– Вот эта – шоколад «мокко», а та – с ванилью по-французски.
– А вы какой предпочитаете? – спросила сиделка.
– Пожалуй, с ванилью.
– Тогда я возьму эту.
Катарина унесла свою кружку к Майклу. Тот, похоже, спал, но она была уверена, что он притворяется, и чувствовала благодарность к нему за это, потому что так они были избавлены от необходимости поддерживать разговор, который наверняка был бы нестерпимо фальшив и для них самих, и для тех, кто их слушал. Она погасила свет. Комната погрузилась в темноту, разбавленную свечением мониторов, по-прежнему демонстрирующих жизненные показатели Майкла и химический состав атмосферы в его застенке.
Катарина устроилась ждать в надежде, что к четырем утра темнота и тишина, царящие в комнате, убаюкают наблюдателей до такой степени, что удастся сделать последний из запланированных ею ходов.
Тихо, как мышь, она выудила из кармана сотовый телефон и переключила так, чтобы он не звонил, а тихо вибрировал. И темнота имеет глаза, подумала она, вспомнив камеры у въездных ворот.
Сорок минут спустя в соответствии со сценарием, намеченным пару часов назад дома, когда она собирала сумку, Катарина сделала себе и сиделке по второй кружке кофе. На этот раз, однако, она задержалась в предбаннике дольше и вызнала, что фамилия Лу-Анны – Дженсен, что живет она одна, семьи у нее нет и нет также ни малейшего интереса к любой из тем, которыми пыталась увлечь ее Катарина.
Но от второй кружки кофе она не отказалась и прикончила ее в десять минут.
То же было и с третьей.
За все время своих походов в кухню Катарина, кроме Лу-Анны, не видела на этаже ни единой живой души.
Из чего следовало одно из двух: либо они думают, что она купилась на версию Йошихары, либо так уверены в собственной системе безопасности, что не дали себе труда даже подстраховаться.
Когда минутная стрелка на наручных часах показала пять минут четвертого, Катарина подхватила свою пустую кружку и опять вышла в предбанник.
Трудно поверить, но Лу-Анна даже ей улыбнулась.
– Как раз собиралась пойти спросить, не моя ли очередь приготовить по чашечке.
– Ну что вы, я сама, – ответила Катарина, забирая пустую кружку со стола сиделки. – Майкл крепко спит, а я устала сидеть в темноте. Какой кофе предпочитаете на этот раз?
– Что если «мокко»?
– Отлично.
В четвертый раз войдя в кухню, Катарина опять приступила к приготовлению двух кружек кофе, но на этот раз уже достала из упаковки особый пакетик.
В нем находился не только кофе. Перед тем, как выйти из дому, она аккуратно вспорола его и добавила к первоначальному содержимому три таблетки сильного снотворного, прописанного ей год назад в период обострения астмы у Майкла, когда она от волнений совсем потеряла сон. Принимать их, впрочем, не стала, но хранить хранила – как амулет против бессонницы.
– Такая длинная ночь – кажется, никогда не кончится. Это что, всегда так? – пожаловалась она, ставя кружку на стол Лу-Анны Дженсен.
– Да, и каждая кажется длиннее вчерашней, – проговорила сиделка, дуя на свой кофе, и сделала первый глоток. – Кофе – просто спасение.
– Пейте на здоровье, – сказала Катарина, – тут еще много, – и ушла со своей кружкой.
В темноте она сняла с себя одежду, которую носила весь день, и натянула джинсы с рубашкой, захваченные из дому. Сотовый телефон занял свое место в переднем кармане джинсов, где она непременно почувствует, как он вибрирует, если Роб позвонит.
В 3:40 она выглянула, чтобы увидеть стол Лу-Анны. Та сидела на своем месте, но голова ее упала на грудь, а из открытого рта раздавался размеренный храп. Катарина снова прикрыла дверь.
В 3:45 она почувствовала вибрацию телефона. Выхватила его, откинула крышку и чуть было не произнесла имя Роба, но успела сообразить и взамен окликнула Майкла:
– Сын, ты не спишь?
– Угу, – немедленно донеслось из динамика.
В то же время она услышала в трубке голос Роба.
– Если ты ничего сейчас не скажешь, мы будем на месте ровно через пятнадцать минут. Если есть проблемы, скажи что-нибудь Майклу.
Катарина помедлила. У нее есть план, но нет никакого представления, как он сработает. Если нет... Впрочем, выбора у нее нет тоже.
Молча она нажала на кнопку «Отбой», захлопнула крышку и сунула телефон в карман. Потом подошла ближе к кровати. В смутном свете работающего монитора лицо сына было едва различимо. Но он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, и она больше не сомневалась, что они вместе провели эту ночь без сна.
Она прижала палец к губам, потом взяла стопку одежды, которую принесла ему из дома, и поместила ее в шлюз. Майкл тут же стал одеваться, извиваясь под одеялом и экономя движения. Когда с этим было покончено, Катарина сделала ему знак притвориться спящим, а сама вышла в предбанник.
– Как, Лу-Анна, не пора ли... – начала она и тут же запнулась. – Лу-Анна? Лу-Анна, в чем дело? – Обойдя стол, она потрясла сиделку за плечи, отчего та соскользнула на пол. Выпрямившись, Катарина растерянно оглядела предбанник, словно не знала, как поступить, потом схватилась за телефон и нажала на кнопку, помеченную «Пост в холле».
– Дженсен? – ответил кто-то на середине второго гудка.
– Это доктор Сандквист, – торопливо заговорила Катарина. – С Лу-Анной что-то не так. Я вышла сделать нам кофе и решила, что она спит, но когда я попробовала ее разбудить, она свалилась на пол.
Охранник чертыхнулся.
– Сейчас буду.
Катарина метнулась в комнату Майкла и выхватила из дорожной сумки еще три вещи.
Две из них – большие пластиковые мешки для мусора.
Третья – окаменелая бедренная кость антропоида, умершего несколько миллионов лет назад.
Сунув пластиковые мешки в шлюз камеры, она только сейчас рискнула заговорить с Майклом в голос.
– Прижми их к подающему воздух отверстию. Надуй побольше.
Затем она снова вышла в предбанник и еще раз нажала телефонную кнопку «Пост в холле». Когда на втором гудке не ответили, положила трубку на место, вышла к лифту и стала ждать у дверей, вжавшись спиной в стену.
Просчитывая про себя секунды, она молилась, чтобы видеокамера над ее головой контролировалась только одним охранником – тем, который через пять секунд выйдет из лифта.
Как бы в ответ на ее мольбу, ровно через пять секунд двери раскрылись.
Охранник вышел, и в то же мгновение Катарина вскинула окаменелость и с размаху дала ему по затылку.
Всхрапнув, он грохнулся на колени, подставив затылок еще раз.
Катарина возможности не упустила.
Охранник растянулся ничком и затих.
Схватив за руки, Катарина втащила его по коридору в предбанник. Закрыла дверь и телефонным шнуром связала ему руки за спиной, затем вытащила из заднего кармана брюк бумажник.
Если не сработает пропуск, который она стащила у Джеймсона, сработает этот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– А вы какой предпочитаете? – спросила сиделка.
– Пожалуй, с ванилью.
– Тогда я возьму эту.
Катарина унесла свою кружку к Майклу. Тот, похоже, спал, но она была уверена, что он притворяется, и чувствовала благодарность к нему за это, потому что так они были избавлены от необходимости поддерживать разговор, который наверняка был бы нестерпимо фальшив и для них самих, и для тех, кто их слушал. Она погасила свет. Комната погрузилась в темноту, разбавленную свечением мониторов, по-прежнему демонстрирующих жизненные показатели Майкла и химический состав атмосферы в его застенке.
Катарина устроилась ждать в надежде, что к четырем утра темнота и тишина, царящие в комнате, убаюкают наблюдателей до такой степени, что удастся сделать последний из запланированных ею ходов.
Тихо, как мышь, она выудила из кармана сотовый телефон и переключила так, чтобы он не звонил, а тихо вибрировал. И темнота имеет глаза, подумала она, вспомнив камеры у въездных ворот.
Сорок минут спустя в соответствии со сценарием, намеченным пару часов назад дома, когда она собирала сумку, Катарина сделала себе и сиделке по второй кружке кофе. На этот раз, однако, она задержалась в предбаннике дольше и вызнала, что фамилия Лу-Анны – Дженсен, что живет она одна, семьи у нее нет и нет также ни малейшего интереса к любой из тем, которыми пыталась увлечь ее Катарина.
Но от второй кружки кофе она не отказалась и прикончила ее в десять минут.
То же было и с третьей.
За все время своих походов в кухню Катарина, кроме Лу-Анны, не видела на этаже ни единой живой души.
Из чего следовало одно из двух: либо они думают, что она купилась на версию Йошихары, либо так уверены в собственной системе безопасности, что не дали себе труда даже подстраховаться.
Когда минутная стрелка на наручных часах показала пять минут четвертого, Катарина подхватила свою пустую кружку и опять вышла в предбанник.
Трудно поверить, но Лу-Анна даже ей улыбнулась.
– Как раз собиралась пойти спросить, не моя ли очередь приготовить по чашечке.
– Ну что вы, я сама, – ответила Катарина, забирая пустую кружку со стола сиделки. – Майкл крепко спит, а я устала сидеть в темноте. Какой кофе предпочитаете на этот раз?
– Что если «мокко»?
– Отлично.
В четвертый раз войдя в кухню, Катарина опять приступила к приготовлению двух кружек кофе, но на этот раз уже достала из упаковки особый пакетик.
В нем находился не только кофе. Перед тем, как выйти из дому, она аккуратно вспорола его и добавила к первоначальному содержимому три таблетки сильного снотворного, прописанного ей год назад в период обострения астмы у Майкла, когда она от волнений совсем потеряла сон. Принимать их, впрочем, не стала, но хранить хранила – как амулет против бессонницы.
– Такая длинная ночь – кажется, никогда не кончится. Это что, всегда так? – пожаловалась она, ставя кружку на стол Лу-Анны Дженсен.
– Да, и каждая кажется длиннее вчерашней, – проговорила сиделка, дуя на свой кофе, и сделала первый глоток. – Кофе – просто спасение.
– Пейте на здоровье, – сказала Катарина, – тут еще много, – и ушла со своей кружкой.
В темноте она сняла с себя одежду, которую носила весь день, и натянула джинсы с рубашкой, захваченные из дому. Сотовый телефон занял свое место в переднем кармане джинсов, где она непременно почувствует, как он вибрирует, если Роб позвонит.
В 3:40 она выглянула, чтобы увидеть стол Лу-Анны. Та сидела на своем месте, но голова ее упала на грудь, а из открытого рта раздавался размеренный храп. Катарина снова прикрыла дверь.
В 3:45 она почувствовала вибрацию телефона. Выхватила его, откинула крышку и чуть было не произнесла имя Роба, но успела сообразить и взамен окликнула Майкла:
– Сын, ты не спишь?
– Угу, – немедленно донеслось из динамика.
В то же время она услышала в трубке голос Роба.
– Если ты ничего сейчас не скажешь, мы будем на месте ровно через пятнадцать минут. Если есть проблемы, скажи что-нибудь Майклу.
Катарина помедлила. У нее есть план, но нет никакого представления, как он сработает. Если нет... Впрочем, выбора у нее нет тоже.
Молча она нажала на кнопку «Отбой», захлопнула крышку и сунула телефон в карман. Потом подошла ближе к кровати. В смутном свете работающего монитора лицо сына было едва различимо. Но он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, и она больше не сомневалась, что они вместе провели эту ночь без сна.
Она прижала палец к губам, потом взяла стопку одежды, которую принесла ему из дома, и поместила ее в шлюз. Майкл тут же стал одеваться, извиваясь под одеялом и экономя движения. Когда с этим было покончено, Катарина сделала ему знак притвориться спящим, а сама вышла в предбанник.
– Как, Лу-Анна, не пора ли... – начала она и тут же запнулась. – Лу-Анна? Лу-Анна, в чем дело? – Обойдя стол, она потрясла сиделку за плечи, отчего та соскользнула на пол. Выпрямившись, Катарина растерянно оглядела предбанник, словно не знала, как поступить, потом схватилась за телефон и нажала на кнопку, помеченную «Пост в холле».
– Дженсен? – ответил кто-то на середине второго гудка.
– Это доктор Сандквист, – торопливо заговорила Катарина. – С Лу-Анной что-то не так. Я вышла сделать нам кофе и решила, что она спит, но когда я попробовала ее разбудить, она свалилась на пол.
Охранник чертыхнулся.
– Сейчас буду.
Катарина метнулась в комнату Майкла и выхватила из дорожной сумки еще три вещи.
Две из них – большие пластиковые мешки для мусора.
Третья – окаменелая бедренная кость антропоида, умершего несколько миллионов лет назад.
Сунув пластиковые мешки в шлюз камеры, она только сейчас рискнула заговорить с Майклом в голос.
– Прижми их к подающему воздух отверстию. Надуй побольше.
Затем она снова вышла в предбанник и еще раз нажала телефонную кнопку «Пост в холле». Когда на втором гудке не ответили, положила трубку на место, вышла к лифту и стала ждать у дверей, вжавшись спиной в стену.
Просчитывая про себя секунды, она молилась, чтобы видеокамера над ее головой контролировалась только одним охранником – тем, который через пять секунд выйдет из лифта.
Как бы в ответ на ее мольбу, ровно через пять секунд двери раскрылись.
Охранник вышел, и в то же мгновение Катарина вскинула окаменелость и с размаху дала ему по затылку.
Всхрапнув, он грохнулся на колени, подставив затылок еще раз.
Катарина возможности не упустила.
Охранник растянулся ничком и затих.
Схватив за руки, Катарина втащила его по коридору в предбанник. Закрыла дверь и телефонным шнуром связала ему руки за спиной, затем вытащила из заднего кармана брюк бумажник.
Если не сработает пропуск, который она стащила у Джеймсона, сработает этот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78