он постоянно цеплялся своим членом за все, что попадалось ему на его нелегком пути к Шимпе!..
Тем трагичнее оказалось состояние Братка, когда Слоно-Обезьянник был заполнен всего лишь одними запахами Шимпы и Слона! Ни нашего приятеля Слона, ни страстно желаемой Братком Шимпы в ателье не было.
Братка было жалко чуть ли не до слез!
Мы выползли из ателье совершенно подавленные. Мимо нас случайно пробегал один из уже знакомых мне Котов-Каскадеров. Увидел Братка с его еще не втянутым, но уже печально повисшим от горя и невостребованности членом, в ужасе шарахнулся в сторону, а потом, с трудом успокоенный мной, дрожащим голосом, заикаясь, сообщил нам, что Слона и Шимпанзе еще в шесть утра увезл на съемку куда-то в район Гриффит-парка.
– А ты куда мчишься? – спросил я его безо всякого интереса, просто так – из вежливости.
Опасливо косядь на поникшего Братка, Кот-Каскадер ответил:
– К нам на тренировочную базу на «Юниверсел студиос» привезли самих Пусси и Лесси, и сейчас нас будут снюхивать с ними на совместимость для какого-то триллера.
– А кто такие Пусси и Лесси? – спросил я.
– Как?! Вы не знаете?! – Кот-Каскадер был настолько потрясен, что даже Братка позабыл трусить. – Это же знаменитые «звезды» американского кинематографа!.. Ну как Шерон Стоун и Синди Кроуфорд… Пусси – бывшая уличная Кошка, найденная уже с год назад на мусорной свалке под Сан-Диего, сейчас снялась в жуткой куче фильмов, и ее Хозяйка огребает за нее такие бабки, о которых любая средняя голливудская актриса может только мечтать!.. А Лесси – это Собака Колли, известная всему миру по телевизионным сериалам, где она всегда играет Главную роль!..
И тут я смутно стал припоминать, что еще в Петербурге мы с Шурой по телику смотрели какую-то лабуду с этой Лесси… Про что – ни хрена не помню. Помню только, что эта Лесси-Колли была, наверное, по Собачьим меркам очень красивая. А уж такая умная, что меня чуть не вытошнило! Тогда еще я ко всем Собакам относился, как сейчас модно говорить, – «однозначно».
– Слушай, так ей же, должно быть, сейчас в обед сто лет?! – сказал я Коту-Каскадеру. – Я еще в России пару картин из этого сериала с ней видел. А это когда было…
– Эта Лесси новая и совсем молодая, – возразил мне Кот, – а вы видели старую. Их там штук десять было…
– Ну-ка пойдем, посмотрим на «звезд»! – слегка ревниво сказал я Братку. – Время у нас еще есть…
Огородами, огородами – прибежали на Котово-Кошачью тренировочную базу. Еще не заходя туда, слышим – молодой, заливистый и задорный лай. У Братка тут же – уши топориком, облизывается, глаз сразу стал заинтересованным… Ну не жрал Пум с утра – вот его на Собачку и потянуло!
Я наблюдаю эту картинку и говорю Братку на всякий случай:
– Знаешь, Браток… Ты лучше туда не входи. Чтоб не соблазняться. После съемки придем в трейлер – я тебя там хорошим мясом накормлю. Боб для тебя свежатинки купил… А пока посиди здесь, подожди меня. Я только одним глазком гляну и сразу же вернусь. О’кей?
– Чего для вас не сделаешь, Шеф… – грустно изрекает Браток и тихо растворяется в кустах.
И будто его и не было. Вот что значит Зверь, воспитанный Природой-матушкой!
Проскочил я осторожно в тренировочный Котово-Кошачий павильон, а там как раз ихний Тренер объявил перерыв и ушел куда-то покурить. Однако никто из Котов и Кошек-Каскадеров не расходится – все собрались вокруг какой-то, кажется, золотисто-рыжей Киски (мне из-за их спин видно было хреново), а по павильону, весело лая, носится действительно молодая роскошная Колли. Видно, это и была Лесси.
Носилась она, носилась и вдруг замерла на месте и давай принюхиваться…
Ну все, думаю! Не иначе как она Братка почуяла!
И точно. Эта Лесси ка-а-ак залает злобно, как прижмет уши и прямиком из павильона на улицу, к тем самым кустам, где, по моим предположениям, оставался Браток…
Я прям-таки лапами за голову схватился, прилип хвостом и всей задницей к полу – не могу сдвинуться с места.
А в глазах леденящая душу кровавая картинка: эта дура Колли – «Лесси-Шмесси», как ее там?! Она, кретинка, подумала, наверное, что там в кустах прячется обычный, незнакомый ей Кот, и решила поохотиться. И теперь, судя по ее ужасающему визгу, Браток уже перекусывает ей глотку и прямиком отправляет на тот свет! Она, бедняжка, визжит, стонет – помирать-то никому неохота, а этот Бандюга, этот Беспределыцик-Браток ее уже частично хавает!
Ему, Жлобу, спустившемуся с гор, все до фени – и что она «звезда», и что ее весь мир знает… Она для него – всего лишь обычный запоздалый обед! Тем более что его еще полчаса тому назад пора было кормить. Вот он сам о себе и позаботился!..
Мы все застыли от ужаса! Эти предсмертные визги, мучительные стоны, последние всхлипы…
Тут я пришел в себя и пулей рванул на выход – может быть, еще удастся спасти эту идиотку Лесси… И все Коты и Кошки за мной.
А там в кустах – картинка маслом!!!
Браток, уже не с желтыми своими глазами, а с красными – налитыми кровью, держит «звезду» Лесси клыками за холку, прижал ее своим могучим телом к траве и трахает ее за милую душу, как истинный интернационалист, наплевав на расовые и «межвидовые» предрассудки, во всю широту своей Бандитской натуры.
А та от восторга стонет, хрипит, повизгивает и все норовит повернуть голову и лизнуть Братка в морду! А тот употребляет ее и даже рыпнуться ей не дает, и вокруг себя ни черта не видит.
Ну, все Коты-Каскадеры; а особенно их Кошки, конечное дело, «Ох!..» да «Ах!..», дескать, «Спасайся, кто может!» – и врассыпную.
Один я стою – и ни с места…
И так мне вдруг моя немочка, карликовая пинчеришка Дженни вспомнилась, с которой у меня в Мюнхене был роман, так сладко заныло сердце…
И слышу, будто ее голос шелестит так тихо-тихо:
– Мартын… Мартынчик! Это ты, Мартын?..
Тут я совсем прибалдел! У меня на глазах Горный Лев, Кугуар, он же – дикий Пум трахает Собаку породы Колли, а мне здесь, на краю Америки, голоса из Европы слышатся – просто голова кругом!..
– Мартын…
Я не выдержал, думаю, с ума схожу, обернулся и посмотрел себе за спину…
Гляжу, а за мной сидит потрясающая золотисто-рыжая Кошечка с голубыми глазками и шепчет мне:
– Это ты, Мартынчик?! Ты меня совсем не узнаешь? Это же я – Пусси… То есть для тебя, Мартынчик, я, конечно, не Пусси, а всего лишь…
* * *
Естественно, для меня она была не «Пусси», а та самая хорошенькая шалава с нашего ленинградского пустыря перед нашим с Шурой бывшим домом.
Та самая, на которой меня и отловил тогда этот мерзавец Пилипенко! На эту всегда грязно-рыжую безымянную поблядушку, как на «живца», Пилипенко отлавливал вышедших на пустырь прошвырнуться сытых и крупных домашних Котов, а потом торговал их шкурками на Калининском рынке!..
Боже мой, сколько же прекрасных и достойных Котов лежит на ее совести в виде меховых шапок, наспех состряпанных из дурно выделанных шкурок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Тем трагичнее оказалось состояние Братка, когда Слоно-Обезьянник был заполнен всего лишь одними запахами Шимпы и Слона! Ни нашего приятеля Слона, ни страстно желаемой Братком Шимпы в ателье не было.
Братка было жалко чуть ли не до слез!
Мы выползли из ателье совершенно подавленные. Мимо нас случайно пробегал один из уже знакомых мне Котов-Каскадеров. Увидел Братка с его еще не втянутым, но уже печально повисшим от горя и невостребованности членом, в ужасе шарахнулся в сторону, а потом, с трудом успокоенный мной, дрожащим голосом, заикаясь, сообщил нам, что Слона и Шимпанзе еще в шесть утра увезл на съемку куда-то в район Гриффит-парка.
– А ты куда мчишься? – спросил я его безо всякого интереса, просто так – из вежливости.
Опасливо косядь на поникшего Братка, Кот-Каскадер ответил:
– К нам на тренировочную базу на «Юниверсел студиос» привезли самих Пусси и Лесси, и сейчас нас будут снюхивать с ними на совместимость для какого-то триллера.
– А кто такие Пусси и Лесси? – спросил я.
– Как?! Вы не знаете?! – Кот-Каскадер был настолько потрясен, что даже Братка позабыл трусить. – Это же знаменитые «звезды» американского кинематографа!.. Ну как Шерон Стоун и Синди Кроуфорд… Пусси – бывшая уличная Кошка, найденная уже с год назад на мусорной свалке под Сан-Диего, сейчас снялась в жуткой куче фильмов, и ее Хозяйка огребает за нее такие бабки, о которых любая средняя голливудская актриса может только мечтать!.. А Лесси – это Собака Колли, известная всему миру по телевизионным сериалам, где она всегда играет Главную роль!..
И тут я смутно стал припоминать, что еще в Петербурге мы с Шурой по телику смотрели какую-то лабуду с этой Лесси… Про что – ни хрена не помню. Помню только, что эта Лесси-Колли была, наверное, по Собачьим меркам очень красивая. А уж такая умная, что меня чуть не вытошнило! Тогда еще я ко всем Собакам относился, как сейчас модно говорить, – «однозначно».
– Слушай, так ей же, должно быть, сейчас в обед сто лет?! – сказал я Коту-Каскадеру. – Я еще в России пару картин из этого сериала с ней видел. А это когда было…
– Эта Лесси новая и совсем молодая, – возразил мне Кот, – а вы видели старую. Их там штук десять было…
– Ну-ка пойдем, посмотрим на «звезд»! – слегка ревниво сказал я Братку. – Время у нас еще есть…
Огородами, огородами – прибежали на Котово-Кошачью тренировочную базу. Еще не заходя туда, слышим – молодой, заливистый и задорный лай. У Братка тут же – уши топориком, облизывается, глаз сразу стал заинтересованным… Ну не жрал Пум с утра – вот его на Собачку и потянуло!
Я наблюдаю эту картинку и говорю Братку на всякий случай:
– Знаешь, Браток… Ты лучше туда не входи. Чтоб не соблазняться. После съемки придем в трейлер – я тебя там хорошим мясом накормлю. Боб для тебя свежатинки купил… А пока посиди здесь, подожди меня. Я только одним глазком гляну и сразу же вернусь. О’кей?
– Чего для вас не сделаешь, Шеф… – грустно изрекает Браток и тихо растворяется в кустах.
И будто его и не было. Вот что значит Зверь, воспитанный Природой-матушкой!
Проскочил я осторожно в тренировочный Котово-Кошачий павильон, а там как раз ихний Тренер объявил перерыв и ушел куда-то покурить. Однако никто из Котов и Кошек-Каскадеров не расходится – все собрались вокруг какой-то, кажется, золотисто-рыжей Киски (мне из-за их спин видно было хреново), а по павильону, весело лая, носится действительно молодая роскошная Колли. Видно, это и была Лесси.
Носилась она, носилась и вдруг замерла на месте и давай принюхиваться…
Ну все, думаю! Не иначе как она Братка почуяла!
И точно. Эта Лесси ка-а-ак залает злобно, как прижмет уши и прямиком из павильона на улицу, к тем самым кустам, где, по моим предположениям, оставался Браток…
Я прям-таки лапами за голову схватился, прилип хвостом и всей задницей к полу – не могу сдвинуться с места.
А в глазах леденящая душу кровавая картинка: эта дура Колли – «Лесси-Шмесси», как ее там?! Она, кретинка, подумала, наверное, что там в кустах прячется обычный, незнакомый ей Кот, и решила поохотиться. И теперь, судя по ее ужасающему визгу, Браток уже перекусывает ей глотку и прямиком отправляет на тот свет! Она, бедняжка, визжит, стонет – помирать-то никому неохота, а этот Бандюга, этот Беспределыцик-Браток ее уже частично хавает!
Ему, Жлобу, спустившемуся с гор, все до фени – и что она «звезда», и что ее весь мир знает… Она для него – всего лишь обычный запоздалый обед! Тем более что его еще полчаса тому назад пора было кормить. Вот он сам о себе и позаботился!..
Мы все застыли от ужаса! Эти предсмертные визги, мучительные стоны, последние всхлипы…
Тут я пришел в себя и пулей рванул на выход – может быть, еще удастся спасти эту идиотку Лесси… И все Коты и Кошки за мной.
А там в кустах – картинка маслом!!!
Браток, уже не с желтыми своими глазами, а с красными – налитыми кровью, держит «звезду» Лесси клыками за холку, прижал ее своим могучим телом к траве и трахает ее за милую душу, как истинный интернационалист, наплевав на расовые и «межвидовые» предрассудки, во всю широту своей Бандитской натуры.
А та от восторга стонет, хрипит, повизгивает и все норовит повернуть голову и лизнуть Братка в морду! А тот употребляет ее и даже рыпнуться ей не дает, и вокруг себя ни черта не видит.
Ну, все Коты-Каскадеры; а особенно их Кошки, конечное дело, «Ох!..» да «Ах!..», дескать, «Спасайся, кто может!» – и врассыпную.
Один я стою – и ни с места…
И так мне вдруг моя немочка, карликовая пинчеришка Дженни вспомнилась, с которой у меня в Мюнхене был роман, так сладко заныло сердце…
И слышу, будто ее голос шелестит так тихо-тихо:
– Мартын… Мартынчик! Это ты, Мартын?..
Тут я совсем прибалдел! У меня на глазах Горный Лев, Кугуар, он же – дикий Пум трахает Собаку породы Колли, а мне здесь, на краю Америки, голоса из Европы слышатся – просто голова кругом!..
– Мартын…
Я не выдержал, думаю, с ума схожу, обернулся и посмотрел себе за спину…
Гляжу, а за мной сидит потрясающая золотисто-рыжая Кошечка с голубыми глазками и шепчет мне:
– Это ты, Мартынчик?! Ты меня совсем не узнаешь? Это же я – Пусси… То есть для тебя, Мартынчик, я, конечно, не Пусси, а всего лишь…
* * *
Естественно, для меня она была не «Пусси», а та самая хорошенькая шалава с нашего ленинградского пустыря перед нашим с Шурой бывшим домом.
Та самая, на которой меня и отловил тогда этот мерзавец Пилипенко! На эту всегда грязно-рыжую безымянную поблядушку, как на «живца», Пилипенко отлавливал вышедших на пустырь прошвырнуться сытых и крупных домашних Котов, а потом торговал их шкурками на Калининском рынке!..
Боже мой, сколько же прекрасных и достойных Котов лежит на ее совести в виде меховых шапок, наспех состряпанных из дурно выделанных шкурок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128