Софочка вытаращила глаза и завизжала. Мужик пожал плечами и поехал дальше. Что делать? Денег на такси нет, как добраться до дома? Хотя какой смысл? Ключей тоже нет… Запиликал сотовый.
– Извини, не слышала, – Лилин голос, родной и желанный. – Что случилось?
Подруга подъехала через полчаса. Затащила страдалицу внутрь машины и виновато заулыбалась:
– Ты не сердись: Вэнни так пошутил. Мне Эдичка сказал, у него своеобразное чувство юмора. Вот твоя сумочка.
– Пошутил? Я столько страха натерпелась!
– Да брось, невинный розыгрыш. Мы славно повеселились! И Эдик так смеялся! А он редко смеется, – Лиля трогательно хлопала ресницами, Софа не могла более злиться.
– Подбросьте меня к дому. Я уже нагулялась.
…Спать не хотелось. Залезла в джакузи, закрыла глаза. Наверное, она слишком впечатлительная и неостроумная. Шуток не понимает. Стыдно. Надо было похохотать вместе с остальными. Софочка откинула голову на мягкое полотенце. Пузыри безжалостно-приятно обстреливали поясницу. «Хорошая профилактика целлюлита…»
Проснулась от холода. Вода в ванной давно остыла и сердито бурлила, обдавая ледяными волнами. Девушка подскочила, закуталась в огромное полотенце. Перебралась в спальню. Нырнула под одеяло. Задремала.
Затрещал телефон. Высунула из-под покрывала руку, нащупала на тумбочке трубку.
– Алле?
– Доброе утро, милая. Я уже мчусь к тебе!
– А который час?
– Да уж ланч скоро!
Софа неохотно потерла глаза и зевнула. Потом осознала: Лепочка едет к ней! Есть полчаса, чтобы привести себя в порядок. Срочно принять душ, вымыть волосы! В ванной комнате взгляд упал на зеркало: на нем было написано красным карандашом для губ слово «Не забудь». Придумала себе памятку. Противозачаточные таблетки надо принимать каждое утро. Подкрашивала ресницы и напевала песню Меладзе. Жизнь прекрасна и удивительна! Они увидятся с Лепой, поедут кушать в мажорный ресторанчик, затем совершат небольшой символический шоппинг, после перекусят в элитном кафе. Потом, скорее всего, вернутся домой и займутся любовью.
Лепа будет нежным или страстным – каким ей захочется, таким и будет. Он всегда ловил любой ее жест, предугадывая желания. Он был очень увлечен Софочкой, которая в свою очередь разнообразными методами разжигала его страсть. В момент, когда мужчина будет находиться в предоргазмеиной эйфории от ее умелых ласк, она в очередной раз напомнит ему, что для полной гармонии он должен развестись. Ведь тогда он сможет жениться на любимой, и они станут настоящей семьей. Он послушно кивнет. И в этом согласии будет больше решимости и готовности, чем ранее. Каждую новую встречу Лепа привязывался к Софочке сильнее и сильнее, превращаясь в послушное животное. Девушка улыбнулась во все тридцать зубов. Два зуба мудрости у нее еще не выросли. Придирчиво оценила отражение в зеркале. Завтра обязательно в солярий, смугловатый оттенок кожи уже потерял насыщенность. И к парикмахеру. У самых корней волос уже пробивался рыжий пигмент. А ведь она нынче блондинка.
ГЛАВА 3
Улица была узкая, удручающе темная. Ее пересекали еще более узкие, вымощенные булыжником переулки. Почерневшие стены домов нависали с молчаливым отчаянием. Будто из последних сил сдерживались, чтобы не дрогнуть и не упасть всей своей кирпичной массой на одинокого прохожего, раздавить, смешать его плоть с каменной мостовой. Томас поежился от пронизывающего ветра и ускорил шаг. Он родился и вырос в этом городе, но не помнил такой холодной осени. Нужно пройти минут десять, потом свернуть налево, и еще десять минут пути до станции надземного метро.
Было не поздно – всего восемь вечера, но людей в вагоне ехало на удивление мало. Бомжеватого вида старик прижимал к груди большую картонную коробку и бормотал под нос. Двое афроамериканцев о чем-то злобно спорили, используя преимущественно два слова– «nigger» и «fuck». Toмac уставился в окно. Поезд расторопно мчался на высоте второго этажа мимо облезлых промышленных и жилых зданий. Железная дорога проложена так близко к ним, что можно было высунуть палец и сломать его о выступающие неровности стен. Вскоре пейзаж за окном сменился. Противный голос объявил остановку «State Street».
Томас жил не далеко от центра Чикаго – всего пять остановок, – но грандиозность Петли не уставала приводить в потрясение. Петля (The Loop) – сердце города, утыканное иглами небоскребов. Ржавые рельсы метрополитена опутывали его прямоугольными объятиями. Томас влился в шумную толпу, делившую улицу на две части, двигавшиеся в разных направлениях. На ближайшем повороте свернул направо и вошел в бар «Монти и Фея», где работал вышибалой уже два года.
Его напарник Джонсон, рослый туповатый ирландец, был уже там.
– Хей, привет, Крайтон, ты как всегда минута в минуту?
– Точно. Все нормально? – Томас окинул взглядом бар. Посетителей было немного. Большинство подтянется к полуночи, тогда-то и настанет жаркое время. Кто-то напьется и затеет драку, кто-то начнет приставать к стриптизершам, кто-то не удовлетворится качеством блюд и попытается не заплатить.
– Все о'кей. Сам знаешь, рано еще.
В детстве Томас мечтал стать чемпионом мира по боксу. Но годам к двенадцати понял, что его вечно пьяный отец вряд ли сможет оплачивать тренировки. Мать сбежала, когда сыну исполнился годик. Они жили в бедном квартале по соседству с эмигрантами из Польши и Мексики. Снимали двухкомнатную квартирку с грязными обоями. Отец трудился на стройке и зарабатывал вполне прилично, но все спускал на алкоголь. Фактически ребенок был предоставлен самому себе. Порой он не ночевал дома, загулявшись с друзьями. Несколько парней из его класса организовали детскую банду и славно терроризировали продавцов мелких магазинчиков в округе. Иногда возникали стычки с соседствующими группировками. Дрались как звери, ломая носы, выбивая зубы. Частенько после подобных боев Томас заползал в заброшенный цех ближайшего завода и отлеживался, как собака зализывал раны.
Школу он все-таки окончил, хотя и с минимальным количеством баллов. В любом случае, никакой пользы от тех знаний, которые вдалбливали педагоги, не видел. Более того, казалось, что с каждым годом он забывал и то немногое, что выучил ранее. Важно было лишь то, что Томас – самый сильный парень в районе.
– Ты следил вчера за матчем «Чикаго Булз» и «Майами Хит»? Быки выиграли на чужой площадке со счетом 108:66!
– Да ну? – Джонсон недоверчиво хмыкнул.
– Ага! «Чикаго Булз» реально зажгли! Разыгрывающий защитник Хайнрич, красавчик, набрал 26 очков. Центровой Уоллес тоже порадовал. Чую, быки в этом сезоне выберутся из дерьма.
– Пора бы. А то после Джордана смотреть не на что.
– Завтра они играют с «Орландо Мэджик». У меня хорошие предчувствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Извини, не слышала, – Лилин голос, родной и желанный. – Что случилось?
Подруга подъехала через полчаса. Затащила страдалицу внутрь машины и виновато заулыбалась:
– Ты не сердись: Вэнни так пошутил. Мне Эдичка сказал, у него своеобразное чувство юмора. Вот твоя сумочка.
– Пошутил? Я столько страха натерпелась!
– Да брось, невинный розыгрыш. Мы славно повеселились! И Эдик так смеялся! А он редко смеется, – Лиля трогательно хлопала ресницами, Софа не могла более злиться.
– Подбросьте меня к дому. Я уже нагулялась.
…Спать не хотелось. Залезла в джакузи, закрыла глаза. Наверное, она слишком впечатлительная и неостроумная. Шуток не понимает. Стыдно. Надо было похохотать вместе с остальными. Софочка откинула голову на мягкое полотенце. Пузыри безжалостно-приятно обстреливали поясницу. «Хорошая профилактика целлюлита…»
Проснулась от холода. Вода в ванной давно остыла и сердито бурлила, обдавая ледяными волнами. Девушка подскочила, закуталась в огромное полотенце. Перебралась в спальню. Нырнула под одеяло. Задремала.
Затрещал телефон. Высунула из-под покрывала руку, нащупала на тумбочке трубку.
– Алле?
– Доброе утро, милая. Я уже мчусь к тебе!
– А который час?
– Да уж ланч скоро!
Софа неохотно потерла глаза и зевнула. Потом осознала: Лепочка едет к ней! Есть полчаса, чтобы привести себя в порядок. Срочно принять душ, вымыть волосы! В ванной комнате взгляд упал на зеркало: на нем было написано красным карандашом для губ слово «Не забудь». Придумала себе памятку. Противозачаточные таблетки надо принимать каждое утро. Подкрашивала ресницы и напевала песню Меладзе. Жизнь прекрасна и удивительна! Они увидятся с Лепой, поедут кушать в мажорный ресторанчик, затем совершат небольшой символический шоппинг, после перекусят в элитном кафе. Потом, скорее всего, вернутся домой и займутся любовью.
Лепа будет нежным или страстным – каким ей захочется, таким и будет. Он всегда ловил любой ее жест, предугадывая желания. Он был очень увлечен Софочкой, которая в свою очередь разнообразными методами разжигала его страсть. В момент, когда мужчина будет находиться в предоргазмеиной эйфории от ее умелых ласк, она в очередной раз напомнит ему, что для полной гармонии он должен развестись. Ведь тогда он сможет жениться на любимой, и они станут настоящей семьей. Он послушно кивнет. И в этом согласии будет больше решимости и готовности, чем ранее. Каждую новую встречу Лепа привязывался к Софочке сильнее и сильнее, превращаясь в послушное животное. Девушка улыбнулась во все тридцать зубов. Два зуба мудрости у нее еще не выросли. Придирчиво оценила отражение в зеркале. Завтра обязательно в солярий, смугловатый оттенок кожи уже потерял насыщенность. И к парикмахеру. У самых корней волос уже пробивался рыжий пигмент. А ведь она нынче блондинка.
ГЛАВА 3
Улица была узкая, удручающе темная. Ее пересекали еще более узкие, вымощенные булыжником переулки. Почерневшие стены домов нависали с молчаливым отчаянием. Будто из последних сил сдерживались, чтобы не дрогнуть и не упасть всей своей кирпичной массой на одинокого прохожего, раздавить, смешать его плоть с каменной мостовой. Томас поежился от пронизывающего ветра и ускорил шаг. Он родился и вырос в этом городе, но не помнил такой холодной осени. Нужно пройти минут десять, потом свернуть налево, и еще десять минут пути до станции надземного метро.
Было не поздно – всего восемь вечера, но людей в вагоне ехало на удивление мало. Бомжеватого вида старик прижимал к груди большую картонную коробку и бормотал под нос. Двое афроамериканцев о чем-то злобно спорили, используя преимущественно два слова– «nigger» и «fuck». Toмac уставился в окно. Поезд расторопно мчался на высоте второго этажа мимо облезлых промышленных и жилых зданий. Железная дорога проложена так близко к ним, что можно было высунуть палец и сломать его о выступающие неровности стен. Вскоре пейзаж за окном сменился. Противный голос объявил остановку «State Street».
Томас жил не далеко от центра Чикаго – всего пять остановок, – но грандиозность Петли не уставала приводить в потрясение. Петля (The Loop) – сердце города, утыканное иглами небоскребов. Ржавые рельсы метрополитена опутывали его прямоугольными объятиями. Томас влился в шумную толпу, делившую улицу на две части, двигавшиеся в разных направлениях. На ближайшем повороте свернул направо и вошел в бар «Монти и Фея», где работал вышибалой уже два года.
Его напарник Джонсон, рослый туповатый ирландец, был уже там.
– Хей, привет, Крайтон, ты как всегда минута в минуту?
– Точно. Все нормально? – Томас окинул взглядом бар. Посетителей было немного. Большинство подтянется к полуночи, тогда-то и настанет жаркое время. Кто-то напьется и затеет драку, кто-то начнет приставать к стриптизершам, кто-то не удовлетворится качеством блюд и попытается не заплатить.
– Все о'кей. Сам знаешь, рано еще.
В детстве Томас мечтал стать чемпионом мира по боксу. Но годам к двенадцати понял, что его вечно пьяный отец вряд ли сможет оплачивать тренировки. Мать сбежала, когда сыну исполнился годик. Они жили в бедном квартале по соседству с эмигрантами из Польши и Мексики. Снимали двухкомнатную квартирку с грязными обоями. Отец трудился на стройке и зарабатывал вполне прилично, но все спускал на алкоголь. Фактически ребенок был предоставлен самому себе. Порой он не ночевал дома, загулявшись с друзьями. Несколько парней из его класса организовали детскую банду и славно терроризировали продавцов мелких магазинчиков в округе. Иногда возникали стычки с соседствующими группировками. Дрались как звери, ломая носы, выбивая зубы. Частенько после подобных боев Томас заползал в заброшенный цех ближайшего завода и отлеживался, как собака зализывал раны.
Школу он все-таки окончил, хотя и с минимальным количеством баллов. В любом случае, никакой пользы от тех знаний, которые вдалбливали педагоги, не видел. Более того, казалось, что с каждым годом он забывал и то немногое, что выучил ранее. Важно было лишь то, что Томас – самый сильный парень в районе.
– Ты следил вчера за матчем «Чикаго Булз» и «Майами Хит»? Быки выиграли на чужой площадке со счетом 108:66!
– Да ну? – Джонсон недоверчиво хмыкнул.
– Ага! «Чикаго Булз» реально зажгли! Разыгрывающий защитник Хайнрич, красавчик, набрал 26 очков. Центровой Уоллес тоже порадовал. Чую, быки в этом сезоне выберутся из дерьма.
– Пора бы. А то после Джордана смотреть не на что.
– Завтра они играют с «Орландо Мэджик». У меня хорошие предчувствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55