«О чем ты думаешь?» Наверное, это побочное действие возбудителя. Наверняка. Как и ее глупая надежда на то, что он попросит ее остаться… Как и ее сокрушительное разочарование от того, что он не попросил.
Челси кашлянула, давая понять, что она здесь. Эндрю вздрогнул и резко поднял голову.
— Привет, — сказал он.
К радости Челси, он тут же перестал писать, закрыл блокнот и положил его на тумбочку. Ну и ну, какие перемены! Неужели ее короткая проповедь в карете возымела действие?
— Вам лучше? — спросила она, улыбкой показывая ему, что обратила внимание на прогресс в его манерах.
— Значительно, — ответил Эндрю, забирая у нее поднос.
— Отлично. Вот свежий чай, остатки пирога со свининой, горошек и картошка в мундире.
Челси еще в кухне разложила еду на две тарелки. Эндрю взял одну, а другую на подносе протянул ей.
— Нет, — возразила она, — оставьте поднос себе. Ведь вам не на что поставить тарелку.
— Поставлю на колени.
— И обязательно перевернете. Подождите. — Держа поднос в одной руке, другой она подвинула к себе тумбочку и поставила на нее свою тарелку, чайник и две чашки, а поднос отдала Эндрю.
Все это время он с иронией наблюдал за ее действиями, однако от подноса не отказался.
— Как я вижу, вы отличная дрессировщица, — подытожил он, ставя свою тарелку на поднос и накалывая на вилку кусок пирога.
— Почему вы так решили?
— Для вас «нет» — не ответ. Если бы вы позволили, собаки одержали бы верх над вами. Но вы никому не разрешаете одерживать над вами верх — ни людям, ни собакам.
— Это комплимент?
— А вы хотите, чтобы это был комплимент?
Челси пожала плечами.
— Комплименты легче воспринимать, чем оскорбления, поэтому я бы хотела, чтобы это был комплимент.
— А это и был комплимент, — улыбнулся Эндрю.
Челси налила ему чаю, недоумевая, почему у нее вдруг задрожали руки. Она почувствовала на себе взгляд Эндрю, и ей внезапно стало жарко, а с сердцем творилось нечто странное: оно едва не выскакивало из груди. Да, с этим человеком проще иметь дело, когда он мрачен и груб. Когда же он становится таким милым, как сейчас, она тут же начинает волноваться. А еще эта обстановка — он лежит в кровати, а она наливает ему чай — очень интимная. Чересчур интимная. Интересно, все жены наливают чай своим мужьям, когда те просыпаются?
— Молоко, сахар?
— Да, пожалуйста.
Челси размешала молоко и сахар и подала чашку Эндрю. Он было взял ее, но тут же отдернул руку: чашка оказалась горячей, а ручку сжимали пальцы Челси.
— Простите, — поспешно проговорила она и поставила чашку, чувствуя себя глупой и неуклюжей из-за дурацкой нервозности.
«Беседа. Надо завязать беседу. Но о чем можно говорить с ученым-затворником? И почему я вдруг так занервничала?» Челси наблюдала, как Эндрю маленькими глотками пьет горячий чай.
— Вы все еще бледны, — сказала она, отметив, что сегодня, когда он так осунулся, его волосы кажутся темнее обычного.
Эндрю пожал плечами:
— Я редко бываю на воздухе, знаете ли. Поэтому и бледен. Большую часть времени сижу в лаборатории.
Это было правдой, но лишь отчасти. На самом деле Эндрю проводил вне лаборатории немало времени. Ему нравилось ездить верхом и изучать природу. Просто он не любил удаляться от Блэкхита, обеспечивавшего ему уединение и безопасность.
Эндрю пил чай и старался не смотреть на Челси. Надо записать то, что он видел из окна. Возможно, когда-нибудь эти записи принесут пользу науке или медицине и помогут тем, кто захочет сохранить память о нем после того, как его запрут в сумасшедшем доме. При этой мысли он непроизвольно вздрогнул и едва не выронил чашку. Его снова охватил страх. Страх, который никогда его не отпускал.
— Принести вам еще одно одеяло? — предложила Челси, увидев, что он вздрогнул.
— Не надо.
— Вам же холодно. Вы плохо выглядите. — Она поставила тарелку на тумбочку. — Думаю, надо послать за доктором.
— Нет, не надо.
— Лорд Эндрю…
— Мне уже лучше. Честное слово. — Эндрю улыбнулся, пытаясь убедить Челси в истинности своих слов. — Просто я устал. Вчера я совсем не спал. Слишком много мыслей было в голове. Еда и хороший сон — вот что мне надо.
— А почему вы не спали прошлой ночью? Вряд ли вы переживали из-за дуэли, ведь так?
— Из-за дуэли? Да я даже не думал о ней. Нет, мадам, всю ночь я провел над книгами, хотел понять, что входит в возбудитель. Это и утомило меня. Ничего больше.
Челси, прищурившись, посмотрела на него.
— Честное слово, — добавил Эндрю. Он выдержал ее взгляд и увидел в ее глазах то, что потрясло его до глубины души, — тревогу и нежность. Она искренне беспокоилась за него.
Его улыбка угасла. Ему нравилось, что она хлопочет вокруг него, доставляла удовольствие ее забота, и поэтому он почувствовал себя обманщиком.
Надо все ей рассказать. Ведь если он не найдет выход из этой ситуации, ей придется выйти за него замуж. А она заслуживает того, чтобы знать правду и понимать, во что ввязывается. Она имеет право знать, что Люсьен показывал его всем, кому только можно: светилам науки, исследователям, знаменитостям в области слабоумия, помешательства и прочих расстройств психической деятельности, но ни один из них — ни один! — не смог поставить диагноз, не говоря уже о том, чтобы сделать прогноз на будущее.
У него от страха заболел желудок. Да, он должен открыть ей правду. Но имеет ли он право рисковать? Сможет ли он выдержать ее жалость и отвращение? Узнав все, она точно не захочет выходить за него. Тогда почему бы не рассказать? Что его останавливает? Разве не он всеми силами сопротивлялся этому браку?
А если она все же согласится, ему придется указать на явные преимущества, которые дает ей его болезнь. Ха-ха-ха. Смех — это лучший способ встречать неприятности, которые подкидывает жизнь, не так ли?
«Представьте себе, Челси. Если у вас когда-нибудь закончатся средства, вы сможете выставлять меня напоказ и брать за это деньги. Я будто наяву слышу, как люди восклицают: „Смотрите! Это знаменитый лорд Эндрю де Монфор. Он придумал летательный аппарат, но тот рухнул. Потом создал возбудитель. Этот изобретатель — сумасшедший в прямом смысле слова! Смотрите, на него надели ошейник, он живет в клетке и воет точно так же, как собака его жены!“
Эндрю так разозлился от этих мыслей, что кусок свиного пирога встал у него поперек горла. Аппетит совсем пропал, и он отодвинул тарелку.
Челси снова проверила, есть ли у него температура.
— Я здоров.
— Тогда, наверное, дело в горошке.
— Простите?
Она грустно усмехнулась.
— Только не говорите, что никогда не слышали о проклятии. О том, как человек, за которого я должна была выйти замуж, поперхнулся горошиной и умер. И вот опять такая же ситуация. Я принесла вам горошек, и вы, очевидно, решили, что пришел ваш последний час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66