– Я должен дать ребенку имя, чэйсула – Дать имя… сейчас?
– Да. Это обычай воинов – давать имя нерожденному, когда воин уходит в бой. Чтобы боги благословили его, какой бы ни была судьба его отца.
Холодная дрожь пробежала по телу Аликс:
– Дункан, лучше останься со мной!
– Я не могу. Моя толмоора велит мне сражаться за Хомейну.
– Но ты вернешься ко мне!
– Конечно, чэйсула. Не считай меня таким плохим воином.
– Я не воин, я не могу судить об этом.
– Ты воин – для меня.
Аликс хотела что-то сказать, но он заставил ее умолкнуть нежным поцелуем.
И, взглянув на него, Аликс увидела в его лице ту гордость и силу, которую так любила в нем.
– Его будут звать Донал, – мягко сказал Дункан. – Донал.
– А если будет девочка?
Дункан усмехнулся:
– Я думаю, будет мальчик.
– Дункан…
– Я вернусь, когда все закончится.
– Чэйсул…
– Это толмоора, малышка.
С этими словами Дункан исчез в темноте.
Глава 2
Аликс вышагивала по развалинам, как безумная. Она наконец выяснила, где. ее оставил Дункан, и запустение развалин навалилась на ее мозг – ей захотелось с криком бежать прочь. Она обхватила себя руками, словно это могло дать ей безопасность.
Она слышала попискивание крыс по углам. Медленно она подняла глаза и взглянула в ночное небо, усеянное яркими точками звезд.
Я здесь, лиирэн, ласково сказал Кай, я здесь.
Ее губы дрогнули. Я уважаю тебя, Кай, но ты не Дункан. Ты не отец моего ребенка.
Он оставил меня, чтобы с тобой ничего не случилось. Не затем, чтобы занять его место.
Она улыбнулась. Кай… иногда я забываю, что ты ястреб и думаю о тебе, как о человеке.
Я не так отличаюсь от людей, лиирэн. То, что у меня есть когти и крылья, не означает, что я не понимаю страхов женщины. Его голос потеплел. Он славный воин, лиирэн.
– Но они умирают, – сказала она вслух, – Даже самые славные из них.
Казалось, ястреб вздохнул. Я не знаю, будет он жить или умрет, лиирэн.
Знаю только, что он сражается за то, во что верит. Если он умрет, я лишусь лиир, а ты – чэйсула. Но он будет рад, что сделал для Пророчества все, что мог. Пророчество! – крикнула она. – Мне иногда кажется, что на самом деле это не пророчество, а проклятие! Кай пошевелился, со стены посыпалась каменная крошка.
Пророчество – это твоя толмоора, на конец сказал он. Так же, как и моя, и моего лиир. И твоего ребенка.
Аликс вскинула голову и попыталась разглядеть птицу:
– Что ты такое говоришь? Ты хочешь сказать, что знаешь, что с нами всеми будет? Что мы – только пешки в руках богов, и они переставляют нас, как хотят?
Лиирэн, ответил он, мы были первыми. Боги создали лиир прежде, чем людей.
Мы многое знаем.
– Ты мне не скажешь? Какая дорога лежит передо мной?
Я не могу сказать, лиирэн. Пророчество становится яснее только со временем. Лиир не могут предугадать его ход.
– Кай!
Нет, мягко ответил он.
– Это несправедливо! – крикнула она, – Если он должен умереть, ты скажешь мне, что это его толмоора, и что я не должна печалиться. Но если он останется жив и вернется ко мне, чтобы увидеть своего ребенка, когда тот родится, ты скажешь, что именно это и должно было произойти!.. Кай, мне не нравится та сеть, которую ты плетешь.
Ястреб долго молчал. Это не моя сеть: этот узор вышивают боги. Они сказали, что будет. Только шар тэлы могут рассказать, что уже произошло и что будет дальше.
– Это несправедливо, – повторила она. Да, согласился ястреб, и никогда не будет справедливым.
Аликс долго молчала.
– Кай… – ее шепот эхом отозвался в развалинах, – я не могу просто сидеть и ждать здесь, сложа руки.
Вот уж покорной чэйсулой ты никогда не будешь, лиирэн.
Она не улыбнулась:
– Я здесь не останусь. Дункан хотел этого.
– А я хочу быть рядом с ним. Наступила тишина. Потом Кай снова пошевелился, и на Аликс посыпалась каменная крошка.
Лиирэн, он велел тебе быть здесь.
– Я сойду с ума, – спокойно сказала она, – и ничего хорошего нашему ребенку это не принесет.
Но, отправляясь туда, ты рискуешь и собой, и ребенком.
– Кай, я не такая. Я не могу спокойно сидеть и ждать, пока Дункан вернется ко мне… если он только вернется.
Лиирэн…
– Я сделаю то, что должна, птица. Возможно, это моя толмоора.
Ястреб взлетел и опустился на разрушенную стену перед Аликс – в лунном свете блеснули желтые глаза.
Лиирэн, я не в силах остановить тебя. Я сделал все, что мог, Аликс улыбнулась:
– Кай, ты воистину благословение богов.
Ястреб тепло взглянул на нее. Как и ребенок, которого ты носишь.
– Кай, я рожу ребенка. Это моя толмоора.
Ты там недавно пришла к нам, лиирэн, но говоришь, словно тебе ведомо древнее знание шар-тэлов.
Аликс выбралась из разрушенного дома и зашагала по пустой улице:
– Быть может, во мне и правда есть частица этой магии, Кай. Ты летишь?
Ястреб поднялся в небо. Да, лиирэн.
***
…Она шла тихо, стараясь подражать неслышной походке Дункана. Воздух пропах смертью, дома Мухаары давили на нее своей тяжестью. Вскоре Аликс увидела дымящуюся стену, объятую пурпурным огнем – таким же, в котором после их первой встречи скрылся Тинстар. Аликс невольно прикрыла живот рукой, словно пытаясь защитить своего нерожденного ребенка.
По улице скользнула тень, Аликс вжалась в стену – но это оказался всего лишь кот, бежавший от ужасов ночи, И молодая женщина снова двинулась вперед, вытащив из-за сапога нож – так она чувствовала себя увереннее, хотя в глубине души она понимала, что вряд ли сможет ударить человека, будь то даже Айлини.
Ты можешь вернуться, сказал Кай. Ты можешь ждать моего лиир в укрытии, в безопасности, как он того и хотел.
Нет, упрямо повторила Аликс.
Лиирэн…
– Нет.
Приняв решение, Аликс почувствовала себя лучше. Но все-таки она предпочла бы сейчас оказаться рядом с Дунканом, чем бродить наугад по пустым улицам среди развалин.
На улице послышались легкие шаги – она скорее почувствовала, чем услышала их. Сначала Аликс думала, что это Чэйсули: та же плавная грация движений, тот же бесшумный мягкий шаг… и тут она вспомнила, что ни на одном из воинов, отправившихся в Мухаару, не было плаща.
Незнакомец прошел мимо нее. На мгновение он остановился и откинул капюшон, долгим взглядом проследил за полетом ястреба и улыбнулся. Аликс хотела заговорить с лиир, но что-то мешало ей, словно нечто безликое и невидимое пыталось разорвать мысленную связь между ней и Каем. Незнакомец пошел дальше.
Айлини.
Аликс замерла, нахмурившись: она с трудом расслышала голос Кая.
– Айлини?
Да, этот человек в плаще.
– Тогда почему я слышу тебя?
Должно быть, все дело в твоей Древней Крови. Поэтому ты и не теряешь связи с лиир, даже когда Айлини рядом. Воистину, счастлива ты, лиирэн, и благословенна богами…
Все же Аликс удавалось слышать лиир и говорить с ним, только когда она отдавала этому большую часть своих сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Да. Это обычай воинов – давать имя нерожденному, когда воин уходит в бой. Чтобы боги благословили его, какой бы ни была судьба его отца.
Холодная дрожь пробежала по телу Аликс:
– Дункан, лучше останься со мной!
– Я не могу. Моя толмоора велит мне сражаться за Хомейну.
– Но ты вернешься ко мне!
– Конечно, чэйсула. Не считай меня таким плохим воином.
– Я не воин, я не могу судить об этом.
– Ты воин – для меня.
Аликс хотела что-то сказать, но он заставил ее умолкнуть нежным поцелуем.
И, взглянув на него, Аликс увидела в его лице ту гордость и силу, которую так любила в нем.
– Его будут звать Донал, – мягко сказал Дункан. – Донал.
– А если будет девочка?
Дункан усмехнулся:
– Я думаю, будет мальчик.
– Дункан…
– Я вернусь, когда все закончится.
– Чэйсул…
– Это толмоора, малышка.
С этими словами Дункан исчез в темноте.
Глава 2
Аликс вышагивала по развалинам, как безумная. Она наконец выяснила, где. ее оставил Дункан, и запустение развалин навалилась на ее мозг – ей захотелось с криком бежать прочь. Она обхватила себя руками, словно это могло дать ей безопасность.
Она слышала попискивание крыс по углам. Медленно она подняла глаза и взглянула в ночное небо, усеянное яркими точками звезд.
Я здесь, лиирэн, ласково сказал Кай, я здесь.
Ее губы дрогнули. Я уважаю тебя, Кай, но ты не Дункан. Ты не отец моего ребенка.
Он оставил меня, чтобы с тобой ничего не случилось. Не затем, чтобы занять его место.
Она улыбнулась. Кай… иногда я забываю, что ты ястреб и думаю о тебе, как о человеке.
Я не так отличаюсь от людей, лиирэн. То, что у меня есть когти и крылья, не означает, что я не понимаю страхов женщины. Его голос потеплел. Он славный воин, лиирэн.
– Но они умирают, – сказала она вслух, – Даже самые славные из них.
Казалось, ястреб вздохнул. Я не знаю, будет он жить или умрет, лиирэн.
Знаю только, что он сражается за то, во что верит. Если он умрет, я лишусь лиир, а ты – чэйсула. Но он будет рад, что сделал для Пророчества все, что мог. Пророчество! – крикнула она. – Мне иногда кажется, что на самом деле это не пророчество, а проклятие! Кай пошевелился, со стены посыпалась каменная крошка.
Пророчество – это твоя толмоора, на конец сказал он. Так же, как и моя, и моего лиир. И твоего ребенка.
Аликс вскинула голову и попыталась разглядеть птицу:
– Что ты такое говоришь? Ты хочешь сказать, что знаешь, что с нами всеми будет? Что мы – только пешки в руках богов, и они переставляют нас, как хотят?
Лиирэн, ответил он, мы были первыми. Боги создали лиир прежде, чем людей.
Мы многое знаем.
– Ты мне не скажешь? Какая дорога лежит передо мной?
Я не могу сказать, лиирэн. Пророчество становится яснее только со временем. Лиир не могут предугадать его ход.
– Кай!
Нет, мягко ответил он.
– Это несправедливо! – крикнула она, – Если он должен умереть, ты скажешь мне, что это его толмоора, и что я не должна печалиться. Но если он останется жив и вернется ко мне, чтобы увидеть своего ребенка, когда тот родится, ты скажешь, что именно это и должно было произойти!.. Кай, мне не нравится та сеть, которую ты плетешь.
Ястреб долго молчал. Это не моя сеть: этот узор вышивают боги. Они сказали, что будет. Только шар тэлы могут рассказать, что уже произошло и что будет дальше.
– Это несправедливо, – повторила она. Да, согласился ястреб, и никогда не будет справедливым.
Аликс долго молчала.
– Кай… – ее шепот эхом отозвался в развалинах, – я не могу просто сидеть и ждать здесь, сложа руки.
Вот уж покорной чэйсулой ты никогда не будешь, лиирэн.
Она не улыбнулась:
– Я здесь не останусь. Дункан хотел этого.
– А я хочу быть рядом с ним. Наступила тишина. Потом Кай снова пошевелился, и на Аликс посыпалась каменная крошка.
Лиирэн, он велел тебе быть здесь.
– Я сойду с ума, – спокойно сказала она, – и ничего хорошего нашему ребенку это не принесет.
Но, отправляясь туда, ты рискуешь и собой, и ребенком.
– Кай, я не такая. Я не могу спокойно сидеть и ждать, пока Дункан вернется ко мне… если он только вернется.
Лиирэн…
– Я сделаю то, что должна, птица. Возможно, это моя толмоора.
Ястреб взлетел и опустился на разрушенную стену перед Аликс – в лунном свете блеснули желтые глаза.
Лиирэн, я не в силах остановить тебя. Я сделал все, что мог, Аликс улыбнулась:
– Кай, ты воистину благословение богов.
Ястреб тепло взглянул на нее. Как и ребенок, которого ты носишь.
– Кай, я рожу ребенка. Это моя толмоора.
Ты там недавно пришла к нам, лиирэн, но говоришь, словно тебе ведомо древнее знание шар-тэлов.
Аликс выбралась из разрушенного дома и зашагала по пустой улице:
– Быть может, во мне и правда есть частица этой магии, Кай. Ты летишь?
Ястреб поднялся в небо. Да, лиирэн.
***
…Она шла тихо, стараясь подражать неслышной походке Дункана. Воздух пропах смертью, дома Мухаары давили на нее своей тяжестью. Вскоре Аликс увидела дымящуюся стену, объятую пурпурным огнем – таким же, в котором после их первой встречи скрылся Тинстар. Аликс невольно прикрыла живот рукой, словно пытаясь защитить своего нерожденного ребенка.
По улице скользнула тень, Аликс вжалась в стену – но это оказался всего лишь кот, бежавший от ужасов ночи, И молодая женщина снова двинулась вперед, вытащив из-за сапога нож – так она чувствовала себя увереннее, хотя в глубине души она понимала, что вряд ли сможет ударить человека, будь то даже Айлини.
Ты можешь вернуться, сказал Кай. Ты можешь ждать моего лиир в укрытии, в безопасности, как он того и хотел.
Нет, упрямо повторила Аликс.
Лиирэн…
– Нет.
Приняв решение, Аликс почувствовала себя лучше. Но все-таки она предпочла бы сейчас оказаться рядом с Дунканом, чем бродить наугад по пустым улицам среди развалин.
На улице послышались легкие шаги – она скорее почувствовала, чем услышала их. Сначала Аликс думала, что это Чэйсули: та же плавная грация движений, тот же бесшумный мягкий шаг… и тут она вспомнила, что ни на одном из воинов, отправившихся в Мухаару, не было плаща.
Незнакомец прошел мимо нее. На мгновение он остановился и откинул капюшон, долгим взглядом проследил за полетом ястреба и улыбнулся. Аликс хотела заговорить с лиир, но что-то мешало ей, словно нечто безликое и невидимое пыталось разорвать мысленную связь между ней и Каем. Незнакомец пошел дальше.
Айлини.
Аликс замерла, нахмурившись: она с трудом расслышала голос Кая.
– Айлини?
Да, этот человек в плаще.
– Тогда почему я слышу тебя?
Должно быть, все дело в твоей Древней Крови. Поэтому ты и не теряешь связи с лиир, даже когда Айлини рядом. Воистину, счастлива ты, лиирэн, и благословенна богами…
Все же Аликс удавалось слышать лиир и говорить с ним, только когда она отдавала этому большую часть своих сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65