ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Терри незаметно рассматривал человека, пытаясь разобраться, кто он такой. Лет под пятьдесят, довольно упитанный, замысловатая трость и кожаные перчатки. Бизнесмен? А может, профессор-вдовец из местного университета. Листает книжку о каннибализме – примитивная, правда, современная. Антрополог? Или повар.?..
Человек захлопнул книжку и открыл другую, плавным движением утопив первую в складках одежды. Он продолжал читать как ни в чем не бывало. Мaстерская работа, Терри чуть не проглядел. Сердце гулко заухало – к разборке. Он было шагнул от прилавка, но передумал и остановился. Время к закрытию, и сейчас заниматься неприятной историей не хотелось. Если отсюда пролаять ему, получится некрасиво. Обвинение-опровержение-осмотр... Возможно, сразу признается, или наврет нечто душещипательное. И то и другое – неприятно. И Терри решил дать человеку возможность уйти из магазина. Он наверняка попадется на электронный сенсор, встроенный в двери главного входа. Разбираться станет кто-то другой. А если этот человек сумеет размагнитить книгу – ну что ж, он свободен.
Мужчина наконец закрыл книгу и, уходя, резко мотнул головой в сторону Терри. Сейчас без четверти одиннадцать, подумал Терри, и, вложив закладку в свою книгу, принялся выключать повсюду свет. На выходе он спросил Бренду, кассиршу, не желает ли она к нему присоединиться, поедят вместе. Фрэнки освободится немного позже. Но Бренда отказалась, показывая глазами в сторону парадных дверей. Там стоял мужчина рядом с сенсорным датчиком, его обступили Пинкетт и охранник в форме. Руки его крепко прижаты к груди, лицо пылает, он говорит срывающимся голосом. Когда Терри проходил мимо, человек посмотрел на него, как бы моля о пощаде. Его глаза призывали остановиться, но Терри прошел мимо. Что бы здесь сейчас ни происходило, к нему это не имеет никакого отношения.
Он шел по Четырнадцатой улице. В витрине какого-то магазина торчали три манекена, один из них показался живым. Бывало, он ошибался, многие фасоны демонстрируют на живых манекенах. Ошибаясь, он каждый раз чувствовал себя неловко. Сегодня они демонстрируют платья из хлопка и купальные костюмы. На улице сорокоградусная жара.
Он пересек Юнион Сквер, темную и пустынную. Завернув за памятником Джорджу Вашингтону, восседающему на коне, вынул из кармана тощую сигаретку с марихуаной и закурил. После нескольких затяжек спрятал в ладони и вышел из укрытия. Через улицу красовался рекламный щит с кучерявой блондинкой, возлежавшей на боку – голова покоится на руке, согнутой в локте, прозрачное белое нижнее белье. Улыбка очаровательная – вот тут Терри понял, он понял, отчего сэр Вашингтон такой прямой, прямо-таки несгибаемый в седле. Видит око... Жизнь полна разочарований и неудовлетворенности. Попал в шторм – постарайся его пережить. Иначе никак.
В парке Терри затянулся еще несколько раз, потом, затушив сигарету о дерево, сунул бычок в рот и съел. Ночь прохладная, но приятная. Настроение сейчас получше. Скоро он увидится с Фрэнки, позже уложит ее в постель. Терри расстегнул пиджак и втянул в себя воздух. Она ниспослана мне Богом. Он чувствовал себя сильным и крепким. Вдруг в голову пришла мысль навестить Маркуса, тот работал в больнице "Парк Мемориал". Терри побежал трусцой вдоль Семнадцатой Восточной – людей почти не видно. Повернув к центру города, он увидел хромого с размотавшейся грязной повязкой на ноге, мимо промелькнула любовная парочка, говорили по-испански. Еще десять минут – и он в "Парк Мемориал".
Главные двери в больницу были уже закрыты. Обогнув приемный покой для экстренных больных, Терри нырнул незаметно в служебный вход. Он вошел в раздевалку как раз тот момент, когда Маркус закрывал свой шкафчик. Терри прислонился к дверному косяку, переводя дыхание.
– Привет.
Маркус поднял глаза. У него были темные волосы, красивое лицо, переменчивое, то угрожающее, то мальчишеское. Увидев Терри, он расплылся в улыбке.
– Ну привет, – воскликнул он, застегивая рубашку и поднимаясь.
Терри подошел, они обнялись, его голова чуть коснулась плеча Маркуса.
– Ты закончил?
– Закончил и ухожу.
Терри усмехнулся. – Хочешь "полетать"?
– Ну-у, – дурашливо затянул Маркус, опуская голову на грудь и дергая ею вверх. – Вообще-то... если честно... я тоже хочу покурить.
Терри вытащил несколько тощих сигарет и чиркнул спичкой. Только успел он это сделать, Маркус задул.
– Нет, нет, не здесь, – быстро проговорил он, хватая Терри за руку и выталкивая его из комнаты. – Нельзя нарываться. Здесь всегда следят. – Его глаза бегали. – На улице, под лавкой, в укрытии. Везде глаза и уши. А кто следит, тот и покусать может.
– Но в комнате ведь никого нет, – пробормотал Терри. Они шли по длинному коридору больницы. Огромные, покрытые толстым слоем пыли трубы тянулись прямо над их головами. Генератор зудил ядовитым эхом о бетонные стены.
– Это ты никого не видел, – поправил Маркус. – То, что ты видишь, совсем не такое, как на самом деле. Ты иди за мной, мы найдем безопасное место.
Терри не спорил. Он привык к излишней осторожности Маркуса. Сначала-то, когда они только познакомились, он считал его сумасшедшим, параноиком, потому что Маркус таскал с собой оружие и вешал на двери кучу замков. Но с годами он стал его понимать: Маркус вырос в климате насилия, побывал во Вьетнаме. Его осторожность – не паранойя, а если точно, не чистая паранойя. Терри – порывистый и неосторожный от природы, понял это не сразу.
Маркус подвел его к двери в конце туннеля, откуда выход вел в малюсенький дворик, заброшенный с тех времен, когда построили это крыло больницы. Других входов не было, нависавший бетонный козырек скрывал от посторонних взглядов.
– Ты всегда кайф ловишь на работе? – спросил Терри.
– Я иначе и работать не смогу. А они все хотят, чтобы я об этом даже не думал. Это как птичке сказать, чтобы она не летала.
Были разные приемы, которыми Маркус защищал себя. На работе он вел себя несдержанно, прикинуться полусумасшедшим ему ничего не стоило. Если старшему смены приходило в голову вдруг придраться, Маркус, огромный негр, хватал метлу обеими руками, как оружие, лицо под капюшоном напрягалось, глаза метали искры: вот-вот взорвется. В девяти случаях из ста старший предпочитал не трогать его, так как было много других, найдется кем командовать.
– Однажды я попал в улет, когда работал в больнице, – сказал Терри, он прикурил, передал сигарету Маркусу. – Ощущение было такое странное. Каждый, кто на глазах, как бы распахнут... так откровенно все, сразу не поймешь, пациенты, я и медсестры. Передозировка...
– А у меня сейчас не так. Я только мою полы. Они хотят, чтобы я думал только об их мусоре и хламе по углам. Но ведь это совсем не одно и то же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65