Тогда бы она промолчала и все, может быть, обошлось бы.
– А ну заткнись, чертово отродье!
Он развернулся, шагнул к столу, что-то схватил и вновь навис над ней. На какой-то миг глаза их встретились. Он поднес левую руку к подбородку… Рука была какой-то странной, но она не могла разглядеть…
Он растянул губы в нехорошей улыбке. Глаза у него заблестели. Она попыталась улыбнуться, но не смогла, переполненная животным ужасом. Кулак его высоко взлетел над головой… Ослепляющая боль пронзила ее.
Она вся сжалась, отчаянно стремясь превратиться в маленький, незаметный комочек. Боль снова обрушилась на нее, и сознание начало куда-то уплывать. Воздух разорвал пронзительный вопль, но она едва ли понимала, кто кричит. Вопль повторился еще раз, и еще, и…
Чьи-то сильные руки трясли ее за плечи.
– Хизер! Проснись, Хизер!
Со сдавленным криком она резко села, пытаясь освободиться от неимоверной боли… и от ужасного безымянного человека, который преследовал ее в ночных кошмарах. Бежать, бежать как можно дальше…
– Хизер, все в порядке! Открой же глаза, моя милая, открой глаза!
Она узнала этот голос и ухватилась за него, позволяя вывести ее из темной бездны сна к свету пробуждения.
Веки ее дрогнули, и она открыла глаза. Дамиан смотрел на нее с сочувствием и озабоченностью, сжимая ее руки в своих ладонях. В изголовье кровати плясал огонек свечи. Каждый вдох режущей болью отдавался у нее в груди.
Дамиан не спускал с нее взгляда. Его до глубины души поразил ужас, застывший в ее глазах. Что за кошмары населяют ее сны, подумал он, если она кричит так, что даже у него мороз по коже идет?
Постепенно взгляд Хизер становился все более и более осмысленным, однако она беспрерывно сжимала и разжимала руки. Тогда он притянул девушку к себе, и она доверчиво приникла к нему, словно надеясь обрести защиту.
Дамиан осторожно убрал прилипшие к ее влажному лбу черные пряди волос и прошептал:
– Получше?
– Да… да… – слабым, дрожащим голосом ответила она.
Он лег на спину, и Хизер свернулась калачиком у него под боком, провела ладонью по курчавым волосам на его груди.
– Расскажи мне о своем сне, – вдруг попросил Дамиан.
Она мгновенно напряглась. Он ожидал этого, но настойчиво повторил:
– Расскажи.
– Я должна? – глухо спросила Хизер и прижалась лицом к его загорелой шее.
Он ласково перебирал завитки волос у нее на затылке.
– Да нет… Но уж если я опять оказался в роли спасителя, то, конечно, хотелось бы знать, в чем же дело… – Хизер молчала, но он решил проявить настойчивость:
– Тебе же этот сон снится не в первый раз, ведь так?
Хизер тяжело вздохнула. Если не ответить, он опять обвинит ее в том, что она прячется от жизни. А впрочем, что случится, если он и узнает?
– Да, не в первый. Он мне стал сниться еще в детстве, хотя был перерыв в несколько лет.
– И он всегда один и тот же?
– Не всегда один и тот же, конечно, но всегда об одном и том же, – поколебавшись, ответила она.
– А как он начинается?
Хизер задумалась.
– Я совсем маленькая. И всегда темно, а я… я лежу в углу на жесткой подстилке. И всегда у меня чувство, что мне очень плохо. Иногда я ужасно мерзну. А порой страшно голодна.
Дамиан переплел свои пальцы с пальцами, лежавшей у него на груди маленькой руки.
– Продолжай, пожалуйста, – мягко попросил он.
– И я… плачу, тихонько плачу, чтобы никто не услышал. Потому что боюсь, что меня услышат…
Она задрожала. Он почувствовал, что ей страшно, и постарался подбодрить ее:
– Хизер, здесь никого нет, только ты и я.
– Я… знаю. Но во сне, он всегда там…
– Кто он, Хизер? Кто всегда там?
Она передернула плечами:
– Мужчина. Жестокий, ужасный мужчина…
Дамиан постарался сохранить спокойствие.
– Кто он, Хизер?
Ее волнение усилилось.
– Я не знаю, – звенящим голосом ответила она. – Знаю только, что, если издам хоть один звук, он меня накажет. Сделает мне больно.
У Дамиана забрезжила смутная догадка. «А что, если это вовсе не сон? – подумал он. – Может быть, это воспоминание, всплывшее из прошлого. Может быть, все происходило на самом деле».
– Возможно, это твой отец, Хизер?
Она удивленно уставилась на него:
– Мой отец? Да нет, что ты. Конечно, нет! Мой отец был хорошим, очень добрым человеком. – Она в замешательстве покачала головой. – Папа рассказывал мне, а уж он-то не стал бы мне лгать! Конечно, не мой отец!
Дамиану отчего-то показалось, что она старается убедить в этом больше себя, чем его.
– Ты говорила, что твой отец был высоким и темноволосым. А тот человек из сна – как выглядел он?
– Я даже и не знаю. Там слишком темно и слишком много всяких теней. – Она еще раз передернула плечами:
– Это очень странно. Там все такое… настоящее! А меня, сколько я себя помню, вообще ни разу не наказывали. Ко мне всю жизнь относились заботливо и по-доброму. Я никогда не была голодной, никогда не мерзла. Кровать у меня всегда была мягкой и теплой. – На ее лице появилось страдальческое выражение. – Это как бы та часть меня, которую я никогда не знала.
Дамиан не стал нарушать нависшей тишины, но про себя отметил, что его догадка могла оказаться правдой и мужчина из сна Хизер действительно ее отец – Джеймс Эллиот.
Она приподнялась на локте и взглянула ему в лицо страдальческим взглядом.
– Зачем я тебе все это рассказываю? Я этого вообще никому не рассказывала, даже маме.
Хизер попыталась встать, но он схватил ее за руки и притянул к себе.
– Тебе нечего стыдиться, Хизер. У каждого из нас есть свои демоны.
А что за демоны у тебя, Дамиан? Какие они? Вопрос жег ей губы, но задать его смелости не хватило. И тут в одно мгновение все переменилось. Воздух между ними буквально сгустился от неимоверного напряжения.
Хизер с удивлением поняла, что лежит на нем, на его крепком, полном жизни мужском теле, и их губы оказались вдруг так близко друг от друга…
– Иногда мне кажется, что я всегда знала тебя, – прошептала она. – А потом я вдруг понимаю, что вообще с тобой не знакома… Это какое-то безумие.
Его пальцы нежно коснулись ее щеки.
– Как ты себя чувствуешь сейчас, Хизер? – прозвучал в тишине его спокойный голос.
Она с трудом сосредоточилась, преодолевая неотвязное, томительное стремление.
– Я не знаю… Действительно не знаю…
Его взгляд задержался на ее губах.
– Тогда, может быть, пришла пора узнать.
От его тона Хизер охватила блаженная слабость. Не в силах пошевелиться, она проследила за своей рукой, которую он поднес к губам и поцеловал. Глаза у нее сами собой закрылись, когда Дамиан принялся целовать ее пальцы, не пропуская ни одного. Поцелуи эти были такие легкие, нежные, что она готова была расплакаться от счастья. Потом он осторожно положил ее руку себе на грудь.
Его губы приникли к ее губам долгим, сладким поцелуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– А ну заткнись, чертово отродье!
Он развернулся, шагнул к столу, что-то схватил и вновь навис над ней. На какой-то миг глаза их встретились. Он поднес левую руку к подбородку… Рука была какой-то странной, но она не могла разглядеть…
Он растянул губы в нехорошей улыбке. Глаза у него заблестели. Она попыталась улыбнуться, но не смогла, переполненная животным ужасом. Кулак его высоко взлетел над головой… Ослепляющая боль пронзила ее.
Она вся сжалась, отчаянно стремясь превратиться в маленький, незаметный комочек. Боль снова обрушилась на нее, и сознание начало куда-то уплывать. Воздух разорвал пронзительный вопль, но она едва ли понимала, кто кричит. Вопль повторился еще раз, и еще, и…
Чьи-то сильные руки трясли ее за плечи.
– Хизер! Проснись, Хизер!
Со сдавленным криком она резко села, пытаясь освободиться от неимоверной боли… и от ужасного безымянного человека, который преследовал ее в ночных кошмарах. Бежать, бежать как можно дальше…
– Хизер, все в порядке! Открой же глаза, моя милая, открой глаза!
Она узнала этот голос и ухватилась за него, позволяя вывести ее из темной бездны сна к свету пробуждения.
Веки ее дрогнули, и она открыла глаза. Дамиан смотрел на нее с сочувствием и озабоченностью, сжимая ее руки в своих ладонях. В изголовье кровати плясал огонек свечи. Каждый вдох режущей болью отдавался у нее в груди.
Дамиан не спускал с нее взгляда. Его до глубины души поразил ужас, застывший в ее глазах. Что за кошмары населяют ее сны, подумал он, если она кричит так, что даже у него мороз по коже идет?
Постепенно взгляд Хизер становился все более и более осмысленным, однако она беспрерывно сжимала и разжимала руки. Тогда он притянул девушку к себе, и она доверчиво приникла к нему, словно надеясь обрести защиту.
Дамиан осторожно убрал прилипшие к ее влажному лбу черные пряди волос и прошептал:
– Получше?
– Да… да… – слабым, дрожащим голосом ответила она.
Он лег на спину, и Хизер свернулась калачиком у него под боком, провела ладонью по курчавым волосам на его груди.
– Расскажи мне о своем сне, – вдруг попросил Дамиан.
Она мгновенно напряглась. Он ожидал этого, но настойчиво повторил:
– Расскажи.
– Я должна? – глухо спросила Хизер и прижалась лицом к его загорелой шее.
Он ласково перебирал завитки волос у нее на затылке.
– Да нет… Но уж если я опять оказался в роли спасителя, то, конечно, хотелось бы знать, в чем же дело… – Хизер молчала, но он решил проявить настойчивость:
– Тебе же этот сон снится не в первый раз, ведь так?
Хизер тяжело вздохнула. Если не ответить, он опять обвинит ее в том, что она прячется от жизни. А впрочем, что случится, если он и узнает?
– Да, не в первый. Он мне стал сниться еще в детстве, хотя был перерыв в несколько лет.
– И он всегда один и тот же?
– Не всегда один и тот же, конечно, но всегда об одном и том же, – поколебавшись, ответила она.
– А как он начинается?
Хизер задумалась.
– Я совсем маленькая. И всегда темно, а я… я лежу в углу на жесткой подстилке. И всегда у меня чувство, что мне очень плохо. Иногда я ужасно мерзну. А порой страшно голодна.
Дамиан переплел свои пальцы с пальцами, лежавшей у него на груди маленькой руки.
– Продолжай, пожалуйста, – мягко попросил он.
– И я… плачу, тихонько плачу, чтобы никто не услышал. Потому что боюсь, что меня услышат…
Она задрожала. Он почувствовал, что ей страшно, и постарался подбодрить ее:
– Хизер, здесь никого нет, только ты и я.
– Я… знаю. Но во сне, он всегда там…
– Кто он, Хизер? Кто всегда там?
Она передернула плечами:
– Мужчина. Жестокий, ужасный мужчина…
Дамиан постарался сохранить спокойствие.
– Кто он, Хизер?
Ее волнение усилилось.
– Я не знаю, – звенящим голосом ответила она. – Знаю только, что, если издам хоть один звук, он меня накажет. Сделает мне больно.
У Дамиана забрезжила смутная догадка. «А что, если это вовсе не сон? – подумал он. – Может быть, это воспоминание, всплывшее из прошлого. Может быть, все происходило на самом деле».
– Возможно, это твой отец, Хизер?
Она удивленно уставилась на него:
– Мой отец? Да нет, что ты. Конечно, нет! Мой отец был хорошим, очень добрым человеком. – Она в замешательстве покачала головой. – Папа рассказывал мне, а уж он-то не стал бы мне лгать! Конечно, не мой отец!
Дамиану отчего-то показалось, что она старается убедить в этом больше себя, чем его.
– Ты говорила, что твой отец был высоким и темноволосым. А тот человек из сна – как выглядел он?
– Я даже и не знаю. Там слишком темно и слишком много всяких теней. – Она еще раз передернула плечами:
– Это очень странно. Там все такое… настоящее! А меня, сколько я себя помню, вообще ни разу не наказывали. Ко мне всю жизнь относились заботливо и по-доброму. Я никогда не была голодной, никогда не мерзла. Кровать у меня всегда была мягкой и теплой. – На ее лице появилось страдальческое выражение. – Это как бы та часть меня, которую я никогда не знала.
Дамиан не стал нарушать нависшей тишины, но про себя отметил, что его догадка могла оказаться правдой и мужчина из сна Хизер действительно ее отец – Джеймс Эллиот.
Она приподнялась на локте и взглянула ему в лицо страдальческим взглядом.
– Зачем я тебе все это рассказываю? Я этого вообще никому не рассказывала, даже маме.
Хизер попыталась встать, но он схватил ее за руки и притянул к себе.
– Тебе нечего стыдиться, Хизер. У каждого из нас есть свои демоны.
А что за демоны у тебя, Дамиан? Какие они? Вопрос жег ей губы, но задать его смелости не хватило. И тут в одно мгновение все переменилось. Воздух между ними буквально сгустился от неимоверного напряжения.
Хизер с удивлением поняла, что лежит на нем, на его крепком, полном жизни мужском теле, и их губы оказались вдруг так близко друг от друга…
– Иногда мне кажется, что я всегда знала тебя, – прошептала она. – А потом я вдруг понимаю, что вообще с тобой не знакома… Это какое-то безумие.
Его пальцы нежно коснулись ее щеки.
– Как ты себя чувствуешь сейчас, Хизер? – прозвучал в тишине его спокойный голос.
Она с трудом сосредоточилась, преодолевая неотвязное, томительное стремление.
– Я не знаю… Действительно не знаю…
Его взгляд задержался на ее губах.
– Тогда, может быть, пришла пора узнать.
От его тона Хизер охватила блаженная слабость. Не в силах пошевелиться, она проследила за своей рукой, которую он поднес к губам и поцеловал. Глаза у нее сами собой закрылись, когда Дамиан принялся целовать ее пальцы, не пропуская ни одного. Поцелуи эти были такие легкие, нежные, что она готова была расплакаться от счастья. Потом он осторожно положил ее руку себе на грудь.
Его губы приникли к ее губам долгим, сладким поцелуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71