Оказалось, немногое. С Антона по-прежнему не сняли обвинения в провале атаки легкой танковой бригады, я по-прежнему прожила в Лондоне десять лет, точно так же вернулась в Суиндон и так же днем раньше побывала на пикнике в Уффингтоне. Как-то раз папа сказал, что прошлое на редкость неохотно воспринимает изменения. И он был прав. Я поблагодарила Безотказэна, повесила трубку, немного порисовала, пытаясь расслабиться. Когда это не помогло, отправилась пешком на прогулку в Уффингтон. Присоединилась к туристам, собравшимся посмотреть, как грузят в трейлер расплющенную «испано-суизу». Компания «Левиафан эйршип» начала расследование и предложила одному из своих директоров взять на себя обвинение в покушении на убийство. Злополучный чиновник уже начал семилетнюю отсидку, надеясь таким образом отвратить от компании опасный и сулящий миллионные убытки судебный процесс.
Вернувшись домой, я обнаружила на пороге какого-то мерзкого типа, появление которого не предвещало ничего хорошего. Я никогда прежде его не видела, но он меня явно знал.
– Нонетот! – взревел он. – Платите за три месяца вперед, или я вышвырну вас вместе со всем вашим барахлом в мусорный бак!
– Вперед? – ответила я, отпирая дверь и надеясь проскользнуть внутрь как можно скорее. – Вы не можете такого требовать!
– Могу, – ответил он и сунул мне под нос потрепанный экземпляр договора о найме. – Домашние животные по условиям договора строго запрещены! Глава семь, пункт «б» под заголовком «Домашние животные – только по специальному разрешению». Теперь платите.
– Здесь нет домашних животных, – с невинным видом отозвалась я.
– А это что такое?
Пиквик тихонько заклацала клювом и высунула голову из-за двери, пытаясь увидеть, что тут творится. Очень не вовремя.
– Ах, это. Это мой друг.
Едва владелец дома пригляделся к Пиквик, как глаза у него загорелись, а Пиквик тут же спряталась за дверь. Она была редкой версией один-два, и, похоже, мой домохозяин в этом разбирался.
Он окинул мою любимицу жадным взглядом.
– Продайте мне дронта, – сказал он, – и я освобожу вас от платы на четыре месяца.
– Она не продается, – твердо ответила я. Пиквик дрожала у меня за спиной.
– Ах так? – сказал домовладелец. – Тогда два дня на оплату счетов, или я дам пинка под твою ТИПА-задницу. Усекла?
– Вы очень любезны.
Он злобно глянул на меня, сунул мне счет и пошел дальше по коридору пугать других жильцов.
Денег, чтобы заплатить за три месяца вперед, у меня не было, и он это знал. Порывшись в своих бумагах, я в конце концов нашла соглашение о найме и увидела, что он прав: такая статья в договоре присутствовала, правда, распространялась она явно на каких-то крупных и опасных тварей вроде саблезубого тигра, но он был в своем праве. Карточки мои давно опустели, а кредит почти иссяк. ТИПА платит ровно столько, чтобы хватало на еду да на крышу над головой, покупка машины выгребла мои сбережения подчистую, а я даже еще не видела счета из гаража за ремонт. С кухни послышалось тревожное щелканье.
– Я скорее себя продам, – заверила я Пиквик, которая выжидательно стояла, держа в клюве ошейник с поводком.
Сунув банковские счета в коробку из-под обуви, я приготовила ужин и уселась перед телевизором, включив «ЖАБ-ньюс».
– Глава русской делегации на переговорах согласился с предложением министра иностранных дел принять Танбридж-Уэллз в качестве репараций, – похоронным тоном вещал ведущий. – Маленький городок площадью в две тысячи акров станет русским анклавом на территории Англии и будет переименован в Бочкомост-Источник, а все население новой русской колонии получит двойное гражданство. С места событий передает Лидия Сандалик. Лидия, как дела?
На экране возникла неповторимая репортерша «ЖАБ-ньюс» на фоне главной улицы Танбриджа.
– Население сонного кентского городка пребывает в изумлении и смятении, – мрачно ответила Сандалик, окруженная стайкой слегка озадаченных пожилых людей с тяжелыми сумками. – Паническая скупка теплой одежды сменилась гневом по адресу министра иностранных дел, который принял подобное решение, даже не упомянув о пакете компенсаций. Рядом со мной кавалерийский офицер в отставке, полковник Виловбокус. Скажите, полковник, как вы отреагировали на сообщение о том, что через месяц ваша фамилия может поменяться на Вилобоков?
– Ну, – скорбным тоном произнес полковник, – я в ужасе, это решение отвратительно! Ничего более гнусного я и вообразить не могу! Я сорок лет сражался с русскими не для того, чтобы, выйдя в отставку, менять фамилию! Мы с миссис Виловбокус уедем, безусловно!
– Поскольку Российская Империя – вторая из богатейших стран мира, – продолжала Лидия, – Танбридж-Уэллз может оказаться, подобно острову Фетлар, важной оффшорной зоной для размещения капиталов богатой русской знати.
– Безусловно, – согласился полковник, как следует подумав. – Я бы подождал и посмотрел, как все обернется, а уж потом принял окончательное решение. Но если после передачи этого города русским у нас начнутся морозные зимы, мы вернемся в Брайтон. У меня, знаете ли, от холода суставы опухают.
– Вот и ответ на ваш вопрос, Карл. С вами была Лидия Сандалик, «ЖАБ-ньюс», Танбридж-Уэллз.
На экране снова возникла студия.
– У телеканала «Крот-ТВ» неприятности, – продолжал ведущий. – Тяжелым ударом для продюсеров популярного многосерийного шоу исторической реконструкции «Кортес жив, Кортес будет жить!», посвященного завоеванию империи ацтеков, стало решение жрецов не просто исключить одного участника шоу из тайного совета Теночтитлана, но принести его в жертву богу Солнца. Шоу закрыто, начато расследование. «Крот-ТВ» заявляет, что «сожалеет о случившемся», но указывает, что «шоу осталось самым популярным на ТВ даже после кровавого жертвоприношения». Бретт?
На экране опять появился диктор.
– Спасибо, Карл. Мамонт Майкл, две с половиной тонны весом, молодой самец из киркбрайд-ского стада, первым достиг пастбища в Редруте сегодня вечером в шесть часов двадцать семь минут. Репортаж Поля Перрекатти. Поль?
На экране раскинулось ничем не примечательное корнуолльское поле. Толпа телерепортеров и зевак почти скрыла усталого мамонта. Поль Перрекатти, как всегда, щеголял в комбинезоне стрелка зенитной батареи и вид имел весьма разочарованный – он-то мечтал о репортажах с крымского фронта, а пришлось рассказывать о каком-то косматом травоядном.
– Спасибо, Бретт. Что же, настал наконец сезон миграций, и все букмекерские конторы гудят, ведь первым оказался Майкл, и он принесет тем, кто на него поставил, двести процентов выигрыша…
На соседнем канале шла викторина «Назови этот фрукт!», тошнотворное шоу. Я переключилась на документальный фильм о связях вигов с бэконианскими радикальными группировками в семидесятые годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96