– Не говори о ней, ладно? – попросила она срывающимся голосом. – Хотя… хотя я тебя понимаю. Я не могу представить, как я буду жить без нее.
– Я тоже не могу!
– Но ты знал ее чуть больше года, а мы были неразлучны с рождения. Даже еще раньше – в материнской утробе. Она была мне не просто сестрой. Я как будто потеряла часть себя!
– Мне кажется, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь…
На самом деле Джем ничего не понимал – просто не мог понять, однако она не собиралась соревноваться с ним в том, чье горе глубже и чья потеря – больше.
– Ты уже сообщила Джиллиан на работу? – спросил Джем.
– Когда я позвонила, они уже знали обо всем из новостей. Они все хотели помочь. Кое-кто даже явился ко мне домой.
Перед тем как отправиться к Кристоферу Харту, Лоусон попросил Льюиса и Колтрейна отвезти ее домой. Джем тоже предлагал свои услуги, но она знала – он останется у нее, а ей нужно побыть одной. Поэтому она предпочла полицейскую машину. Но около дома она с огорчением обнаружила многочисленную группу друзей, соседей, коллег и просто знакомых, которые, прослышав о гибели Джиллиан, отправились к ней, чтобы выразить свои соболезнования и предложить помощь.
Ей ничего не оставалось, как пригласить их всех в дом. Друзья Джиллиан разместились в гостиной, и один из ее коллег сказал:
– Не знаю, известно ли тебе, Мелли, что как раз вчера вечером Джилл заключила самую крупную сделку за все время существования нашего агентства!
– Она мне говорила… Кажется, Джиллиан собиралась подписывать контракт с крупным рекламным агентством, не так ли? – ответила она.
Молодой человек кивнул:
– Да. Подумать только, что еще вчера мы все вместе выпили за этот успех. Джиллиан была такой счастливой, такой жизнерадостной! Она была просто на седьмом небе! Никто из нас не мог даже и представить, что она… что ее… – Он обреченно махнул рукой и не смог продолжать. А Мэгг, секретарша фирмы, разрыдалась так бурно, что ей пришлось принести воды.
Джиллиан Ллойд любили ее друзья и коллеги. Именно поэтому они были сейчас здесь. Но Мелину это не утешало. Она болезненно реагировала, когда ее спрашивали, когда и где состоятся похороны.
Похороны… Разве могла она думать об этом сейчас, через считаные часы после того, как не стало ее сестры?
Их родителям хватило мудрости сделать все необходимые распоряжения в завещаниях, которые они написали задолго до своей смерти. Джиллиан и Мелина часто подшучивали над подобной предусмотрительностью, казавшейся им жутковатой (по молодости лет обе были уверены, что отец и мать будут жить вечно), однако в итоге она обернулась для сестер благом. Их родители умерли почти одновременно: сначала скончалась от рака поджелудочной железы мать, а через три месяца умер от сердечного приступа отец, и в обоих случаях от Джиллиан и Мелины потребовалось только поставить подписи на документах, которые были давно готовы. Договор с похоронным бюро тоже был заключен и оплачен заранее, так что им не пришлось ничего решать, ничего организовывать.
Теперь же она была вынуждена думать о том, как похоронить сестру, и это было мучительно. Мозг отказывался повиноваться ей каждый раз, когда она пыталась представить себе все подробности похоронного обряда. К тому же было и еще одно обстоятельство, которое мешало ей начать действовать немедленно…
– Я все равно не могу ничего предпринять, пока не будет проведена экспертиза, – отвечала она тем, кто спрашивал ее о похоронах. – А когда это будет – я не знаю. Да и с Джемом сначала надо все оговорить.
Джем имел полное право участвовать в обсуждении. Ведь Джиллиан была его невестой, хотя ее друзья и коллеги, услышав о помолвке, похоже, были удивлены не меньше, чем она сама. Впрочем, расспрашивать о подробностях никто не решился. Друзья Джиллиан проявили редкостный такт, и она вздохнула с облегчением, поняв, что ей есть на кого положиться в трудную минуту. Подруги сестры предложили ей помощь – они были готовы взять на себя все заботы.
– Позвони мне, Мелина, если тебе что-нибудь понадобится.
– Звони нам, Мелли, не стесняйся. Мы сделаем все, что в наших силах.
– Я всегда готова помочь тебе. Я сама недавно потеряла сестру и прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Самое страшное во всем этом – неожиданность, ведь никогда нельзя знать, где тебя подстерегает беда. Пожалуйста, звони мне в любое время. Даже если тебе понадобится просто выговориться…
Она была благодарна им всем, но легче ей не стало. Пока кто-то варил кофе, отвечал на телефонные звонки, доставал посуду, она извинилась и пошла к себе, чтобы принять душ и переодеться. Следуя по коридору к своей спальне, она слышала, как люди в гостиной говорят, что она хорошо держится и что мужества ей не занимать.
Все это было глубочайшим заблуждением. Быть может, внешне она и держалась, но внутри у нее бушевало всепожирающее пламя боли и отчаяния. Сейчас она была близка к той черте, за которой начинаются истерики, неостановимые слезы, мучительная безысходность и тоска. Именно поэтому она оставила гостей, надеясь, что холодный душ поможет ей прийти в себя.
Воду она включила на полную силу. Холодная вода обожгла тело, но главное – шум бьющих о ванну струй заглушил ее горькие рыдания, больше похожие на вой смертельно раненного зверя. Она оплакивала и свою потерю, и себя – ведь она тоже была причастна к тому, что случилось с сестрой. Если бы они не поменялись местами, быть может, ничего бы не случилось… Возможно, тогда неизвестный преступник расправился бы с ней, а не с ее сестрой…
Она плакала до тех пор, пока грудь не свело тупой болью. Холодная вода тоже сделала свое дело – она почувствовала, что начинает замерзать. Еще немного – и она начнет стучать зубами…
Выйдя из душа, она докрасна растерлась полотенцем и, наклонившись к зеркалу, попыталась наложить макияж на свое распухшее лицо, но тотчас отказалась от этой затеи. Никакие тени, никакая пудра не могли скрыть ее покрасневших век, к тому же, если она снова заплачет, косметика непременно потечет.
Одевалась она совершенно механически. Ее руки и ноги двигались словно сами по себе; должно быть, так ведет себя человек, находящийся под гипнозом. Сейчас она не смогла бы принять самостоятельное решение, разобраться с самой простой проблемой. Она была не в состоянии заниматься даже обычными повседневными делами. Сможет ли она снова стать прежней, радоваться жизни, влюбляться, работать, надеяться на счастье?..
Нет, решила она. Она не сможет спокойно жить, радоваться жизни, пока смерть сестры остается неотомщенной.
И теперь, сидя в тесной комнатке на третьем этаже полицейского управления, она снова повторила клятву, которую дала сама себе: она отомстит за сестру, чего бы это ни стоило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150