Вам это не кажется странным?
– Вика как-то упомянула о том, что переход из мира в мир может влиять на человека. Скорее всего так и есть, – неуверенно ответил Шурик.
У меня из головы все никак не выходит сцена казни увиденная несколько минут назад. Погруженный в свои раздумья я неопределенно пожимаю плечами и тут же забываю об этом разговоре.
Шурик начинает дискуссию с Артемом по поводу влияния чуждого мира на способности отдельно взятого индивидуума. Их спор я слышу как сквозь ватный ком – размыто и неразборчиво. Перед глазами все еще стоит жаждущая жизни девочка и падающий на ее голову камень…
– Мужики, давайте я вам отпадную историю расскажу, – неожиданно громко предложил Артем, прекратив диспут с Шуриком. – Животы надорвете.
– Пошлая? – с подозрением глянул я на него, вырвавшись из облака мрачных мыслей.
– Обязательно, – с довольным видом кивнул Артем, лучась от предвкушения рассказа.
По тому, как он переглянулся с Шуриком у меня зародилось подозрение, что эта история неспроста… Похоже, что друзья решили таким образом поднять мое настроение, и сгладить впечатление от просмотра недавней казни. Никогда не думал, что я более сентиментален, чем они. Ребята ведут себя так, как будто ничего и не произошло.
– Ну, тогда рассказывай, – обречено соглашаюсь. – Только пусть Шурик уши прикроет, а то целый день будет красным от смущения ходить.
– Отцепись, пожалуйста, – даже не повернулся в мою сторону Шурик. – От ваших историй и анекдотов с неизменной тематикой уже не краснеть, а зеленеть хочется. Каждый раз одно и то же. Никакого разнообразия.
– Будет сейчас тебе разнообразие, – успокоил его Артем. – В общем, один мой старый знакомый, вы его не знаете, работает в химической лаборатории в качестве лаборанта. Его уже несколько раз пытались уволить за то, что на рабочем месте гнал первоклассный самогон, но именно качество исходного, почти стоградусного продукта так поразило завлаба, что тот решил, что терять столь ценного сотрудника грешно. А еще грешнее потерять возможность шикануть перед частыми комиссиями эксклюзивным напитком синего цвета с дивной убойной силой, но в то же время практически полным отсутствием похмельного синдрома. Сколько у автора не спрашивали рецептуру – так и не признался. Мол секрет фирмы, ноу-хау и всякое такое. – Рассказчик сделал паузу, чтобы перевести дух и оценить степень заинтересованности на наших лицах. Похоже, увиденное ему польстило, и он с энтузиазмом продолжил рассказ. – Однажды в лаборатории проводились опыты с использованием фосфора. Как полагается, мой знакомый работал в резиновых перчатках, чтобы предотвратить попадание реактивов на кожу рук. Надо заметить, что аккуратностью он никогда не отличался, а говоря проще – свин редкий и породистый. В силу своей свинственности он естественно перепачкал все перчатки фосфором. На каком-то моменте ему приспичило в сортир по маленькому…
– Уже можно краснеть? – поинтересовался Шурик.
– Рано еще, – сердито отмахнулся Артем, от перебившего повествование друга. – В общем, сходил, все как положено, вот только перчатки снять забыл… А этой же ночью, его жена чуть не получила разрыв сердца, увидев величественно плывущий в темноте комнаты светящийся фаллос. Еле откачали. Такая вот история.
Мы с Шуриком переглянулись и синхронно пожали плечами, не понимая над чем тут можно смеяться. Дошло до нас одновременно, и скалы наполнились дружным хохотом. На какое-то время я даже забываю о том, где мы находимся, и что необходимо соблюдать конспирацию, иначе есть шанс провалить всю операцию. Глядя на наше веселье, вскорости к нам присоединился и сам Артем
Место казни обходим стороной. Прячась за камнями, стараемся не попасться на глазе толпе.
По расчетам мы уже вот-вот подойдем к нужной точке. Пока не видно ничего, чтобы могло объяснить такие перемены в этом мире.
Под ногой что-то хрустнуло. Поднимаю ботинок. На каменной поверхности лежит раздавленная ампула от какого-то лекарства. А, мусор… Пинком отшвыриваю осколки в сторону и шагаю дальше. Пройдя пару метров, резко останавливаюсь, осененный мыслью.
– Что случилось? – интересуется Шурик, беря автомат наизготовку и с опаской оглядываясь по сторонам.
– Ампула!
– Какая еще ампула? – недовольно бурчит Артем. – Откуда в этом ублюдочном террариуме ампула. Здесь-то кроме камней и уродов разномастных ничего нет. И честно говоря, я сомневаюсь, что здесь хоть кто-то имеет представление о медицине. Вот замочить ближнего а заодно и дальнего это на раз… А с полечить сложнее будет… Разве что ампутацией головы. – Он хихикнул довольный своей шуткой.
Возвращаюсь назад и наклоняюсь в поисках столь чужеродного для этого варварского мира предмета. Точнее того, что от него осталось.
– Смотрите. – Протягиваю им руку. На ладони лежат стеклянные осколки ампулы. На самом большом кусочке виднеется надпись. Артем наклоняется к самой ладони, рассматривая эту стекляшку.
– Надпись на английском. Пяти процентный раствор какой-то бормотухи.
С недоумением смотрим то друг на друга, то на осколки.
– Наверное, кого-то ненароком занесло через точку перехода, – предположил Шурик.
– Может быть. Может быть, – с недоверием качает головой Артем. – Надо быть внимательнее в дальнейшем и почаще поглядывать под ноги.
Еще минут через десять находим труп аборигена. Воняет ужас. Хуже чем в привокзальном сортире после культпохода туда роты призывников, обожравшихся просроченной тушенки.
Преодолевая отвращение, приближаемся к телу. Труп частично погружен в камень.
– Вот, что значит рождаются из Древа и уходят в Древо, – задумчиво говорит Артем. – Не знаю, как они рождаются, но процесс смерти и погребения мне понятен. Забавная тут у них экосистема…
Пока мы рассматриваем труп, Шурик осматривает окрестности, держа автомат наизготовку. Слишком уж агрессивен этот мир. Причем агрессивен не только по отношению гостей, но и к аборигенам. А тело медленно, миллиметр за миллиметром погружается в камень как в болото. На всякий случай носком ботинка ощупываю камень вокруг тела. Действительно болото. В непосредственной близости к трупу камень теряет свою твердость, становясь похожим на густой кисель, втягивающий в себя тяжелый груз.
– Не люблю жмуриков, – говорю с отвращением и отхожу вдохнуть чистого воздуха.
– Вить, посмотри, – подзывает меня Шурик.
Подхожу к сидящему на корточках другу. На серых камнях валяются несколько гильз. Обычных латунных гильз, от обычного земного оружия.
Возвращаюсь к телу и, зажав нос, рассматриваю подробнее. Вокруг тела заметны остатки еще не впитавшейся крови. Откуда же она вытекла? Артем и Шурик, стоя за спиной, наблюдают за моими действиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Вика как-то упомянула о том, что переход из мира в мир может влиять на человека. Скорее всего так и есть, – неуверенно ответил Шурик.
У меня из головы все никак не выходит сцена казни увиденная несколько минут назад. Погруженный в свои раздумья я неопределенно пожимаю плечами и тут же забываю об этом разговоре.
Шурик начинает дискуссию с Артемом по поводу влияния чуждого мира на способности отдельно взятого индивидуума. Их спор я слышу как сквозь ватный ком – размыто и неразборчиво. Перед глазами все еще стоит жаждущая жизни девочка и падающий на ее голову камень…
– Мужики, давайте я вам отпадную историю расскажу, – неожиданно громко предложил Артем, прекратив диспут с Шуриком. – Животы надорвете.
– Пошлая? – с подозрением глянул я на него, вырвавшись из облака мрачных мыслей.
– Обязательно, – с довольным видом кивнул Артем, лучась от предвкушения рассказа.
По тому, как он переглянулся с Шуриком у меня зародилось подозрение, что эта история неспроста… Похоже, что друзья решили таким образом поднять мое настроение, и сгладить впечатление от просмотра недавней казни. Никогда не думал, что я более сентиментален, чем они. Ребята ведут себя так, как будто ничего и не произошло.
– Ну, тогда рассказывай, – обречено соглашаюсь. – Только пусть Шурик уши прикроет, а то целый день будет красным от смущения ходить.
– Отцепись, пожалуйста, – даже не повернулся в мою сторону Шурик. – От ваших историй и анекдотов с неизменной тематикой уже не краснеть, а зеленеть хочется. Каждый раз одно и то же. Никакого разнообразия.
– Будет сейчас тебе разнообразие, – успокоил его Артем. – В общем, один мой старый знакомый, вы его не знаете, работает в химической лаборатории в качестве лаборанта. Его уже несколько раз пытались уволить за то, что на рабочем месте гнал первоклассный самогон, но именно качество исходного, почти стоградусного продукта так поразило завлаба, что тот решил, что терять столь ценного сотрудника грешно. А еще грешнее потерять возможность шикануть перед частыми комиссиями эксклюзивным напитком синего цвета с дивной убойной силой, но в то же время практически полным отсутствием похмельного синдрома. Сколько у автора не спрашивали рецептуру – так и не признался. Мол секрет фирмы, ноу-хау и всякое такое. – Рассказчик сделал паузу, чтобы перевести дух и оценить степень заинтересованности на наших лицах. Похоже, увиденное ему польстило, и он с энтузиазмом продолжил рассказ. – Однажды в лаборатории проводились опыты с использованием фосфора. Как полагается, мой знакомый работал в резиновых перчатках, чтобы предотвратить попадание реактивов на кожу рук. Надо заметить, что аккуратностью он никогда не отличался, а говоря проще – свин редкий и породистый. В силу своей свинственности он естественно перепачкал все перчатки фосфором. На каком-то моменте ему приспичило в сортир по маленькому…
– Уже можно краснеть? – поинтересовался Шурик.
– Рано еще, – сердито отмахнулся Артем, от перебившего повествование друга. – В общем, сходил, все как положено, вот только перчатки снять забыл… А этой же ночью, его жена чуть не получила разрыв сердца, увидев величественно плывущий в темноте комнаты светящийся фаллос. Еле откачали. Такая вот история.
Мы с Шуриком переглянулись и синхронно пожали плечами, не понимая над чем тут можно смеяться. Дошло до нас одновременно, и скалы наполнились дружным хохотом. На какое-то время я даже забываю о том, где мы находимся, и что необходимо соблюдать конспирацию, иначе есть шанс провалить всю операцию. Глядя на наше веселье, вскорости к нам присоединился и сам Артем
Место казни обходим стороной. Прячась за камнями, стараемся не попасться на глазе толпе.
По расчетам мы уже вот-вот подойдем к нужной точке. Пока не видно ничего, чтобы могло объяснить такие перемены в этом мире.
Под ногой что-то хрустнуло. Поднимаю ботинок. На каменной поверхности лежит раздавленная ампула от какого-то лекарства. А, мусор… Пинком отшвыриваю осколки в сторону и шагаю дальше. Пройдя пару метров, резко останавливаюсь, осененный мыслью.
– Что случилось? – интересуется Шурик, беря автомат наизготовку и с опаской оглядываясь по сторонам.
– Ампула!
– Какая еще ампула? – недовольно бурчит Артем. – Откуда в этом ублюдочном террариуме ампула. Здесь-то кроме камней и уродов разномастных ничего нет. И честно говоря, я сомневаюсь, что здесь хоть кто-то имеет представление о медицине. Вот замочить ближнего а заодно и дальнего это на раз… А с полечить сложнее будет… Разве что ампутацией головы. – Он хихикнул довольный своей шуткой.
Возвращаюсь назад и наклоняюсь в поисках столь чужеродного для этого варварского мира предмета. Точнее того, что от него осталось.
– Смотрите. – Протягиваю им руку. На ладони лежат стеклянные осколки ампулы. На самом большом кусочке виднеется надпись. Артем наклоняется к самой ладони, рассматривая эту стекляшку.
– Надпись на английском. Пяти процентный раствор какой-то бормотухи.
С недоумением смотрим то друг на друга, то на осколки.
– Наверное, кого-то ненароком занесло через точку перехода, – предположил Шурик.
– Может быть. Может быть, – с недоверием качает головой Артем. – Надо быть внимательнее в дальнейшем и почаще поглядывать под ноги.
Еще минут через десять находим труп аборигена. Воняет ужас. Хуже чем в привокзальном сортире после культпохода туда роты призывников, обожравшихся просроченной тушенки.
Преодолевая отвращение, приближаемся к телу. Труп частично погружен в камень.
– Вот, что значит рождаются из Древа и уходят в Древо, – задумчиво говорит Артем. – Не знаю, как они рождаются, но процесс смерти и погребения мне понятен. Забавная тут у них экосистема…
Пока мы рассматриваем труп, Шурик осматривает окрестности, держа автомат наизготовку. Слишком уж агрессивен этот мир. Причем агрессивен не только по отношению гостей, но и к аборигенам. А тело медленно, миллиметр за миллиметром погружается в камень как в болото. На всякий случай носком ботинка ощупываю камень вокруг тела. Действительно болото. В непосредственной близости к трупу камень теряет свою твердость, становясь похожим на густой кисель, втягивающий в себя тяжелый груз.
– Не люблю жмуриков, – говорю с отвращением и отхожу вдохнуть чистого воздуха.
– Вить, посмотри, – подзывает меня Шурик.
Подхожу к сидящему на корточках другу. На серых камнях валяются несколько гильз. Обычных латунных гильз, от обычного земного оружия.
Возвращаюсь к телу и, зажав нос, рассматриваю подробнее. Вокруг тела заметны остатки еще не впитавшейся крови. Откуда же она вытекла? Артем и Шурик, стоя за спиной, наблюдают за моими действиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87