Сайдали равнодушно усмехнулся и не удержался от жестокого сарказма на прощание:
— Я тоже с некоторых пор не вижу смысла в твоих занятиях спортом.
Теперь незамысловатый намек прозвучал доходчиво — она повернулась и, понурив голову, пошла к автомобильной стоянке…
А утром следующего дня Татаева неожиданно позвали в черно-зеленое пристанище эмира…
— Присаживайся, Сайдали, — любезно предложил хозяин.
Рядом с ним находился советник Губаев. На коврике, перед начальством, словно в витрине оружейного магазина были аккуратно разложены пистолеты различных систем.
— Как дела у наших новобранцев? — поинтересовался Шахабов.
— Нормально, — сдержанно отвечал инструктор. — Великих бойцов я из них не сделал, но кое-чему научил.
— Что ж, именно это и требовалось… Но ты здесь по-другому поводу, — он мимолетно взглянул на заместителя по безопасности и, вращая вокруг безымянного пальца платиновую печатку, продолжил: — мы готовим одну секретную акцию, важнейшую часть которой хотим поручить тебе. Готов ли ты к серьезной работе?
— Думаю, да. Однако мне не хотелось бы убивать своих соплеменников. Помните о нашем уговоре?.. — безо всякой охоты молвил подопечный.
Любой другой положительный ответ Татаева, выражающий сиюминутную и абсолютную готовность к разнообразным активным действиям, неизменно вызвал бы подозрение обоих чеченцев. Осторожное же напоминание о давнем соглашении явилось закономерным и последовательным шагом в его поведении.
Перед тем, как дать окончательное согласие взять новое имя и принять ислам, Торбин в давней беседе просил эмира оградить его от операций по уничтожению живой силы противника. Пожалуй, именно это условие уберегло тогда Сайдали от традиционного в таких случаях ритуала для славян, решивших переменить веру — участия в казнях военнопленных. И скрепя сердцем, Шахабов воздержался от обычая повязывать кровью нужных ему людей…
— Я не забыл о своем обещании, — удовлетворенно кивнул Беслан Магомедович и, оставив в покое роскошный перстень, победно стрельнул глазами в сторону советника. — Никого убивать, надеюсь, тебе не придется. Разве что в самом крайнем случае. Итак, о деле… Через пять дней мы отправляем двадцать человек на север. Командиром группы назначен мой заместитель — Альберт Губаев. Дойдя до районов, занятых федералами, вы разделитесь на пять отрядов, каждому из которых надлежит выполнить самостоятельное задание. Тебе мы доверяем командовать одним из них.
— Какова будет задача у моего отряда?
— Самая, я бы выразился, ювелирная. Вас оденут в форму русских военнослужащих и обеспечат великолепными поддельными документами. Это позволит беспрепятственно перемещаться по оккупированной территории. Лично ты получишь список адресов и фамилий наших людей, занимающихся закупкой оружия и боеприпасов для нашей армии. Передашь им деньги и соответствующие указания по деятельности в ближайшее время. Все понятно?
— Все…
— И последнее… — Шахабов улыбнулся и указал на пистолеты: — мы не сомневаемся в тебе, и в знак абсолютного доверия можешь выбрать любое оружие.
Долго Сайдали гадать не пришлось — он давно приметил среди десятка стволов свою любимую «Гюрзу». С вожделением взяв ее, вопросительно глянул на эмира.
— Бери-бери, он твой…
Когда Татаев откланялся и покинул черно-зеленый шатер, Губаев закашлялся, а затем уважительно глянул на давнего приятеля, на что Беслан Магомедович громко расхохотался.
— Ну, скажи после этого, что я не знаю людей! — заявил он, пальцами обеих ладоней поглаживая бороду.
— А если бы он взял другой?
— Ты не исправим, мой друг. Он не мог выбрать другого! Психология, брат, это не кулачный бой! Это оружие посильнее!..
Но Альберта сейчас беспокоило совсем иное.
— Тебя не настораживает постоянное общение Сайдали с этой девчонкой… как ее… с Ясаевой?
Брови эмира медленно и одновременно поползли вверх. Сия метаморфоза всегда означала крайнее удивление.
— Стареешь Альберт… — вздохнул Медведь. — Какое нам до этого дело? Даже если он надумает взять ее в жены — на здоровье… Ей жить осталось меньше чем у нас чая в пиалах.
Собеседник поправил черную повязку, наискось рассекавшую лицо, набрал в легкие воздуха и, подобно муфтию при вынесении фетвы, твердо изрек:
— Извини, Беслан, но если в пути я замечу неладное — пристрелю твоего Сайдали как собаку.
Заместитель по безопасности был готов к любой жесткой реакции эмира в ответ на свое заявление: ярости, возмущению или страстным возражениям. Однако тот повел себя иначе.
— И правильно сделаешь. Более того, еще здесь ты введешь в его группу надежного человека и вменишь ему в обязанности постоянную слежку за Татаевым во время самостоятельной части операции. Договорились?
— Вполне, — расцвел Губаев. Такое предложение и подобный тон старого друга пришлись ему по душе.
— Даш Сайдали список с самыми малозначимыми для нас людьми, соответственно и немного денег. Нормальным оружием обеспечишь перед тем, как расстанетесь.
Платиновой печатки Шахабов не трогал, зато уже долго поглаживал бороду. Глаза при этом поблескивали хитро и уверенно.
— Ну, а если парень выполнит задание и вернется — не обессудь! — улыбнулся знаток человеческих душ. — Он станет для тебя неприкасаемым…
Усевшись возле своей палатки, спецназовец незаметно достал пистолет и тщательно осмотрел его. Хорошо смазанный механизм выглядел исправным, а магазин полностью снаряжен восемнадцатью девятимиллиметровыми патронами специальной удлиненной формы.
— Странно… — прошептал он. Что-то настораживало в этом внезапном проявлении доверия, что-то не укладывалось в давно выстроенную им логическую цепочку…
С минуту Сайдали задумчиво вглядывался в тлеющее кострище, потом неспешно извлек из обоймы один патрон и подцепил кухонным ножом пулю. Аккуратно высыпав пороховой заряд на дубовый лист, он осторожно поместил все это на угли…
Порох вовсе не вспыхнул, а лишь заискрился, словно бенгальский огонь.
— Вот теперь ясно, — вздохнул Татаев, почувствовав некоторое облегчение от закономерного и вполне ожидаемого открытия. — Интересно, а для других пистолетов патроны тоже были сварены? Не так уж вы просты, Беслан Магомедович, как желаете казаться.
Вогнав магазин в рукоятку, инструктор сунул «Гюрзу» за пояс и направился к автомобильной стоянке. Ныне ему, во что бы то ни стало, требовалась помощь Анжелы Ясаевой…
Он нашел ее у сломанного «КамАЗа», стоящего с поднятой темно-зеленой кабиной. Девчонка вовсе не выглядела обиженной, чего опасался Сайдали, а встретила его ласковой улыбкой, — на щеках четко обозначились ямочки, в карих глазах заискрилась радость.
Узнав об участии наставника в предстоящей операции, она с завистью посмотрела на торчащую из-за его пояса пластиковую рукоятку пистолета и, вытирая ветошью руки, вздохнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78