Анна шлепнула его по руке.
– Извини, я просто не мог удержаться. – Он поцеловал ее и откинулся на подушку. – Давай.
Она приподняла палец в знак того, что задает первый вопрос.
– Что случилось сегодня утром?
– В управлении шерифа? Они меня отпустили. За отсутствием улик. Я этого не делал, Анна.
– Я знаю. Я не верила, что ты мог отравить наших коров, но…
Он взял ее за руки.
– Ты имеешь право на подозрения. Просто так, к сведению, – это был Эмори Ломаке.
Анна не удивилась, но спросила, откуда он об этом знает.
Джек рассказал ей о человеке по имени Джесси Гарсия и о своем столкновении с Ломаксом в банке. Слушая его, она смеялась, представляя себе эту картину.
– Ты угрожал ему ножом?
– Я не смог придумать ничего лучшего, чтобы привлечь его внимание.
Обхватив руками его лицо, она принялась целовать его, но Джек высвободился и серьезно посмотрел на нее.
– Анна, я не хочу, чтобы ты страдала из-за того, что я здесь.
Это заявление ее удивило, а серьезное выражение лица Джека испугало. Анна покачала головой.
– Ну да, – сказал он. – В конце концов, ты ничего обо мне не знаешь. Разве Делрей не говорил тебе, что я все время переезжаю с места на место? Что я…
– Бродяга, – показала она.
– Верно, – глядя ей в глаза, подтвердил он. – Но ты не спрашивала меня, почему я так живу.
Да, не спрашивала. Более того, Анна чувствовала, что ей это безразлично. Она знала о нем то, что ей было нужно знать, – что он добрый и нежный, гордый, сильный и умный. Для нее было важно его настоящее, а не прошлое, которое, очевидно, не давало ему покоя. Какие бы обстоятельства ни заставили его вести такой образ жизни, она этому только радовалась. Но было бы очень долго передавать это знаками, поэтому она просто показала:
– Я знаю то, что мне необходимо знать, Джек.
– Я мог бы с этим поспорить, – нахмурившись, сказал он и добавил: – Ты должна подумать вот еще о чем. Люди бывают злобными – такова уж человеческая натура. А ты подходящий объект для сплетен, потому что ты вдова, да к тому же глухая, хотя в принципе никому не должно быть дела до того, с кем ты спишь.
Ей очень не понравились его слова, но Анна знала, что он прав.
– Ты слышал сплетни насчет меня и Делрея?
– Да. – Почувствовав ее огорчение, он поспешно произнес: – Я никогда в них не верил. Я знал, что это ложь. Но когда станут говорить, что ты спишь со своим работником, это будет правдой.
– Да, и я этому рада.
– Я тоже. – Выражение лица Джека сказало ей больше, чем слова, которые она прочитала по его губам. – Пусть я эгоистичный подонок, но я хочу быть с тобой, Анна. Я хотел этого с той минуты, когда впервые тебя увидел.
Анна никогда не забудет, как Джек в своей соломенной шляпе и потертых ботинках предложил ей помощь. Она будет помнить это до самой смерти. Наверное, именно тогда она его и полюбила.
Придвинувшись к Джеку поближе, она крепко поцеловала его, надеясь, что так сможет передать хоть малую толику тех чувств, которые он в ней всколыхнул. Опустив руку, она принялась его ласкать, наслаждаясь теплотой и твердостью его плоти. Кажется, он пробудил в ней любопытство.
Однако интерес быстро уступил место желанию, и прикосновения Анны стали более возбуждающими. Ее глаза затуманились. Когда она взяла его в рот, то поняла, что Джек застонал. Снова и снова она читала на его губах свое имя, зная, когда он только шепчет его, а когда выкрикивает в порыве безудержной страсти.
Анна удивлялась своей чувственности. С Дином она вела здоровую половую жизнь, но никогда не ощущала себя так свободно и раскованно. Может быть, причина была в том, что Делрей спал в соседней комнате, а может быть, Дин не был таким изобретательным любовником, как Джек, но так или иначе она совершенно потеряла голову.
Вот как сейчас, когда, раздвинув ее бедра, он впился в нее губами и языком. Испытав оргазм, Анна решила, что все кончилось, но тут на нее накатила новая волна наслаждения.
Спустя какое-то время она открыла глаза и увидела, что Джек стоит перед ней на коленях и нежно улыбается.
– Тебя так раньше никогда не любили?
Она отрицательно покачала головой, и его это, кажется, обрадовало.
– Что ж, это хорошо. Я рад был сделать это для тебя. Приподнявшись, она поцеловала его. Почувствовав на губах его и свой запах, Анна улыбнулась и провалилась в сон.
Немного поспав, они снова занялись любовью, на этот раз лицом к лицу. Потом Джек взял Анну на руки и отнес ее в кресло-качалку, где уложил к себе на колени. Слова были ни к чему. Молчание говорило само за себя.
Едва забрезжил рассвет, Анна, не поднимая головы, покоившейся на груди Джека, сказала ему то, что было у нее на сердце. Хотя она говорила знаками, Джек все понял, потому что сразу же поднес ее руку к губам и, поцеловав ладонь, проговорил:
– Я тоже тебя люблю.
43
Карл смеялся от души. Когда он понял, что принял раскат грома за выстрел, он повалился на грязный пол хижины и хохотал до тех пор, пока у него из глаз не потекли слезы.
– Черт побери, Майрон! Я уже подумал, что мы пропали, – вытирая слезы, сказал он. – Что каким-то деревенским полицейским страшно повезло и они наткнулись на наше убежище.
Хотя Майрон ничего не понял, он тоже смеялся. Тем не менее гром оказался предвестником бури, и вскоре подельникам было уже не до смеха. Во время этой беспокойной ночи бывали моменты, когда Карл проклинал судьбу за то, что она сыграла с ним такую злую шутку. Ведь он без единой царапины выбрался из тюрьмы, успешно ограбил банк и скрылся.
Человек, который сумел все это сделать, не должен погибнуть из-за какого-то дурацкого торнадо. Весь вечер они с Майроном стояли у окна и наблюдали за сгущавшимися тучами. Обстановка заставляла Карла нервничать.
Когда стемнело, она стала еще более зловещей. Засверкали жуткие молнии, подобных которым Карл никогда не видел. Сопровождаемые сильным ветром, дождь и град часами молотили по стенам хижины. Крыша текла как решето, было трудно найти сухое место, чтобы попытаться уснуть.
В глубине души Карл боялся, что бог сильно обиделся на него и что эта буря – наказание за все его грехи. За стеной грохочет, с крыши льет, в углу валяются трупы – да, ночь была ужасной.
А утром все изменилось.
Назавтра Карл проснулся под веселое щебетание птиц. Воздух стал прохладнее, на небе сияло солнце. Облегчившись в дальнем углу хижины, Карл сел в машину и завел мотор.
– Давай, давай! – нетерпеливо сказал он, вертя ручку приемника, чтобы настроиться на волну местной радиостанции.
В открытых дверях хижины появился Майрон. Его красные глаза со сна казались еще краснее, белые волосы, словно нимб, топорщились вокруг головы.
– Чего делаешь, Карл? – Помочившись в лужу, он лениво почесал в паху.
– Принеси-ка мне коки.
Сейчас Карл отдал бы стодолларовую бумажку за стакан крепкого черного кофе, однако здесь тепловатая жидкость была единственным источником кофеина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100