Беккенбауэр принял более смелое решение. Зорко следя за Чарльтоном, он сближался с ним только в борьбе за мяч и старался как можно активнее проявить себя в коллективных маневрах своей команды, чтобы Чарльтон чувствовал себя неспокойно и был вынужден его преследовать. Они играли оба, никто не был «разменен», принесен в жертву, публике было на что посмотреть. В результате Чарльтон был стеснен, не имел той свободы, которой обычно пользовался.
Из Лондона я продиктовал в «Советский спорт» фразу: «у этого двадцатилетнего игрока все данные для того, чтобы попасть в „звезды“» … Но Беккенбауэр уже тогда был «звездой» – я это понимал, и только его возраст заставлял осторожничать, говорить о нем в будущем времени.
А другая фраза из того же давнего репортажа не требует поправок: «Беккенбауэра легко отличить по мягким, непринужденным, развинченным движениям. Особенно он бросается в глаза на фоне своих несколько грузноватых, кажущихся недостаточно ловкими партнеров».
Это впечатление подтверждалось и укреплялось, когда я его потом видел и в Мексике, и в ФРГ в дни чемпионатов мира, и в Лужниках, и в Киеве, когда он был в составе «Баварии», и по телевидению, особенно в знаменитой встрече чемпионата Европы Англия – ФРГ на «Уэмбли». Пусть это чистейшая фантазия, но мне нелегко представить больших западногерманских мастеров, таких как Зеелер, Мюллер, Нетцер, Хелд, Хёнес, в составе бразильской сборной. Даже если кто-то и вошел бы в нее, он все равно отличался бы движениями, бегом, приемами работы с мячом, ударами и вызывал бы желание спросить: «А этот откуда взялся?» Беккенбауэр среди бразильцев был бы неразличим. Та же легкость, та же манера без видимых усилий распоряжаться покорным мячом. Когда на мюнхенском стадионе я впервые увидел, как Беккенбауэр в своей штрафной посылает мяч партнеру над головой чужого форварда, словно того и нет, то посчитал это опасной и прекрасной вольностью. А потом эти гаубичные невиданные пасы стали повторяться, и пришлось их перевести из разряда трюков в разряд «сыграно Беккенбауэром». По мячу он словно бы и не бьет, он его швыряет, как баскетболист – мягко и точно. Потому-то он так контрастно заметен в своей команде.
В отличие от Мура он никакой не классик. Его стихия – свободная игра по ситуации… Отработав свое в защите, удостоверившись, что атака отбита, Беккенбауэр без оглядки, зная, что его место кто-то займет, отправляется вперед, и не просто поддержать атакующих, а атаковать до конца. От ворот до ворот, из зоны центрального защитника в зону центрального нападающего. И там и тут он одинаков: каждое единоборство, каждая передача, каждый выход на свободное место – все верно и вовремя. Я не видел другого центрального защитника, который бы с таким знанием дела и так подолгу угрожал воротам противника. Разумеется, право на свободную охоту гарантируют ему сильные партнеры, которые все вместе привыкли дорожить мячом и попусту его не терять. Но даже и в благоприятных условиях непринужденно крейсировать в чужих водах дано не каждому. В жесткую, вычерченную, силовую, темповую игру сборной ФРГ вольные экзерсисы Беккенбауэра добавляют то, что принято называть импровизацией, или, другими словами, вечную загадку и вечную прелесть футбола.
И, может быть, его наибольшая заслуга перед футболом состоит в том, что многие команды захотели иметь и заводили «своего Беккенбауэра», игрока, исполняющего ту же тактическую роль.
…Далее мне предстоит рассказать о трех людях, совсем разных: французе, бразильце и англичанине – миниатюрном, легком Копа, горделивом, мудром, с осанкой наследного принца Диди, непроницаемом, скромном, безотказном Чарльтоне.
Диспетчер, как известно, человек руководящий движением поездов. Так же нарекли и людей, руководящих движением футбольной игры. Руководство, приказ, поддержка, дружеское расположение, единомыслие и единодушие – все это реализуется передачами мяча внутри команды. Передача, которую принято считать всего лишь одним из технических и тактических приемов, таит в себе всю смысловую сторону футбола как дела артельного. Многими похвальными достоинствами может быть наделен футболист: быстрым бегом, неутомимостью, настырностью, смелостью, цепкостью в отборе мяча, но умными считаются те игроки, о ком говорят, что они «с пасом». Пас позволяет быть понятым и понимать других. И когда десять человек связаны пасовкой, им меньше остается до того, чтобы завоевать репутацию команды высокого класса, чем тем десяти людям, пусть и умеющим многое другое, но не способным как следует объясниться друг с другом. Без паса, постоянного и верного, удобного для приема, игра превращается в хаотичную беготню, и зритель в этом случае чувствует себя оскорбленным, потому что привык считать футбол игрой умной.
Командам, в составе которых я видел Копа, Диди и Чарльтона, была органически чужда фальшь в передачах, там каждый игрок умел отдать и принять мяч. Но и в тех техничных командах эти трое были признанными руководителями движения игры. От Копа ждали мяча Фонтэн и Пьянтони, от Диди – Пеле и Гарринча, от Чарльтона – Болл и Херст. Позиция определяет обязанности, но позиция поручается тому, кто ей соответствует, кто ее достоин, Борис Андреевич Аркадьев, в рассуждениях о футболе не проронивший ни единого слова всуе, уверял меня, что диспетчерами становятся форварды, когда исчерпают свои пробивные, ударные возможности, и желание безопасности и спокойной жизни потянет их назад, подальше от ворот противника, где толкают и бьют, где много риска. Те же, кто «лезет», реже и дороже. Я доверяю этому его наблюдению. Мне только показалось, что его интонация осуждения «уходящих назад» подсказана горечью и суровостью тренерской практики, приучающей все измерять голами.
Десять лет футбольной карьеры как целая жизнь. Было бы странно, чтобы за это время игрок не менялся, не открывал в себе иных склонностей, не доводил до совершенства то, что в нем лишь проглядывало и угадывалось, когда он начинал, толком себя не зная и радуясь уже тому, что он в основном составе. Если взять близкие нам примеры, то у меня язык не повернется объявить капитуляцией отход назад Г. Федотова, Ю. Кузнецова, С. Сальникова, Э. Стрельцова. Еще вопрос, не были ли последние годы карьеры их лучшими годами… Как и во всем, есть исключения и тут. И. Нетто, скажем, как пришел диспетчером, так и ушел им же. Что это доказывает? У юноши могут быть врожденные данные руководить движением игры, но в полной мере их реализовать не каждому удается сразу.
Моим героям, которых я видел в разгаре их диспетчерской службы, было: Копа – 27, Диди – 30, Чарльтону – 28. Возраст применительно к футболу солидный. Но именно в этом возрасте все они получили мировое признание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59