– Пожалуй. А это важно? Маркус поцеловал ее.
– Да. Видишь ли, когда этот человек пришел к Клайну с доносом, стало абсолютно ясно, что шпион именно он.
Вероника рывком села.
– Ты знаешь, кто шпион? Правда? Кто же он? Это Джерри? – Джерри – славный паренек. Не хотелось бы, чтобы это был он.
Маркус закинул руки за голову.
– Нет.
– Кевин?
– Опять нет.
– Джек? Отличный командный игрок и душа компании? Я не могу в это поверить.
– Придется. Этот ублюдок пришел к Клайну сегодня утром и рассказал ему, что узнал, как ты уходила из «Си-ай-эс», потом он намекнул на утечку информации и высказал предположение, что сведения начали утекать с тех пор, как ты пришла работать в компанию.
– И мистер Клайн считает меня невиновной?
Вероника не понимала, с чего бы ее бывшему нанимателю доверять ей больше, чем Джеку. А если это действительно так, тогда зачем он ее уволил?
Когда она задала этот вопрос Маркусу, все тело ее напряглось от ярости.
– Ты стала жертвенным ягненком, любовь моя. Клайну нужно время, чтобы собрать веские улики против Джека. После твоего увольнения Джек решит, что его руки развязаны, и, потеряв бдительность, заглотнет приготовленную для него наживку.
Она смотрела на Маркуса во все глаза.
– Ты шутишь…
– Клянусь жизнью, нет. Я осуждаю его за это, но факты – упрямая вещь. Он хозяин «Клайн технолоджи» и имеет право поступать так, как считает нужным.
– Ты с ним спорил?
– Из-за нее?
Маркус опустил глаза. Он смотрел на ее грудь, и она почувствовала, как под его взглядом твердеют соски. Она закрыла грудь руками:
– Перестань. Отвечай на мой вопрос. Маркус помрачнел.
– Да. Я, можно сказать, на него нападал. Ему еще повезло, что я не дал рукам волю. Я не мог не думать о том, что должна была чувствовать ты, и готов был его убить.
– А потом ты приехал ко мне, и я обвинила тебя в том, что ты ему обо мне рассказал, – подавленно произнесла она.
Он взял ее за руки и потянул на себя. Она буквально упала на него.
– Но в конечном счете ты мне поверила. Еще до того, как узнала о Джеке. Я этого не забуду.
Она прижалась грудью к его груди.
– Я так сильно тебя люблю, Маркус.
– И я тебя люблю, крошка. Навсегда.
Он крепко поцеловал ее, но, покуда она еще окончательно не потеряла способность думать, Вероника спросила:
– Когда мы поженимся?
Он погладил ее по бедру.
– Если бы ты согласилась подождать, пока не кончится расследование, мы могли бы сыграть свадьбу в Портленде, и на ней смогли бы присутствовать Алекс и Иза-бел. Я бы этого хотел.
Она не знала, на какое время затянется это расследование, и хотела, чтобы он стал ее мужем как можно скорее.
– Они могли бы приехать сюда. Маркус засмеялся:
– Не терпится прибрать меня к рукам?
– Нуда.
– И мне тоже невтерпеж. Я завтра позвоню Алексу. Не знаю, сколько положено ждать после подачи заявления в Вашингтоне, но я не думаю, что дольше недели. Так что свадьбу сыграем через неделю от завтрашнего дня.
Вероника прикусила губу.
– Я бы хотела венчаться в церкви.
– То же самое говорила Изабел.
– Я не очень хорошо знаю пастора церкви, куда ходим мы с Дженни и Эроном, но, возможно, он мог бы нас обвенчать.
– Мы завтра посмотрим. Ладно?
Почувствовав облегчение от того, что он не стал разыгрывать мачо и, как настоящий мужчина, настаивать на том, что гражданский брак – более эффективная вещь, она благодарно погладила его по щеке.
– Ладно. Маркус?
Рука его опустилась ниже, легла на ягодицу, пальцы начали подбираться к опасным местам.
– М-м?..
– Я не хочу, чтобы Эрон рос единственным ребенком.
Рука его внезапно замерла.
– Ты еще хочешь от меня детей?
– По крайней мере еще одного. Ну, может быть, двоих. Ты не против?
Внезапно она оказалась на спине, прижатой к матрасу. Маркус нависал над ней. В глазах его была смесь желания и удовлетворенности.
– Это не проблема.
Она засмеялась над его энтузиазмом. Но следующие сорок пять минут ей было уже не до смеха – она могла лишь стонать и вскрикивать.
И снова она заерзала, прижимаясь к нему. На этот раз она оказалась распростертой на нем.
– Ты официально складываешь с себя полномочия барракуды в мужском обличье?
– Мне забрать назад заявление об отставке?
– Я серьезно. Никаких больше свиданий за ленчем, даже ради работы, – сказала она на случай, если до него не дошел смысл ее слов.
Он потер ей копчик массирующими круговыми движениями.
– К тебе это тоже относится, крошка. Вероника засмеялась. Она не считала себя роковойженщиной и никогда таковой не была.
– Это не проблема, – повторила она его же слова, сказанные, правда, по другому поводу.
– Больше никаких заигрываний с интернами. – Он, похоже, был счастлив, что может диктовать такие условия.
– Я теперь ведь не работаю в «Клайн технолоджи», – веско напомнила ему Вероника. – Так что никаких интернов нет на моем горизонте.
– Ну, в университете будет полно симпатичных студентов. Пусть они и не интерны, и мне все равно, насколько они милые. Твои товарищи по учебе все должны быть только женского пола.
– При чем здесь университет?
– Я подумал, что, возможно, ты захочешь вернуться туда и получить степень. Вначале ты могла бы учиться на вечернем отделении – чтобы снова привыкнуть к студенческой жизни.
Так она могла бы проводить больше времени с Эроном, и это тоже важно.
Со слезами на глазах она крепко обняла его.
– Ты самый лучший мужчина на свете.
– Если, чтобы это усвоить, тебе понадобилось восемнадцать месяцев, то, конечно, это верная мысль, – поддразнил ее Маркус.
Она не засмеялась. Она была с ним согласна. Ей и вправду потребовалось время, чтобы выстрадать эту истину. Но в итоге она получила то, что хотела. Маркуса.
– Ты мог бы надеть что-то более консервативное? В конце концов, у тебя сегодня свадьба.
Маркус неприязненно взглянул на Алекса Трахерна, свидетеля и партнера на «Си-ай-эс»:
– Да ты что, на мне же смокинг!
Он даже решился сменить свои привычные мокасины на пару дорогих черных бальных туфель. Чего еще от него хочет Алекс?
– Как тебе сказать? Кушак и галстук у тебя такого кричащего цвета, что при виде их Веронике захочется надеть солнечные очки.
Маркус опустил глаза на тропических птиц, игриво покрывавших кушак, на галстук в тон и ничего плохого в них не нашел. Он увидел эти аксессуары в том же ателье, где шил смокинг, и тут же подумал, что Ронни это должно понравиться. Так же, как и ему. И он оказался прав. Увидев Маркуса рядом со священником, Ронни улыбнулась.
Ему хотелось поцеловать ее, но он был вынужден подождать, когда обмен клятвами закончится и ее назовут его женой.
Они обвенчались в Сиэтле, как и планировали. Но мать Маркуса настояла на том, чтобы устроить прием в одном из хороших отелей в центре города. И из-за этого им пришлось подождать еще неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72