Компания обещала заплатить за древесину конкурентоспособную цену, а общая сумма, по приблизительной оценке, должна была составить около пятнадцати тысяч долларов. Прочитав эту часть письма, Джек тихо присвистнул.
Пока он читал письмо, Анна набрала:
«Делрей не хотел об этом и слышать. Он не желал ничего менять. Он не желал, чтобы рубили лес, особенно чтобы рубили чужаки. А вы что думаете?»
Джек потер шею.
– Ну, здесь сказано, что на месте вырубки они посадят новые деревья, что хорошо для экологии. Причем они сами выполнят всю работу. Конечно, нелишне, чтобы перед подписанием контракта на него взглянул адвокат, но что вы теряете, кроме деревьев?
«Без деревьев я могу прожить, – написала она. – А без денег – вряд ли. На похоронах был Ломаке».
– Вот стервятник!
«Это точно, – напечатала она. – Боюсь, что, если я не соглашусь продать участок „Ист-парк“, он потребует начать выплату основного долга. Если рынок говядины будет таким, как сейчас…» Она посмотрела на Джека, чтобы убедиться, что он следует за ее мыслью.
– Это вас поддержит, но не более того.
«Сделка с древесиной даст мне необходимые деньги, – напечатала она. – Делрей отвергал подобные предложения. Но если я сейчас не продам часть древесины, я могу потерять все. Мне кажется, это имеет смысл».
Джек улыбнулся.
– Леди, вам не нужен мой совет. Скорее это я должен спрашивать у вас совета в финансовых делах.
Анна засмеялась, и смех ее звучал очень приятно.
«Я позвоню им завтра», – напечатала она. Затем ее лицо омрачилось, и она добавила: «Может быть, нехорошо, что я уже вдень похорон Делрея иду против его воли? Это письмо пришло несколько недель назад. Если я не дам им ответ, они могут снять свое предложение».
– Теперь вы здесь хозяйка, Анна. Вам совершенно ни к чему оправдываться. В особенности передо мной. Не мне судить, как другие распоряжаются своей жизнью.
Она долго смотрела ему в глаза, потом повернулась к клавиатуре. «Какая история произошла с вами, Джек?» Он криво улыбнулся.
– У меня нет биографии.
«У каждого есть биография».
– Только не у меня. И уж во всяком случае, она никому не интересна.
По выражению лица Анны он понял, что она ему не верит.
От него не укрылось и то, что она уже хорошо его знает, хотя они встретились всего две недели назад. Ее глухота компенсировалась необычным даром. Если слепые, как правило, обладают невероятно острым слухом и чувствительностью, то Анна могла проникать в мысли собеседника.
Джек читал одно за другим слова, появлявшиеся на голубом экране компьютера.
«Вы собираетесь уехать, не так ли?»
Он знаком показал:
– Да.
Она посмотрела на его руки, потом на его губы, затем заглянула ему в глаза.
Херболдам осталось разгуливать на свободе считаные дни. Их поймают или убьют. И тогда Джек уйдет. Это решено. Он не может здесь остаться.
Да, надо уходить. Когда Джек появился на ранчо, он не предполагал, что так увязнет. Делрей, Анна и Дэвид, все вместе и по отдельности, произвели на него сильное впечатление – этого нельзя отрицать. Что ж, у него будут добрые воспоминания. Для Джека Сойера это чертовски важно. Это все, на что он может надеяться.
Анна изобразила знак, который явно означал какое-то вопросительное слово. Джек без труда догадался, о чем она спрашивает.
– Когда? Скоро, Анна.
Она на миг опустила глаза. Уголок ее губ слегка дернулся, что, как понял Джек, означало сожаление. Затем, повернувшись к клавиатуре, она напечатала: «Перед тем как уйти, вы кое-что сделаете для меня?»
– Конечно. Я не оставлю вас на мели. Вы составите список дел, и я выполню их до того, как…
Она остановила его взмахом руки.
«Нет, я говорю об одолжении, – напечатала она. – О личном одолжении».
32
– Я вот что думаю. – Сесил пронзил перочинным ножом маринованный огурец и вытащил его из банки. – Мы должны просидеть здесь как можно дольше.
– Дольше – это сколько?
– Несколько дней. Может быть, даже неделю.
– Неделю? Господи! Ты дурак или законченный псих?
– Послушай меня, Карл. Надо подождать, пока все не утихнет. Хочешь?
Это уже относилось к загарпуненному огурцу. Сесил предложил его Карлу, но тот с отвращением отпрянул.
– Нет. От него воняет, как от немытых ног. Между прочим, кто планировал меню?
– Мы с Конни запаслись продуктами на распродаже. Купили только то, что не портится, потому что неизвестно, сколько мы здесь проторчим, да и холодильника тут нет.
– Да уж! – пробормотал Карл, отпивая глоток теплого «Будвайзера».
В течение дня его настроение менялось от плохого к отвратительному. Хижина, в которой они прятались, принадлежала какому-то дальнему родственнику Конни. Мужу двоюродной сестры или что-то в этом роде. Когда она начала объяснять степень родства, Карл велел ей заткнуться.
Предварительное описание выглядело не очень обнадеживающе. У Карла, правда, была слабая надежда на то, что жилище ему все-таки понравится, но, к несчастью, его худшие опасения подтвердились. Они приехали на место поздно вечером, но даже темнота не могла скрыть всех изъянов хижины. Она была ненамного лучше той хибары, в которой они с Майроном жили перед ограблением банка.
Единственное, о чем Карл думал с удовольствием, – это об ограблении. По крайней мере в этой части план Сесила удался. Посчитали еще не всё, но уже ясно, что в банке они взяли больше денег, чем предполагал Карл. Просто позор, что надо делить их на четыре части! Карлу страстно хотелось побыстрее хоть что-то потратить. Теперь он богатый человек, а с помощью денег можно купить себе власть и уважение. Кроме того, деньги внушают страх. Все еще узнают, кто такой Карл Херболд.
Отныне с ним придется считаться. Старые и новые враги будут трепетать, заслышав его имя. Иметь много денег – все равно что держать в руке меч, и Карл собирался без колебаний пускать это оружие в ход, сметая всех, кто встанет на его пути. Всю жизнь ему приходилось подчиняться другим, в основном полным ничтожествам. Сейчас это исключено.
Тем не менее, глядя на него в эту минуту, трудно сказать, что это денежный мешок, внушающий страх и трепет. Он ест из банки холодную свинину с бобами, сидя в жаркой и грязной однокомнатной хибаре, в которой недавно сдохла лиса, так что сейчас здесь стоит чудовищная вонь. Такая жизнь не по нему, и он жаждет как можно поскорее с ней расстаться.
Карл смял в руке пустую банку из-под пива.
– Зачем столько ждать, Сес?
– Затем, что в радиусе пятисот миль нас разыскивают все копы.
– Но машина ведь чистая! – запротестовал Карл. Они сменили машину в пятнадцати милях от банка. Конни заранее оставила второй автомобиль на круглосуточной автостоянке, где все время кто-то приезжал и уезжал, так что теоретически на них не должны были обратить внимания. – Они не станут искать эту машину, Сес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Пока он читал письмо, Анна набрала:
«Делрей не хотел об этом и слышать. Он не желал ничего менять. Он не желал, чтобы рубили лес, особенно чтобы рубили чужаки. А вы что думаете?»
Джек потер шею.
– Ну, здесь сказано, что на месте вырубки они посадят новые деревья, что хорошо для экологии. Причем они сами выполнят всю работу. Конечно, нелишне, чтобы перед подписанием контракта на него взглянул адвокат, но что вы теряете, кроме деревьев?
«Без деревьев я могу прожить, – написала она. – А без денег – вряд ли. На похоронах был Ломаке».
– Вот стервятник!
«Это точно, – напечатала она. – Боюсь, что, если я не соглашусь продать участок „Ист-парк“, он потребует начать выплату основного долга. Если рынок говядины будет таким, как сейчас…» Она посмотрела на Джека, чтобы убедиться, что он следует за ее мыслью.
– Это вас поддержит, но не более того.
«Сделка с древесиной даст мне необходимые деньги, – напечатала она. – Делрей отвергал подобные предложения. Но если я сейчас не продам часть древесины, я могу потерять все. Мне кажется, это имеет смысл».
Джек улыбнулся.
– Леди, вам не нужен мой совет. Скорее это я должен спрашивать у вас совета в финансовых делах.
Анна засмеялась, и смех ее звучал очень приятно.
«Я позвоню им завтра», – напечатала она. Затем ее лицо омрачилось, и она добавила: «Может быть, нехорошо, что я уже вдень похорон Делрея иду против его воли? Это письмо пришло несколько недель назад. Если я не дам им ответ, они могут снять свое предложение».
– Теперь вы здесь хозяйка, Анна. Вам совершенно ни к чему оправдываться. В особенности передо мной. Не мне судить, как другие распоряжаются своей жизнью.
Она долго смотрела ему в глаза, потом повернулась к клавиатуре. «Какая история произошла с вами, Джек?» Он криво улыбнулся.
– У меня нет биографии.
«У каждого есть биография».
– Только не у меня. И уж во всяком случае, она никому не интересна.
По выражению лица Анны он понял, что она ему не верит.
От него не укрылось и то, что она уже хорошо его знает, хотя они встретились всего две недели назад. Ее глухота компенсировалась необычным даром. Если слепые, как правило, обладают невероятно острым слухом и чувствительностью, то Анна могла проникать в мысли собеседника.
Джек читал одно за другим слова, появлявшиеся на голубом экране компьютера.
«Вы собираетесь уехать, не так ли?»
Он знаком показал:
– Да.
Она посмотрела на его руки, потом на его губы, затем заглянула ему в глаза.
Херболдам осталось разгуливать на свободе считаные дни. Их поймают или убьют. И тогда Джек уйдет. Это решено. Он не может здесь остаться.
Да, надо уходить. Когда Джек появился на ранчо, он не предполагал, что так увязнет. Делрей, Анна и Дэвид, все вместе и по отдельности, произвели на него сильное впечатление – этого нельзя отрицать. Что ж, у него будут добрые воспоминания. Для Джека Сойера это чертовски важно. Это все, на что он может надеяться.
Анна изобразила знак, который явно означал какое-то вопросительное слово. Джек без труда догадался, о чем она спрашивает.
– Когда? Скоро, Анна.
Она на миг опустила глаза. Уголок ее губ слегка дернулся, что, как понял Джек, означало сожаление. Затем, повернувшись к клавиатуре, она напечатала: «Перед тем как уйти, вы кое-что сделаете для меня?»
– Конечно. Я не оставлю вас на мели. Вы составите список дел, и я выполню их до того, как…
Она остановила его взмахом руки.
«Нет, я говорю об одолжении, – напечатала она. – О личном одолжении».
32
– Я вот что думаю. – Сесил пронзил перочинным ножом маринованный огурец и вытащил его из банки. – Мы должны просидеть здесь как можно дольше.
– Дольше – это сколько?
– Несколько дней. Может быть, даже неделю.
– Неделю? Господи! Ты дурак или законченный псих?
– Послушай меня, Карл. Надо подождать, пока все не утихнет. Хочешь?
Это уже относилось к загарпуненному огурцу. Сесил предложил его Карлу, но тот с отвращением отпрянул.
– Нет. От него воняет, как от немытых ног. Между прочим, кто планировал меню?
– Мы с Конни запаслись продуктами на распродаже. Купили только то, что не портится, потому что неизвестно, сколько мы здесь проторчим, да и холодильника тут нет.
– Да уж! – пробормотал Карл, отпивая глоток теплого «Будвайзера».
В течение дня его настроение менялось от плохого к отвратительному. Хижина, в которой они прятались, принадлежала какому-то дальнему родственнику Конни. Мужу двоюродной сестры или что-то в этом роде. Когда она начала объяснять степень родства, Карл велел ей заткнуться.
Предварительное описание выглядело не очень обнадеживающе. У Карла, правда, была слабая надежда на то, что жилище ему все-таки понравится, но, к несчастью, его худшие опасения подтвердились. Они приехали на место поздно вечером, но даже темнота не могла скрыть всех изъянов хижины. Она была ненамного лучше той хибары, в которой они с Майроном жили перед ограблением банка.
Единственное, о чем Карл думал с удовольствием, – это об ограблении. По крайней мере в этой части план Сесила удался. Посчитали еще не всё, но уже ясно, что в банке они взяли больше денег, чем предполагал Карл. Просто позор, что надо делить их на четыре части! Карлу страстно хотелось побыстрее хоть что-то потратить. Теперь он богатый человек, а с помощью денег можно купить себе власть и уважение. Кроме того, деньги внушают страх. Все еще узнают, кто такой Карл Херболд.
Отныне с ним придется считаться. Старые и новые враги будут трепетать, заслышав его имя. Иметь много денег – все равно что держать в руке меч, и Карл собирался без колебаний пускать это оружие в ход, сметая всех, кто встанет на его пути. Всю жизнь ему приходилось подчиняться другим, в основном полным ничтожествам. Сейчас это исключено.
Тем не менее, глядя на него в эту минуту, трудно сказать, что это денежный мешок, внушающий страх и трепет. Он ест из банки холодную свинину с бобами, сидя в жаркой и грязной однокомнатной хибаре, в которой недавно сдохла лиса, так что сейчас здесь стоит чудовищная вонь. Такая жизнь не по нему, и он жаждет как можно поскорее с ней расстаться.
Карл смял в руке пустую банку из-под пива.
– Зачем столько ждать, Сес?
– Затем, что в радиусе пятисот миль нас разыскивают все копы.
– Но машина ведь чистая! – запротестовал Карл. Они сменили машину в пятнадцати милях от банка. Конни заранее оставила второй автомобиль на круглосуточной автостоянке, где все время кто-то приезжал и уезжал, так что теоретически на них не должны были обратить внимания. – Они не станут искать эту машину, Сес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100