Швейцар у входа в отель посмотрел на него с опаской, но все же пропустил внутрь. В холле Блейз сразу заметил двоих мужчин в городской одежде, но с загорелыми лицами, какие бывают у тех, кто провел большую часть жизни в деревне. Они сидели в креслах неподалеку от входа и когда он проходил мимо, проводили его внимательными взглядами.
Блейз обратился к администратору и, предъявив письмо Самуила Годсарма, объяснил цель своего визита.
Тот предложил ему посидеть в холле и подождать. Через некоторое время ему вручили бланк заявления. Блейз заполнил его на имя Блейза Маклейна, указав, что Генри – его отец, а Джошуа и Уилл – братья. Прошел час; администратор вызвал его, взял заполненный бланк и вручил значок и ключ.
– Ключ – для специального лифта, – предупредил он. – Поднимитесь на одном из них на верхний этаж и покажите значок тому, кто вас встретит.
– Благодарю вас, – сказал Блейз. Но администратор уже отвернулся от него. Блейз пересек холл под взглядами сидящих там в креслах за маленькими столиками мужчин и женщин.
Бесшумный лифт поднял его на сороковой этаж. На площадке он увидел двух мужчин почти такого же роста, как он сам, но фунтов на двадцать-сорок потяжелее. Не говоря ни слова, Блейз протянул им письмо Годсарма.
Один из охранников также безмолвно взял письмо и ушел, в то время как второй остался стоять перед Блейзом. Он явно был начеку, хотя выглядел не слишком враждебно.
Трезво оценив свои возможности, Блейз решил, что в случае необходимости с этим охранником он бы вполне справился. Через несколько минут вернулся первый и кивком головы пригласил Блейза следовать за ним. Все происходило в полном молчании.
Они пошли по коридору отеля и остановились возле самой обычной двери почти в самом его конце.
– Это Борис, – назвал себя его провожатый, постучав легонько в дверь.
Через несколько мгновений она распахнулась, и Борис слегка подтолкнул Блейза вперед.
Они оказались в просторной гостиной одного из наиболее роскошных номеров отеля. Правда, мебель здесь наверняка заменили: вдоль стен стояло несколько кресел, а за большим столом сидел Деррел Маккей.
На нем были обычные серые брюки и голубая рубашка. На спинку его кресла был наброшен черный плащ.
– Все в порядке, Борис, – сказал Маккей. – Встаньте возле двери. И подождите.
Стол был завален бумагами, и поверх них, прямо перед Маккеем, Блейз заметил развернутое письмо Годсарма.
– Блейз Маклейн? – спросил Маккей, глядя на него.
– Да, Великий Учитель.
– Я только что говорил с Самуилом Годсармом по телефону. Вижу, что он нисколько не преувеличивал, рассказывая о вашем росте. А вот насчет того, что вы можете быть как-то особенно полезны мне, я пока не знаю. Расскажите лучше, что вы делали в его церкви с момента, когда впервые переступили ее порог, и до того, как он послал вас ко мне.
Блейз так и сделал, стараясь говорить по возможности простым и понятным языком.
– И значит, именно после вашей проповеди, – сказал Маккей, выслушав Блейза, – Самуил решил написать это письмо?
– Да, я думаю, именно тогда, – ответил Блейз. – Потому что он увидел, как глубоко я был потрясен вами и вашей речью.
– Скажите мне, – продолжил Маккей, – ваше выступление хорошо восприняли в общине?
– Полагаю, что да, Великий Учитель, – ответил Блейз, – но я лишь повторил для них слова вашей речи в Палате, и думаю, именно они так глубоко их затронули. Я не верю, что они испытывали подобное когда-либо раньше.
– Должно быть, вы неплохо представили им мою речь. – Маккей дружески улыбнулся Блейзу. – Наверняка Самуил просто испугался, что вы будете лучшим проповедником, чем он сам. Скорее всего, поэтому он и послал вас ко мне. По телефону он сообщил, что вы выросли на ферме и что ваш отец держал коз. Где это было?
– Это район Зеленых Пастбищ, – объяснил Блейз – примерно девяносто миль от Экумени.
– Да, знаю, – кивнул Маккей.
У Блейза уже сложилось определенное мнение об этом человеке. Он заметил, что Маккей достаточно проницателен, причем это качество довольно странно контрастирует с его благообразной внешностью. Не будь Маккей квакером, Блейз решил бы, что его религиозность всего лишь удобный фасад, за которым скрывается непомерное честолюбие.
Словом, Маккей был примерно в таком же положении, как и сам Блейз. Он желал власти, чтобы направлять тех, кто ему подвластен, на путь, который считал правильным.
Пока Блейз предавался размышлениям, Маккей тоже думал о чем-то своем. Затем он снова заговорил:
– А что вы умеете делать?
– Любую работу на ферме, Великий Учитель, – ответил Блейз. – Я могу управляться с козами, запрягать их в тележку или плуг и вообще ухаживать за ними. Надеюсь, что здесь, в городе, найду работу, потому что нам на ферме очень нужны деньги. Правда, пока что я не нашел никакой.
– Вы когда-нибудь держали в руках оружие? – поинтересовался Маккей. Блейз заколебался, зная, что любой из тех, за кого он сейчас себя выдавал, тоже не сразу стал бы отвечать на подобный вопрос. Даже для самого бедного фермера было обычным делом иметь дома какое-нибудь оружие: и для охоты на кроликов, и для защиты от нападений враждебных церковных групп. Очевидно, Маккей пытался узнать, не участвовал ли Блейз в подобных стычках.
– Доводилось иногда стрелять из игольного ружья, – сказал Блейз. – Мы как-то установили столбы с объявлениями, чтобы посторонние охотники на кроликов не заходили к нам. Но они все равно охотились на нашей земле. Наверное, один из них и потерял в густой траве свое ружье, правда негодное, но я его привел в порядок.
Маккей, который, по-видимому, имел деревенские корпи, выслушал рассказ Блейза о том, как он нашел ружье, без комментариев.
– И хорошо вы стреляете? – спросил он.
– Неплохо, – ответил Блейз. – Обычно мне удавалось подстрелить несколько кроликов. И еще я сильный борец.
– Сильный борец, говорите, – проговорил Маккей, снова улыбнувшись, – это интересно. При вашем росте то, что вы меткий стрелок и еще, по вашим словам, умеете бороться… может быть, вы и могли бы послужить нашей церкви и мне.
Он неожиданно поднялся и вышел из-за стола. Он был дюйма на четыре ниже Блейза, зато плечи его – почти так же широки.
– Я сам довольно неплохой борец. Вы считаете, что сможете сбить меня с ног?
– О, Великий Учитель, – воскликнул Блейз, – я не хотел бы причинить вам вреда.
– Не беспокойтесь об этом, – сказал Маккей. Он стоял уверенно, отставив одну ногу назад и чуть в сторону, руки были согнуты в локтях и разведены в стороны, явно готовый немедленно напасть. Подобную стойку Блейз несколько раз видел во время мальчишеских драк, когда жил у дяди. – Не думаю, что вы сможете свалить меня. А вы по-прежнему так считаете?
– Великий Учитель, – проговорил Блейз жалобным голосом, – я действительно не хочу…
– Делайте, что вам говорят, – приказал Маккей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89