Модир сделался красноречив. Тернер долго слушал, потом подытожил:
— Михаил сжигает дома, сэр, угоняет женщин и скот. Он заклятый враг магометан. Вали с местным войском отправился искать Михаила, но не в ту сторону. Он пошел в Адалию, отсюда это неделю ходу.
— Ясно.
Пока «Атропа» стоит в Мармарисском заливе, ни один пират не отважится напасть на поселок, и модир со своими людьми будет в безопасности. Теперь ясно, зачем явился модир: он хочет убедить Хорнблауэра, чтобы тот побыл здесь, пока Михаил не обойдет деревню стороной. Это — невероятное везенье, сполна вознаграждающее за историю с Маккулумом. Когда воюешь или играешь в вист, удача рано или поздно приходит. Выигрыш следует за проигрышем — как ни трудно в это поверить — так же неизбежно, как за выигрышем следует проигрыш. Главное, не показывать, что обрадован.
— Нам крупно повезло, сэр, — сказал Тернер.
— Пожалуйста, держите свои соображения при себе, мистер Тернер, — резко ответил Хорнблауэр.
Тон его голоса и убитое выражение на лице Тернера удивили модира, не сводившего с собеседников глаз. Турок терпеливо ждал, что же ответят неверные.
— Нет, — решительно заявил Хорнблауэр и отрицательно помотал головой. — Скажите ему, я не могу этого сделать.
Тернер еще не перевел, как на лице модира отразилось отчаяние. Он погладил седую бороду и снова заговорил, тщательно подбирая слова.
— Он предлагает нам взятку, сэр, — сказал Тернер. — Пять барашков или козлят за каждый день, что мы тут пробудем.
— Уже лучше, — ответил Хорнблауэр. — Скажите ему, что я предпочел бы деньгами.
Теперь пришла очередь модиру трясти головой. Хорнблауэр, пристально его разглядывая, видел, что он искренен.
— Он говорит, у него нет денег, сэр. Вали, когда был здесь в последний раз, забрал все.
— У него есть наши двадцать гиней. Пусть вернет их, и пусть присылает по шесть барашков — козлят я не возьму — в день. Тогда я останусь.
На том в конце концов и порешили. Тернер в барказе отправился провожать модира, Хорнблауэр пошел на бак, смотреть, как работает артиллерист. Тот почти уже закончил. На палубе, аккуратно свернутый в бухту, лежал стофутовый шланг, одним концом уходивший в бочонок с порохом. Бочонок зашили в парусину, и сейчас артиллерист густо обмазывал его смолой. Хорнблауэр внимательно осмотрел самое слабое место — то, где парусиновая обшивка бочонка соединялась со шлангом.
— Я сделал, что мог, сэр, — сказал артиллерист. — Но больно уж длинный шланг.
На глубине сто футов давление огромное. Мельчайшая дырочка в шланге — ив нее проникнет вода.
— Что ж, попробуем, — сказал Хорнблауэр. — Чем раньше, тем лучше.
Так всегда. Слова «чем раньше, тем лучше» въелись в сознание каждого флотского офицера, как пароль. Спустить гичку, проследить, чтоб погрузили все снаряжение, загнать ныряльщиков, только что выслушавших последние наставления Маккулума, на бак, и отвалить, не теряя ни секунды. Только что он пил кофе с модиром. Теперь руководит подводными взрывными работами. Если разнообразие придает жизни пряность, подумал Хорнблауэр, то его теперешнее существование — типичное восточное кушание.
— Суши весла! — приказал он, и гичка по инерции скользнула к буйку.
Луни свое дело знал. Перед ним стоял завернутый в чарусину бочонок, обвязанный тросом. Луни взял еще кусок троса, одним концом привязал к бочонку, обмотал вокруг веревки, на которой держался буек, и снова, уже други-концом, привязал к бочонку. Проверил, что свободный конец фитильного шланга крепко привязан к пустому бочонку призванному играть роль буйка, и что-то приказал одному из своих товарищей. Тот разделся. Луни взялся за пороховой бочонок, но тот был слишком тяжел для его худеньких рук
— Помогите ему, вы двое. — Хорнблауэр указал на ближайших к Луни матросов. — Следите, чтоб не запутались трос и шланг.
Луни показал, куда подтащить бочонок.
— Отпускайте! Помалу! Помалу! — командовал Хорнблауэр.
Это был напряженный момент — еще один напряженный момент. Пороховой бочонок ушел под воду. Матрос понемногу травил привязанный к нему трос, и шланг постепенно разматывался. Благодаря петле, которой Луни обмотал якорный трос буйка, бочонок должен опуститься на нужное место.
— Дно, сэр, — сказал матрос. Веревка у него в руке провисла. В лодке осталось несколько футов шланга.
Ныряльщик сидел на планшире с противоположного борта. На шее у него висел складной нож. Луни подал ему ядро, и он нырнул. Все ждали, пока он вынырнет, ждали, пока под воду уйдет следующий ныряльщик и пока вынырнет он, ждали, пока Луни погрузится в свой черед. Погружение следовало за погружением — видимо, не так-то просто было поместить бочонок в намеченное место за уступом полуюта. Но наконец это, очевидно, удалось. Луни вернулся после сверхдолгого погружения — его втащили через планширь, и он некоторое время лежал на баке, судорожно глотая воздух. Наконец он сел и показал Хорнблауэру, будто высекает искру.
— Зажгите огонь, — приказал Хорнблауэр Лидбитеру. Сам он так и не научился делать этого как следует.
Лидбитер открыл трутницу, ударил раз, другой. На шестой раз трут загорелся, Лидбитер раздул огонек, поджег кусок огнепроводного шнура, раздул огонек на нем и посмотрел на Хорнблауэра.
— Я подожгу, — сказал Хорнблауэр.
Лидбитер протянул ему горящий шнур. Хорнблауэр подождал долю секунды, в последний раз проверил, все ли готово. Он дрожал от волнения.
— Приготовиться у бочки! — приказал он. — Лидбитер, держите наготове затычку.
Из фитильного шланга торчали четыре или пять дюймов быстрого огнепроводного шнура; Хорнблауэр прижал к их кончику горящий запал. Через секунду быстрый шнур загорелся. Хорнблауэр смотрел, как огонек быстро побежал по шнуру и исчез в шланге.
— Заткните шланг! — приказал Хорнблауэр. Лидбитер всунул деревянную пробку в шланг, ломая хрупкий сгоревший конец шнура.
Теперь огонь со скоростью одна пятая фута в секунду движется вниз, вниз по шлангу, глубоко под водой. На дальнем конце, непосредственно перед пороховым бочонком, оставался фут медленного огнепроводного шнура. Он будет гореть пять минут. Времени довольно. Торопиться незачем, как ни велико желание побыстрей броситься наутек.
— Спустите бочку за борт! — сказал Хорнблауэр. Лидбитер аккуратно положил на воду пустой бочонок, и тот остался лежать, поддерживая над водой заткнутый пробкой конец фитильного шланга.
— Весла на воду! — приказал Хорнблауэр. — Гребите! Гичка двинулась прочь от бочонка. Искра все еще белит по быстрому огнепроводному шнуру, решил Хорнблауэр, и пройдет несколько секунд, пока она доберется до медленного. Он вспомнил, что надо засечь время.
— Правьте к кораблю, — приказал он Лидбитеру и оглянулся на пустой бочонок, прыгавший по волнам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69