убийства несовершеннолетнего подростка было ему в новинку. Он надеялся всем сердцем, что сравнительная необразованность, свойственная, в целом, греческой молодежи, убережет Янни от развращающего влияния смертоносного оружия, которому после такого эпизода с легкостью поддался бы его британский сверстник. Лучше не думать об этом. Заставив себя улыбнуться, он спросил:
- А что было у тебя, Нико?
- Ничего из ряда вон. Мои приятель тоже хотел было пострелять, но как только "заговорил" "томпсон", парень почему- то замешкался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64