– Она на тебя не в обиде. Доверься мне, она считает, что ты замечательная, и ее восхищает твое деятельное участие во многих добрых делах. И меня, кстати, тоже.
Клер вздохнула с облегчением.
– Тогда ты подумаешь о пожертвовании, ладно?
– Если ты поедешь со мной в Джорджию, я готов подписать чеки на хорошую сумму на три благотворительных счета по твоему выбору.
– Ты шутишь?
– Я бы все равно так поступил, но так я скорее заставлю тебя прекратить со мной спорить. Иногда ты бываешь чертовски упряма.
– Мне кажется, ты говорил, что я очень сексуальна, когда упрямлюсь.
Глаза его горели желанием такого накала, что у Клер сводило дыхание.
– Это правда.
Господи, она была готова повалить его на песок и овладеть им прямо здесь и сейчас. Надо срочно брать себя в руки.
– Надо распутать наших змеев и попробовать снова поднять их в небо.
Бретт покачал головой. Он смотрел ей прямо в глаза.
– Нет.
– Но...
– Мы их свернем и уедем.
– Назад в Портленд?
– Ты этого хочешь?
И снова она оказалась на прежних позициях. Все желания и мысли сводились к одному вопросу: хочет ли она возвращаться в Портленд или хочет остаться здесь, в Линкольн-Сити, и заняться с Бреттом любовью. В случае возвращения в Портленд постель с Бреттом удастся оттянуть еще на пару часов, но вечно оттягивать неизбежное все равно не получится. Если они останутся здесь, в этой первой ночи любви будет по крайней мере нечто особенное. Эта ночь превратится в красивое, не замутненное печалью воспоминание, тогда как Портленд в ее сознании всегда будет связан с постигшим ее там несчастьем.
– Яне хочу возвращаться в Портленд сегодня. Напряженность, волнами исходившая от Бретта, отчасти рассеялась.
– К югу от Линкольн-Сити есть курортный отель. Ты позволишь мне отвезти тебя туда?
– Да.
Бретт прищурился.
– Ты уверена?
– Да.
– Хорошо. – Вот и все, что он сказал.
И тогда он принялся сворачивать бечевку своего змея. Если Клер и ожидала более выраженной реакции на свое согласие, то ожидание ее было напрасным. Она это ясно видела.
Клер последовала примеру Бретта. Они молча распутали змеев и сложили их по пакетам. По сути дела, единственной репликой за все то время, пока они не тронулись в путь, было напоминание Бретта о том, чтобы Клер пристегнула ремень. И ехали они тоже молча. Молча Бретт притормозил у местной аптеки, зашел туда и вышел через пару минут с маленьким пакетом в руке. Клер было нетрудно догадаться о том, что он нес в этом пакете.
Бретт продолжал молчать по дороге в отель. Если он и говорил, то лишь с администратором за регистрационной стойкой, когда снимал комнату. И тем не менее от него исходила решимость, и Клер обнаружила, что у нее у самой нет никакого желания говорить о пустяках.
Бретт просунул в щель замка магнитную карточку и распахнул дверь в снятый им люкс. Клер сквозь застекленную дверь смотрела на гостиную номера, но не спешила заходить внутрь.
Бретт молча ждал, пока она зайдет.
Сделав глубокий вдох, Клер шагнула за дверь и оказалась в красиво декорированной комнате. Но не обстановка номера, а вид через застекленную стену так поразил ее. Администратор за стойкой сообщила, что их люкс выходит окнами на океан, но Клер и представить не могла, насколько захватывающим окажется зрелище. Не ожидала она, что вся стена будет прозрачной, если смотреть из номера.
Бретт закрыл за собой дверь. Клер с молчаливым удивлением наблюдала за тем, как он проверяет номер на безопасность. Похоже, он делал это машинально, по-другому вести себя он уже просто не умел. Но, наверное, он поступал правильно. По крайней мере не придется волноваться о том, что им помешают в самый ответственный момент.
Затем Бретт повернулся к Клер:
– Я хочу тебя, Клер. Сейчас.
Она открыла рот, но никакого звука не последовало. Она облизнула губы, глубоко вдохнула и повторила попытку:
– Я тоже тебя хочу.
Уголки его губ чуть-чуть приподнялись.
– Это хорошо.
Затем Бретт шагнул к ней, и Клер не успела опомниться, как оказалась у него на руках, прижатая к его груди. Он нес ее в спальню. Кремовые полупрозрачные жалюзи, закрывавшие стеклянную стену спальни, были задернуты, сквозь них пробивался дневной свет. Свет был неярким, но его вполне хватало, чтобы разглядеть черты лица Бретта, сведенные яростным желанием. И этот взгляд еще сильнее обострял и без того нестерпимо острое желание Клер.
Секс с этим мужчиной обещал невероятное наслаждение, и тоненький голосок в голове Клер предупреждал о том, что эмоциональная составляющая предстоящего опыта может оказаться куда значительнее, чем ей того хотелось. Но она готова была пропустить мимо ушей предупреждение. Всю жизнь ей приходилось иметь дело с болезненными эмоциями. Никто и никогда не предлагал ей такого наслаждения, которое она могла испытать в объятиях Бретта.
Клер обхватила ладонями его лицо и поцеловала в губы с жадностью, которую больше не в силах была держать в узде. Он ответил ей с той же страстью, и вскоре Клер уже пыталась сорвать одежду с его тела, и он старался добиться того же, не уронив Клер. Кровать была прямо здесь, рядом, но они никак не могли нацеловаться всласть, чтобы лечь на нее.
Клер не могла остановиться. Ей хотелось все больше и больше его губ, больше его обнаженного тела, открытого для ее прикосновений, больше его запаха, его вкуса. С рубашки его посыпались пуговицы, и наконец под ладонями ее оказалась его грудь. Клер гладила его гладкую кожу и шелковистые волоски на груди, а он каким-то неведомым образом умудрился, не спуская ее с рук, расстегнуть бюстгальтер и снять его с Клер.
Низкий грудной звук сорвался с ее губ, когда он сжал в ладонях ее пышную грудь. Затем Бретт зажал ее сосок между большим и указательным пальцами, и Клер показалось, что она взорвется от одного этого прикосновения. Сосок был настолько тверд, настолько чувствителен, что тело ее заныло от наслаждения, близкого к боли.
Она не могла напиться сладостью его рта. Она не отставала от него. Если он мог доставить наслаждение ей, то и она платила ему сторицей. Она отдавала не меньше, чем получала. Она старалась ловить каждый его отклик на ее прикосновения и старательно повторяла каждый удачный опыт.
Бретту нравилось, когда Клер чуть царапала темные диски его сосков, и поэтому она делала это и сама все ближе подступала к пику наслаждения. Бретт снял с нее белье, и она обвила ногами его за талию. Мускусный запах его возбуждения ласкал ее ноздри, и она терлась влажным набухшим лоном о его обнаженный живот.
И этого хватило, чтобы наслаждение плеснуло через край, взрыв новой силы потряс ее изнутри, и Клер застонала где-то возле самых его губ. Но Бретт не переставал ее ласкать, он мял ее груди обеими руками, он жадно целовал ее в губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75