Голос был знакомый, но чей – непонятно. Тогда, словно в полусне, он стал перебирать в памяти события последних минут, происходившие до того, как его поглотила страшная темнота.
Он бежал. Здорово бежал, лучше, чем когда-либо раньше. Потому что...
Нашатырный спирт!
Он вдыхал пары нашатыря, и тренер спросил его...
Но это не голос тренера Питерса. Это чей-то еще голос, голос человека, который...
Доктор Джеймсон!
Точно. Когда он упал в обморок, они позвонили Джеймсону.
Эта штука у него на лице – кислородная маска, и везут его в больницу.
Нет! Он на дух не переносит больниц еще с того раза, когда случился первый приступ астмы и мама примчала его в приемный покой. Люто ненавидит больницы и все больничное.
И запах, и тошнотворную зеленую краску, и отвратительную еду. Но хуже всего то, как они с ним обращались – кололи иглами, впихивали таблетки – все, и доктора, и сестры, и он твердо усвоил, что доверять им нельзя, никому, и к тому же говорили они о нем так, будто его нет в комнате! А сегодня он вообще в порядке. Ну, почти. Подумаешь, упал в обморок. Он знает, потому что ему уже куда лучше, а при приступах астмы кислород почти и не помогал. А сейчас боль в груди почти прошла и дышать вполне можно! Если бы снять маску с лица и сказать им...
Дернулся посильней и наконец осознал, почему не может шевельнуть ни ногой, ни рукой. Они привязали его. Обездвижили.
Майкл вывернул шею, пытаясь сбросить маску, и с удивлением понял, откуда был тот ослепляющий свет.
Солнце, светящее с синего неба сквозь...
Похожее на пузырь лобовое стекло вертолета! Он мог видеть размытый контур вращающегося наверху винта, мог чувствовать покачивание летящей машины.
– Как ты, Майкл? – В голосе доктора Джеймсона было что-то металлическое, и теперь до Майкла дошло, что на голове у него не только маска, но и наушники. – Если понимаешь меня, кивни головой. Не сильно, чуть-чуть.
Не задумываясь, Майкл кивнул.
– Прекрасно. Теперь скажи мне. Там, в школе кто-то упомянул нашатырный спирт. Ты пил его?
Майкл на мгновение замер. Потом потряс головой.
– Значит, ты его вдыхал.
Это был не вопрос. Утверждение. Но откуда доктору Джеймсону знать?
– Все в порядке, Майкл, – сказал ему Джеймсон. – Мы знаем, в чем дело. Ты скоро поправишься.
Майкл снова попытался заговорить, но не сумел, сил не было. Тут доктор Джеймсон велел ему расслабиться, не тратить напрасно силы, стараясь ослабить ремни или снять маску.
– Расслабься, – снова и снова, как заклинание, повторял доктор Джеймсон. – Расслабься, Майкл. Ты не умрешь. Слышишь меня? Ты не умрешь.
Вслушиваясь в гипнотический голос, Майкл поплыл назад в темноту, и размеренный шум пропеллера стал удаляться. Но тут раздался еще один голос.
Незнакомый.
– Почему вы втолковываете ему, что он не умрет, Стивен? Чем это он отличается от всех прочих?
– Я врач, сэр, – услышал он ответ Джеймсона. – Я верю, что мой долг – успокоить пациента, даже если для этого требуется солгать.
Эти слова эхом отозвались в голове Майкла. Захотелось закричать что-то протестующее, забиться под ремнями, под маской. Но сил не было.
И он позволил темноте поглотить себя.
Глава 27
Время близилось к шести часам. Катарина Сандквист и Роб Силвер все еще были в Компьютерном центре. Роб терпеливо наблюдал за действиями Фила Хауэлла. Катарина нервно ходила из стороны в сторону, раскаляясь с каждой минутой. На компьютер она поглядывала, как на врага. Глаза горели от бесконечного смотрения на экран.
– Ну что, теперь вы мне верите? – вздохнула она.
По одному из открытых на мониторе окон струился бесконечный поток комбинаций букв А, С, G и Т. В другом, том, над которым Фил Хауэлл бился уже больше часа, неизменно мерцали две вызывающие ярость строчки – единственный результат бесплодных усилий астронома:
Некорректный пароль.
Пожалуйста, введите пароль:
И вертикальная палочка курсора насмешливо мигала в самом конце второй строчки, словно поощряя их попытать счастья еще раз, разгадать головоломку, которая откроет им вожделенную директорию «Серинус».
– Ну, в то, что ваш босс явно не желает, чтобы мы туда влезли, верю и даже очень, – кивнул Хауэлл. – Не верится, впрочем, что это единственная защищенная паролем директория. Он ведет дела по всему миру и вряд ли хочет, чтобы любой и всякий мог сунуть в них нос. Даже если все его сделки абсолютно законны, – в чем лично я сомневаюсь, – в компьютерной памяти должно быть огромное количество разнообразной деловой информации.
– Но ведь это компьютер только для исследовательских целей, – напомнил ему Роб. – Для бизнеса, видно, где-то еще. Может, в Японии.
– Скорей, на Каймановых островах, – пробормотал Фил, впечатал «Кайман» вместо пароля, нажал на «Ввод» и кисло поморщился, когда две строчки, мигнув, появились снова. – Нет, тут нужен взломщик почище меня...
– Ты кого-нибудь знаешь? Поделись!
Хауэлл подумал.
– Нет, – он мрачно покачал головой, перевел взгляд на окно, в котором компьютер просчитывал его собственный проект, но там, кажется, ничего не изменилось. Фил почувствовал, как сжимается от голода желудок, и вспомнил, что у него весь день маковой росинки во рту не было. – Послушайте, а не сделать ли нам обеденный перерыв? Что скажете? А потом вернемся и приступим с новыми силами.
Катарине хотелось приструнить его, сказать, что сейчас не время для перерывов, но она увидела круги под глазами и обострившиеся черты лица и поняла, что силы Фила Хауэлла на исходе.
– Пожалуй, – согласилась она, разминая руками шею, затекшую от сидения перед экраном. – Надо узнать, какие планы у Майкла, – сказала она, поворачиваясь к Робу. – Телефон с тобой?
Роб выудил плоскую коробочку из кармана.
– Что, поедем поужинать в Макавао и захватим с собой Майкла?
Домашний автоответчик перебил первый гудок, оповещая, что есть сообщения. Катарина решила, что это Майкл хочет рассказать ей о своих планах на вечер. Но когда набрала код, безличный электронный голос объявил: «Шесть... новых... сообщений...» – и у нее внутри все похолодело.
На автоответчике здесь редко бывало даже и одно сообщение, не то что шесть. Она быстро набрала код прослушивания и, едва услышав, как встревоженно звучит голос первого из звонивших, поняла, что речь пойдет о сыне.
И что вести плохие.
– Доктор Сандквист, это Джек Питерс, тренер легкоатлетической команды средней школы в Бэйли. Мне... я очень сожалею, что приходится так говорить вам об этом, но... – голос затих, потом начал снова: – Сегодня после обеда Майкл на беговой дорожке упал в обморок. Точно, в чем дело, не знаю, но мы позвонили в «скорую». Она как раз приехала, когда прилетел доктор Джеймсон в вертолете мистера Йошихары. Я так понял, они хотели доставить его в Мемориальную больницу Мауи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78