Робин заметил покрасневшие от слез глаза своего спутника. Но только когда они сели в машину, он спросил:
— Как она чувствует себя сегодня? Серджио больше не мог сдерживать слезы. Он плакал, отвечая:
— Она в коме.
— Ты предупредил сестру?
— Лиза и Ричард уже выехали.
Было десять часов утра, когда они приехали в клинику. Робину разрешили на несколько минут зайти в палату к Китти. Он издали увидел обескровленное лицо матери под кислородной палаткой. Она тихо угасла посреди ночи, так и не придя в сознание.
Лиза и Ричард приехали в больницу слишком поздно: Китти уже час как умерла. У Лизы началась истерика, ей нужно было дать успокоительное. Ричард остался с ней, неловко пытаясь сохранить хладнокровие.
На следующее утро Робин, Серджио и Ричард встретились с адвокатом Китти, чтобы урегулировать вопрос похорон. Завещание Китти должно было быть оглашено в Соединенных Штатах, а ее состояние разделено между Робином и Лизой, но она завещала виллу, машину и все драгоценности Серджио.
Лиза весь день пролежала в постели. На следующее утро она встала к завтраку. Бледная, одетая во все черное, она вошла в столовую, когда Серджио и Робин наливали себе по второй чашке кофе.
Робин заговорил первым:
— Китти пожелала быть кремированной. Все было оговорено вчера, Ричард подписался вместо тебя.
Лиза не ответила и вдруг повернулась к Серджио.
— Извольте пойти пить кофе в маленький салон. Мне нужно поговорить с братом. Робин нахмурил брови:
— Эта вилла теперь принадлежит ему, — сухо заметил он.
Но Серджио уже вышел с чашкой кофе в руке.
— Ты была невероятно груба, — пробормотал Робин.
Лиза, сделав вид, что не расслышала его, обратилась к Ричарду:
— Ты, наконец, решишься ему сказать? Ричард, казалось, смутился. В конце концов он попытался взять себя в руки.
— Робин, мы с Лизой решили оспорить завещание.
— Что именно вы хотите оспорить? — спросил Робин.
— Дар в пользу Серджио. Мы уверены, что выиграем спор.
— Откуда у вас эта уверенность? Ричард откашлялся:
— Как только мы возбудим дело, на средства матери будет наложен секвестр. Серджио будут нужны деньги, чтобы жить. У него их нет, мы знаем. Через несколько месяцев он будет рад подписать соглашение на несколько тысяч долларов. Кроме того, мы попытаемся доказать, что у Китти помутился рассудок, когда она подписывала завещание, и в результате этот мальчик оказал на нее влияние, чтобы она сформулировала его таким образом.
— А я оспорю все это, — спокойно сказал Робин.
— Ты берешь сторону этого негодяя? — закричал Ричард.
— Я решил защищать всех, кто был предан Китти.
— А я намереваюсь провести расследование по поводу Серджио, чтобы получше узнать его прошлое, — возразил Ричард. — Я мог бы доказать, что он воспользовался чувствами старой больной женщины.
— Кто, черт побери, вы такие, чтобы доказать что-либо? Вы жили здесь во время болезни матери? Вы ничего не знаете, а я знаю! И по этой причине мои показания будут иметь больше веса, чем ваши.
— Ты глубоко ошибаешься, — вмешалась Лиза странным голосом. — Мы с Ричардом знаем достаточно, чтобы свести на нет твои показания. И весь шум, который поднимется вокруг этого дела, может очень помешать твоей работе. Не говоря уже о личной жизни…
Ричард разгневанно взглянул на жену.
— Лиза, мы защищаем свои права, и не нужно вмешивать сюда нашу личную жизнь.
— Я должна была ожидать этого от тебя, — зло сказала Лиза, поворачиваясь к Робину. — В конце концов ты всего лишь незаконнорожденный, которому повезло.
— Лиза! — голос Ричарда стал металлическим.
— Оставь меня! Почему я должна его щадить? А если мне доставит удовольствие посмотреть, как мой старший брат хоть раз в жизни потеряет хладнокровие! Это только докажет, что мы не принадлежим к одному кругу! Он такой же мой брат, как этот педераст в соседней комнате! — Она подошла к Робину и пронзительно крикнула: — Тебя усыновили, когда тебе было пять лет!
Она сделала паузу, следя за реакцией Робина. Но только Ричард, казалось, был растерян. Он подошел к окну и стал пристально рассматривать патио, чтобы скрыть свою неловкость и раздражение.
Робин, в свою очередь, не опустил глаз.
— Лиза, после этой выходки ничто не доставит мне большего удовольствия, чем подтверждение, что мы с тобой не одной крови.
— Твоя мать была проституткой!
— Лиза! — попытался вмешаться Ричард.
— Дай ей выговориться, — спокойно сказал Робин.
— Да, я молчала все последние годы. Вначале я ничего не знала. Но Китти мне рассказала, когда заболела. Она сказала, что если у меня когда-нибудь будут неприятности, то я должна обратиться к тебе, потому что ты сильный мужчина. Она любила тебя так, словно ты был ее ребенок. Она усыновила тебя, когда потеряла всякую надежду родить. У отца был друг — адвокат, который рассказал о случае, которым он должен был заниматься: маленький сирота, госпитализированный в бесплатную больницу в Провайденсе. Мама вбила себе в голову усыновить только этого сироту и никакого другого. Твоя мать умерла! Ее задушили, если тебе интересно узнать! У тебя не было отца. И мама — моя мама
— начала тебя обожать. А через два года, против всяких ожиданий, она родила собственного ребенка
— меня. У меня нет никакой возможности помешать тебе завладеть твоей долей наследства — все это законно. И это мой отец, который подписал такое нелепое завещание. Но я могу помешать тебе поддержать этого педераста, который имеет наглость завладеть частью того, что принадлежит мне.
— Ты можешь попытаться, Лиза. Я обожаю драться.
Она вскочила и выплеснула кофе в лицо Робину.
— Ты всегда знал, что тебя усыновили, ублюдок! Я ненавижу тебя!
Она выбежала из комнаты. Ричард, совершенно пораженный, продолжал сидеть на своем стуле. Робин стал вытирать лицо носовым платком.
— Мне повезло. Кофе успел остыть, — улыбаясь, сказал он.
Ричард встал и подошел к Робину, пытаясь извиниться за жену.
— Мне очень неприятно, Робин. Она сама не верит ни одному своему слову. Лиза сейчас очень нервная, это пройдет. — Он направился к двери, но перед тем, как выйти, обернулся. — Робин, не беспокойся. Я помешаю ей опротестовать завещание.
— Старина, я ошибался на твой счет, — с улыбкой ответил Робин.
Китти кремировали на следующий день. Лиза, ни слова не говоря, забрала урну с пеплом матери, В этот же день они с Ричардом улетели. Без сомнения, Ричард поговорил с Лизой, так как она даже словом не обмолвилась о своем намерении опротестовать долю Серджио в завещании.
После их отъезда Робин налил себе большой стакан водки. Серджио, наблюдавший за его действиями, наконец решился заговорить:
— Робин, как вас отблагодарить? Я был в соседней комнате, когда ваша сестра так грубо стала говорить с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94