Дважды Бонд и Ариадна теряли друг друга, но в конце концов выбрались на свободное пространство. Стоянка такси стала местом очередной короткой свалки, Ариадна, не умолкая ни на секунду, чтото кричала об аэропорте и внезапно заболевшем отце мужа. Наконец они сели в такси и поехали.
Дрожа всем телом, Ариадна прижалась к Бонду, ее губы, прильнувшие к его щеке, тоже дрожали. Бонд обнял ее за плечи и притянул к себе. Теперь, после выматывающего нервного и физического напряжения, которого потребовала от них погоня, Ариадна была почти что полностью обессилена. Бонд пытался ее успокоить.
- Прости, что я плевала в тебя, - порывисто прошептала она и провела рукой по щеке. - Но я должна была это сделать. И все те мерзости, которые я тебе говорила. Я надеялась, что ты не поймешь. Ты ведь не думаешь, что я...
- Ты была великолепна, нет слов. Я не знаю никого, кто мог бы с такой скоростью придумать план и так профессионально его осуществить. Ты обманула их обоих. Но теперь... я должен задать тебе несколько вопросов. Верно?
Она уткнулась лицом в его плечо, и он почувствовал, как она кивнула.
- Тебе дали задание заманить меня в Акрополь, где меня должны были схватить ваши люди?
Она хотела было протестовать.
- Но я вовсе не хотела...
- Оставим это пока. Когда появились эти люди, как ты догадалась, что это не те?
Ариадна сглотнула и выпрямилась.
- Мы... Прежде чем приступить к выполнению операции, они должны были дать условный знак. Носовой платок. Они не дали. Тогда я сказала, что знаю, что операция поручена Легакису и Пападогонасу. Но этот ответил мне, что Легакису и Пападогонасу поручено другое задание. Но ведь люди с такими именами па нас не работают. И я решила пойти на хитрость, поскольку была уверена, что они не понимают по- английски. И вот мы здесь. Дать мне сигарету?
- Конечно.
Бонд протянул ей пачку "Ксанфи". Бывая в Греции, он всегда курил этот пикантный македонский табак и теперь, закурив сигарету, глубоко затянулся. Он ощущал внутренний подъем, почти ликование. Независимо о того, что ожидало его в недалеком будущем, казавшееся неизбежным похищение провалилось. Он по- прежнему был свободен, и инициатива больше не находилась безраздельно в руках противника... или противников.
- Ариадна, на кого ты работаешь? Ты обещала рассказать.
Стоило ей заговорить, как к ней вернулись прежние быстрота и уверенность.
- Я сказала "возможно". И это остается в силе. Но пока я ничего не могу тебе рассказать. К тому же я сама многого еще не знаю. Кто были те люди? Мне страшно. За последние часы ситуация, похоже, в корне изменилась. Может быть, теперь ты нам вовсе не понадобишься. Не понимаю, что могло произойти...
Она думала вслух, но ее голос умолк прежде, чем она успела выразить что- либо более существенное, нежели свое замешательство. К этому времени Бонд уже имел собственную версию относительно недавних событий в Акрополе. А пока ему оставалось лишь положиться на микрорадиомаяк в его ботинке и па расторопность людей Томаса. Он сухо спросил:
- Куда ты меня везешь?
- К шефу. Он должен с тобой побеседовать. Разумеется, если ты этого хочешь. Ты можешь в любой момент остановить шофера и выйти. Но прошу, не делай этого. Нам необходимо во всем разобраться. Ты доверяешь мне?
- Доверие тут не причем. Я должен ехать с тобой.
- Не понимаю. Как, впрочем, и многое из того, что сейчас происходит. Обернувшись к нему, Ариадна сжала его руки. - Но у меня все же есть причина чувствовать себя счастливой. Нет, не счастливой, а менее несчастной, чем четверть часа назад, когда я думала, что больше никогда тебя не увижу. Мы опять вместе. Конечно, что касается остального, ты вправе мне не доверять, но этому- то ты веришь, правда, Джеймс? Ты ведь веришь, что я хочу, чтобы мы всегда были вместе?
- Да, - Бонд не лгал. - Я верю тебе, Ариадна.
Они поцеловались, и на мгновение этот мир враждебности, насилия и предательства, в котором им приходилось жить, исчез. Машина притормозила и остановилась. Они отпрянули друг от друга. Из такси они выходили, стараясь держать себя как можно непринужденнее. Бонд заплатил водителю.
Это была узкая улочка на окраине города, расположенной неподалеку от Пирея, с маленьким баром, где дремал одинокий пьяница, лавкой зеленщика, длинным зданием, похожим на школу, и рядами домов самых причудливых форм, но одинаково белых. Один из домов стоял в глубине улицы, от которой его отделяло ржавое ограждение. Ариадна открыла калитку, которая безжалостно заскрипела, и они оказались в небольшом мощеном дворике, заросшем диким виноградом и лавром. Мимо них прошмыгнула голодная пестрая кошка и, проскочив под оградой, скрылась. Подойдя к двери, Ариадна постучала условным кодом и взяла Бонда за руку.
Щелкнули замки, и дверь отворилась. Перед ними стоял человек, которого Ариадна назвала Димасом. При виде их он издал стон ужаса, но не прошло и тысячной доли секунды, как у него в руке оказался пистолет. Он знаком велел им войти и стал запирать дверь наощупь, ни на секунду не сводя с Бонда ни взгляда, ни пистолета. Ариадна прошла через квадратный, выложенный плиткой холл. Бонд не отставал от нее ни на шаг.
За дешевым, цвета ячменного сахара столом сидели двое. Оба тут же вскочили и, перебивая друг друга, стали забрасывать Ариадну вопросами. В течение последовавшей словесной перепалки, сопровождавшейся оживленной жестикуляцией. Бонд изучал людей. Одному было за тридцать; темноволосый, приятной внешности, немного тяжеловатый для своих лет - грек. Другому можно было дать от сорока до шестидесяти; худощавый, с седыми коротко стриженными волосами, он говорил по- гречески с тяжелым акцентом - русский. Сомнений нет. Первый пункт ясен. Бонд успел даже подумать о том, не в этом ли доме находился и М. После акции в Куортердеке он, насколько позволяли обстоятельства, старался избегать сознательно думать об адмирале, зная, что эти размышления неизменно туманят его мозг бесполезной, бессмысленной яростью и ненавистью. Так случилось и теперь - сжав зубы, он заставил себя сосредоточить все внимание на нынешней ситуации.
Грек, покусывая губы, поспешил к заваленному бумагами бюро с поднятой крышкой и стал судорожно звонить. Русский продолжал свой диалог с Ариадной еще некоторое время. Его взгляд все чаще и чаще останавливался на Бонде, наконец жестом руки он отпустил девушку и подошел ближе. Он казался усталым и напуганным.
- Меры предосторожности, мистер Бонд, - по- английски он говорил с таким же заметным акцентом, как и по- гречески. - Медленно вытащите ваш пистолет и отдайте его мне.
Помня, что сбоку стоит Димас, Бонд повиновался. Прежде чем положить пистолет на бюро, русский быстро и с видом знатока осмотрел оружие.
- Садитесь, мистер Бонд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Дрожа всем телом, Ариадна прижалась к Бонду, ее губы, прильнувшие к его щеке, тоже дрожали. Бонд обнял ее за плечи и притянул к себе. Теперь, после выматывающего нервного и физического напряжения, которого потребовала от них погоня, Ариадна была почти что полностью обессилена. Бонд пытался ее успокоить.
- Прости, что я плевала в тебя, - порывисто прошептала она и провела рукой по щеке. - Но я должна была это сделать. И все те мерзости, которые я тебе говорила. Я надеялась, что ты не поймешь. Ты ведь не думаешь, что я...
- Ты была великолепна, нет слов. Я не знаю никого, кто мог бы с такой скоростью придумать план и так профессионально его осуществить. Ты обманула их обоих. Но теперь... я должен задать тебе несколько вопросов. Верно?
Она уткнулась лицом в его плечо, и он почувствовал, как она кивнула.
- Тебе дали задание заманить меня в Акрополь, где меня должны были схватить ваши люди?
Она хотела было протестовать.
- Но я вовсе не хотела...
- Оставим это пока. Когда появились эти люди, как ты догадалась, что это не те?
Ариадна сглотнула и выпрямилась.
- Мы... Прежде чем приступить к выполнению операции, они должны были дать условный знак. Носовой платок. Они не дали. Тогда я сказала, что знаю, что операция поручена Легакису и Пападогонасу. Но этот ответил мне, что Легакису и Пападогонасу поручено другое задание. Но ведь люди с такими именами па нас не работают. И я решила пойти на хитрость, поскольку была уверена, что они не понимают по- английски. И вот мы здесь. Дать мне сигарету?
- Конечно.
Бонд протянул ей пачку "Ксанфи". Бывая в Греции, он всегда курил этот пикантный македонский табак и теперь, закурив сигарету, глубоко затянулся. Он ощущал внутренний подъем, почти ликование. Независимо о того, что ожидало его в недалеком будущем, казавшееся неизбежным похищение провалилось. Он по- прежнему был свободен, и инициатива больше не находилась безраздельно в руках противника... или противников.
- Ариадна, на кого ты работаешь? Ты обещала рассказать.
Стоило ей заговорить, как к ней вернулись прежние быстрота и уверенность.
- Я сказала "возможно". И это остается в силе. Но пока я ничего не могу тебе рассказать. К тому же я сама многого еще не знаю. Кто были те люди? Мне страшно. За последние часы ситуация, похоже, в корне изменилась. Может быть, теперь ты нам вовсе не понадобишься. Не понимаю, что могло произойти...
Она думала вслух, но ее голос умолк прежде, чем она успела выразить что- либо более существенное, нежели свое замешательство. К этому времени Бонд уже имел собственную версию относительно недавних событий в Акрополе. А пока ему оставалось лишь положиться на микрорадиомаяк в его ботинке и па расторопность людей Томаса. Он сухо спросил:
- Куда ты меня везешь?
- К шефу. Он должен с тобой побеседовать. Разумеется, если ты этого хочешь. Ты можешь в любой момент остановить шофера и выйти. Но прошу, не делай этого. Нам необходимо во всем разобраться. Ты доверяешь мне?
- Доверие тут не причем. Я должен ехать с тобой.
- Не понимаю. Как, впрочем, и многое из того, что сейчас происходит. Обернувшись к нему, Ариадна сжала его руки. - Но у меня все же есть причина чувствовать себя счастливой. Нет, не счастливой, а менее несчастной, чем четверть часа назад, когда я думала, что больше никогда тебя не увижу. Мы опять вместе. Конечно, что касается остального, ты вправе мне не доверять, но этому- то ты веришь, правда, Джеймс? Ты ведь веришь, что я хочу, чтобы мы всегда были вместе?
- Да, - Бонд не лгал. - Я верю тебе, Ариадна.
Они поцеловались, и на мгновение этот мир враждебности, насилия и предательства, в котором им приходилось жить, исчез. Машина притормозила и остановилась. Они отпрянули друг от друга. Из такси они выходили, стараясь держать себя как можно непринужденнее. Бонд заплатил водителю.
Это была узкая улочка на окраине города, расположенной неподалеку от Пирея, с маленьким баром, где дремал одинокий пьяница, лавкой зеленщика, длинным зданием, похожим на школу, и рядами домов самых причудливых форм, но одинаково белых. Один из домов стоял в глубине улицы, от которой его отделяло ржавое ограждение. Ариадна открыла калитку, которая безжалостно заскрипела, и они оказались в небольшом мощеном дворике, заросшем диким виноградом и лавром. Мимо них прошмыгнула голодная пестрая кошка и, проскочив под оградой, скрылась. Подойдя к двери, Ариадна постучала условным кодом и взяла Бонда за руку.
Щелкнули замки, и дверь отворилась. Перед ними стоял человек, которого Ариадна назвала Димасом. При виде их он издал стон ужаса, но не прошло и тысячной доли секунды, как у него в руке оказался пистолет. Он знаком велел им войти и стал запирать дверь наощупь, ни на секунду не сводя с Бонда ни взгляда, ни пистолета. Ариадна прошла через квадратный, выложенный плиткой холл. Бонд не отставал от нее ни на шаг.
За дешевым, цвета ячменного сахара столом сидели двое. Оба тут же вскочили и, перебивая друг друга, стали забрасывать Ариадну вопросами. В течение последовавшей словесной перепалки, сопровождавшейся оживленной жестикуляцией. Бонд изучал людей. Одному было за тридцать; темноволосый, приятной внешности, немного тяжеловатый для своих лет - грек. Другому можно было дать от сорока до шестидесяти; худощавый, с седыми коротко стриженными волосами, он говорил по- гречески с тяжелым акцентом - русский. Сомнений нет. Первый пункт ясен. Бонд успел даже подумать о том, не в этом ли доме находился и М. После акции в Куортердеке он, насколько позволяли обстоятельства, старался избегать сознательно думать об адмирале, зная, что эти размышления неизменно туманят его мозг бесполезной, бессмысленной яростью и ненавистью. Так случилось и теперь - сжав зубы, он заставил себя сосредоточить все внимание на нынешней ситуации.
Грек, покусывая губы, поспешил к заваленному бумагами бюро с поднятой крышкой и стал судорожно звонить. Русский продолжал свой диалог с Ариадной еще некоторое время. Его взгляд все чаще и чаще останавливался на Бонде, наконец жестом руки он отпустил девушку и подошел ближе. Он казался усталым и напуганным.
- Меры предосторожности, мистер Бонд, - по- английски он говорил с таким же заметным акцентом, как и по- гречески. - Медленно вытащите ваш пистолет и отдайте его мне.
Помня, что сбоку стоит Димас, Бонд повиновался. Прежде чем положить пистолет на бюро, русский быстро и с видом знатока осмотрел оружие.
- Садитесь, мистер Бонд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64