И все это честно, благородно, законно, как прописано в брачном контракте. Зачем ему хотеть вашей смерти?
Она ничего не ответила, только в упор смотрела на него.
— Зачем? Если я должен поверить этой слезливой истории, мне нужен мотив. Назовите мне мотив.
— Не могу!
— Потому что его нет.
— Есть, но рассказать вам про него слишком рискованно. Не… не теперь.
— Почему?
— Потому что вы мне не поверите.
— А вдруг?
— До этого вы ничему не верили.
— Да. Не верил. У Като Лэрда нет ни малейшего повода убивать вас. А у вас, напротив, есть великолепный мотив явиться сюда и попытаться перетянуть меня на вашу сторону.
— О чем вы говорите?
— Вы не хотите, чтобы я узнал, что произошло в кабинете тогда ночью.
— Я…
— Какая связь между вами и Троттером?
— Никакой. Я видела его первый раз в жизни.
— А я думаю, не первый. Я думаю, вы знали, кто именно поджидает вас в кабинете, и поэтому, вместо того чтобы вызвать 911, вооружились заряженным пистолетом, из которого к тому же чертовски метко стреляете.
Он приблизил к ней лицо и прошептал театральным шепотом:
— Еще чуть-чуть, и я предъявлю вам обвинение в убийстве.
Это было неправдой, но он хотел посмотреть на ее реакцию.
Его слова произвели сильный эффект. Она очень испугалась: мгновенно притихла и побледнела.
— Ага, вижу, вам это небезразлично, — сказал он. — Теперь вы измените свои показания?
Она с удвоенной силой стала вырываться из его рук.
— Мне не стоило сюда приходить.
— Вы чертовски правы.
— Я ошиблась в вас. Думала, вы мне поверите.
— Нет, вы думали, что, если заявитесь ко мне домой в таком аппетитном виде, я напрочь забуду про несчастного Гэри Рэя Троттера. А если, слово за слово, мы переспим, то я могу и про расследование забыть.
Ярость ее достигла предела. Она сильно толкнула его в грудь:
— Отпустите меня!
Он слегка встряхнул ее, пытаясь добиться ответа.
— Что, разве не это причина нашего тайного свидания?
— Нет!
— Тогда объясните мне, с какой стати Като Лэрду вздумалось вас убить?
— Вы мне не поверите.
— А вы рискните.
— Я уже рискнула!
Она почти выплюнула эти слова ему в лицо. В их устремленных друг на друга взглядах читалась равносильная ярость. Теперь они стояли неподвижно, только ее грудь поднималась и опадала в такт шумному дыханию. Черт возьми, он с опасной отчетливостью ощущал это ритмичное дыхание и каждый миллиметр их соприкасающихся тел.
— Я пришла сюда только по одной причине: надеялась убедить вас, что муж собирается меня убить. — Ее голос прерывался от захлестывавших эмоций, Дункан телом чувствовал вибрацию. — Но вы мне не поверили, и теперь он сможет довести свой план до конца. Мало того, это сойдет ему с рук.
Глава 9
— Вторая игра назначена на одиннадцать десять, — сказала Диди, положив в рот несколько «золотых рыбок».
Они с Дунканом сидели в баре загородного клуба «Серебристая волна». Днем в субботу здесь бывало много народу. Словно они попали на показ новой летней коллекции Ральфа Лорена. Дункан чувствовал, как сильно бросается в глаза его спортивная куртка; но пистолет калибром девять миллиметров в наплечной кобуре привлек бы еще больше внимания.
Среди членов клуба были местные политики, частные врачи, застройщики, уничтожавшие стаи зимородков, тысячами прилетавших зимовать на поля для гольфа, и адвокат Стэн Адамс, защищавший банду профессиональных преступников, самым ярким представителем которой был Роберт Савич. Когда они вошли, Адамс чуть не рухнул со стула, а теперь старательно не замечал детективов.
Вот и хорошо, подумал Дункан. В его теперешнем настроении он не мог ручаться за свой темперамент, если бы адвокату вдруг вздумалось вставить ему шпильку, напомнив про своего знаменитого клиента. Хотя со времени суда Савич держался тише воды ниже травы, Дункан не сомневался, что его криминальная деятельность ни на минуту не прерывалась. Просто он был умен и соблюдал предельную осторожность, пока все не уляжется.
Кроме того, по предположениям Дункана, тот выбирал удачное время и способ, чтобы разделаться с ним. Дункан знал: Савич от этого не откажется. Тогда в суде он это фактически пообещал. Только вопрос времени. К несчастью, будучи офицером полиции, Дункан не мог ничего предпринять против Савича; любой его поступок автоматически становился провокацией. Ему приходилось сидеть, ждать и гадать. Это, по-видимому, доставляло Савичу бесконечное удовольствие.
Когда бармен увидел их полицейские значки, то подал им напитки бесплатно. Обстановка была приятной: темное дерево, тропические растения в горшках, отделанные медью лампы, динамичная и ненавязчивая музыка. Сок для заказанного Дунканом лимонада был выжат вручную. Мощные кондиционеры изгнали жару и влажность на улицу, за огромные тонированные окна. Из них открывался живописный вид на изумрудное поле для гольфа. Отличное место, чтобы переждать изматывающий полуденный зной.
Но Дункан предпочел бы оказаться где-нибудь еще.
Диди отряхнула пальцы от крошек.
— Наверное, замена миссис Лэрд. — Она кивнула в сторону молодой официантки, которая несла поднос с напитками четырем пожилым джентльменам. Они прервали свой разговор о гольфе и принялись игриво флиртовать с девушкой.
— Они с судьей женаты почти три года, — сказал Дункан. — Ты мне сама про это говорила. После миссис Лэрд в клубе, наверное, сменилось не меньше десятка официанток.
Диди повернулась к входной двери. В этот момент в клуб вошли еще несколько мужчин. Като Лэрда среди них не было.
— Он сыграл два раунда подряд, начал, когда еще семи не было. Никогда бы не поверила, что на такое можно пойти по доброй воле.
— Меня под дулом пистолета не заставишь.
— Тебе не нравится гольф?
— Слишком медленный. Слишком пассивный. Мало двигаешься.
— Игра на пианино — тоже не очень-то активный вид спорта.
— Я не играю на пианино.
— Конечно. — Она взглянула на наручные часики. — Бармен сказал, Лэрд скоро закончит.
По крайней мере, Элиза не соврала про мужа, с утра пораньше уехавшего играть в гольф. Она ему про это сказала.
Она много чего сказала.
Последние ее слова были о муже, который убьет ее, и это сойдет ему с рук, а виноват будет Дункан. Потому что не поверил ей.
Затем она вырвалась из его рук и ушла, хлопнув дверью. От этой стычки с ней Дункану осталась неуместная эрекция и взбудораженное дыхание. Даже после утренней пробежки — пять миль по вязкому воздуху — ему дышалось легче. Дункан ударил кулаком в дверь, так он был расстроен и сердит: на нее — за то, что она втянула его в свою личную драму, на себя — за то, что это допустил.
Он не успокоился до сих пор. Пытаясь справиться с пульсирующей болью, Дункан сплетал и расплетал пальцы.
После приступа ярости он залез под холодный душ и залпом выпил двухлитровую бутылку минералки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Она ничего не ответила, только в упор смотрела на него.
— Зачем? Если я должен поверить этой слезливой истории, мне нужен мотив. Назовите мне мотив.
— Не могу!
— Потому что его нет.
— Есть, но рассказать вам про него слишком рискованно. Не… не теперь.
— Почему?
— Потому что вы мне не поверите.
— А вдруг?
— До этого вы ничему не верили.
— Да. Не верил. У Като Лэрда нет ни малейшего повода убивать вас. А у вас, напротив, есть великолепный мотив явиться сюда и попытаться перетянуть меня на вашу сторону.
— О чем вы говорите?
— Вы не хотите, чтобы я узнал, что произошло в кабинете тогда ночью.
— Я…
— Какая связь между вами и Троттером?
— Никакой. Я видела его первый раз в жизни.
— А я думаю, не первый. Я думаю, вы знали, кто именно поджидает вас в кабинете, и поэтому, вместо того чтобы вызвать 911, вооружились заряженным пистолетом, из которого к тому же чертовски метко стреляете.
Он приблизил к ней лицо и прошептал театральным шепотом:
— Еще чуть-чуть, и я предъявлю вам обвинение в убийстве.
Это было неправдой, но он хотел посмотреть на ее реакцию.
Его слова произвели сильный эффект. Она очень испугалась: мгновенно притихла и побледнела.
— Ага, вижу, вам это небезразлично, — сказал он. — Теперь вы измените свои показания?
Она с удвоенной силой стала вырываться из его рук.
— Мне не стоило сюда приходить.
— Вы чертовски правы.
— Я ошиблась в вас. Думала, вы мне поверите.
— Нет, вы думали, что, если заявитесь ко мне домой в таком аппетитном виде, я напрочь забуду про несчастного Гэри Рэя Троттера. А если, слово за слово, мы переспим, то я могу и про расследование забыть.
Ярость ее достигла предела. Она сильно толкнула его в грудь:
— Отпустите меня!
Он слегка встряхнул ее, пытаясь добиться ответа.
— Что, разве не это причина нашего тайного свидания?
— Нет!
— Тогда объясните мне, с какой стати Като Лэрду вздумалось вас убить?
— Вы мне не поверите.
— А вы рискните.
— Я уже рискнула!
Она почти выплюнула эти слова ему в лицо. В их устремленных друг на друга взглядах читалась равносильная ярость. Теперь они стояли неподвижно, только ее грудь поднималась и опадала в такт шумному дыханию. Черт возьми, он с опасной отчетливостью ощущал это ритмичное дыхание и каждый миллиметр их соприкасающихся тел.
— Я пришла сюда только по одной причине: надеялась убедить вас, что муж собирается меня убить. — Ее голос прерывался от захлестывавших эмоций, Дункан телом чувствовал вибрацию. — Но вы мне не поверили, и теперь он сможет довести свой план до конца. Мало того, это сойдет ему с рук.
Глава 9
— Вторая игра назначена на одиннадцать десять, — сказала Диди, положив в рот несколько «золотых рыбок».
Они с Дунканом сидели в баре загородного клуба «Серебристая волна». Днем в субботу здесь бывало много народу. Словно они попали на показ новой летней коллекции Ральфа Лорена. Дункан чувствовал, как сильно бросается в глаза его спортивная куртка; но пистолет калибром девять миллиметров в наплечной кобуре привлек бы еще больше внимания.
Среди членов клуба были местные политики, частные врачи, застройщики, уничтожавшие стаи зимородков, тысячами прилетавших зимовать на поля для гольфа, и адвокат Стэн Адамс, защищавший банду профессиональных преступников, самым ярким представителем которой был Роберт Савич. Когда они вошли, Адамс чуть не рухнул со стула, а теперь старательно не замечал детективов.
Вот и хорошо, подумал Дункан. В его теперешнем настроении он не мог ручаться за свой темперамент, если бы адвокату вдруг вздумалось вставить ему шпильку, напомнив про своего знаменитого клиента. Хотя со времени суда Савич держался тише воды ниже травы, Дункан не сомневался, что его криминальная деятельность ни на минуту не прерывалась. Просто он был умен и соблюдал предельную осторожность, пока все не уляжется.
Кроме того, по предположениям Дункана, тот выбирал удачное время и способ, чтобы разделаться с ним. Дункан знал: Савич от этого не откажется. Тогда в суде он это фактически пообещал. Только вопрос времени. К несчастью, будучи офицером полиции, Дункан не мог ничего предпринять против Савича; любой его поступок автоматически становился провокацией. Ему приходилось сидеть, ждать и гадать. Это, по-видимому, доставляло Савичу бесконечное удовольствие.
Когда бармен увидел их полицейские значки, то подал им напитки бесплатно. Обстановка была приятной: темное дерево, тропические растения в горшках, отделанные медью лампы, динамичная и ненавязчивая музыка. Сок для заказанного Дунканом лимонада был выжат вручную. Мощные кондиционеры изгнали жару и влажность на улицу, за огромные тонированные окна. Из них открывался живописный вид на изумрудное поле для гольфа. Отличное место, чтобы переждать изматывающий полуденный зной.
Но Дункан предпочел бы оказаться где-нибудь еще.
Диди отряхнула пальцы от крошек.
— Наверное, замена миссис Лэрд. — Она кивнула в сторону молодой официантки, которая несла поднос с напитками четырем пожилым джентльменам. Они прервали свой разговор о гольфе и принялись игриво флиртовать с девушкой.
— Они с судьей женаты почти три года, — сказал Дункан. — Ты мне сама про это говорила. После миссис Лэрд в клубе, наверное, сменилось не меньше десятка официанток.
Диди повернулась к входной двери. В этот момент в клуб вошли еще несколько мужчин. Като Лэрда среди них не было.
— Он сыграл два раунда подряд, начал, когда еще семи не было. Никогда бы не поверила, что на такое можно пойти по доброй воле.
— Меня под дулом пистолета не заставишь.
— Тебе не нравится гольф?
— Слишком медленный. Слишком пассивный. Мало двигаешься.
— Игра на пианино — тоже не очень-то активный вид спорта.
— Я не играю на пианино.
— Конечно. — Она взглянула на наручные часики. — Бармен сказал, Лэрд скоро закончит.
По крайней мере, Элиза не соврала про мужа, с утра пораньше уехавшего играть в гольф. Она ему про это сказала.
Она много чего сказала.
Последние ее слова были о муже, который убьет ее, и это сойдет ему с рук, а виноват будет Дункан. Потому что не поверил ей.
Затем она вырвалась из его рук и ушла, хлопнув дверью. От этой стычки с ней Дункану осталась неуместная эрекция и взбудораженное дыхание. Даже после утренней пробежки — пять миль по вязкому воздуху — ему дышалось легче. Дункан ударил кулаком в дверь, так он был расстроен и сердит: на нее — за то, что она втянула его в свою личную драму, на себя — за то, что это допустил.
Он не успокоился до сих пор. Пытаясь справиться с пульсирующей болью, Дункан сплетал и расплетал пальцы.
После приступа ярости он залез под холодный душ и залпом выпил двухлитровую бутылку минералки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100