Ритуал показной скорби тянулся и тянулся, пока каждый уголовник, без исключения не отдал долг уважения бедному, дорогому, безвременно усопшему негодяю Руди Фавиоле, казначею.
— Одним меньше, и то хорошо, — прокомментировал Реган.
Когда формальности закончились, Фавиола сообщил высокому собранию избранных негодяев, что в результате смерти его дяди в рядах организации образовалась брешь и на эту тему он имел беседу с отцом в Ливенворте на прошлой неделе...
— Так вот куда он ездил, — прошептал Лаундес.
— ...и мы с отцом пришли к единодушному мнению относительно того, кто должен занять место дяди Руди, да будет земля ему пухом.
— Аминь, — заключил Реган.
— Пети, не обижайся, — продолжал Фавиола. — Наше решение нисколько не умаляет той важной роли, которую ты играешь в семье...
— Я в любом случае отказался бы, — сразу же сказал Бардо.
— Просто ты слишком нужен для нас именно на своем прежнем месте.
— Я же сказал, Эндрю, я сам отказываюсь!
Его голос сорвался от сдерживаемого гнева. Пети Бардо был отнюдь не дурак, он прекрасно догадывался, что его ждет, и приготовился снести унижение, сохранив хорошую мину. Но выпустить пар против Малыша Энди — одно, а обижаться на решение, вынесенное совместно отцом и сыном Фавиола, — совсем другое.
— Твое желание, конечно, очень многое значит для нас, — вежливо заметил Фавиола. — Но еще важнее — интересы семьи. Ты нам нужен на своем прежнем месте, Пети. И нам нужно, чтобы Бобби взял на себя функции дяди Руди. Мы считаем, что так будет лучше.
В комнате воцарилось молчание.
Слово «консильери» ни разу не сорвалось с языка ни у кого из присутствующих. Со стороны происходящее ничем не отличалось от заседания членов правления обычной законопослушной семейной компании. Председатель только что объявил о новом назначении. Бобби Триани — зять Руди Фавиолы и до сего момента капо, возглавлявший операции по торговле краденым, — стал вторым человеком в организации, подотчетным только самому Эндрю Фавиоле. Но последний явно находил, что следует подсластить пилюлю, только что проглоченную Пети Бардо.
— Пети, — объявил он. — Тебя мы считаем незаменимым.
— Я же сказал — мне...
— Прошу тебя, выслушай до конца. Если внутри семьи возникают проблемы, именно ты разрешаешь их. Скажем, если кому-то нужна дополнительная территория...
Какая именно территория, он не стал уточнять. Все собравшиеся с молоком матери впитали старинную итальянскую народную мудрость: «I muri hanno orecchi» — «И у стен есть уши». Никому и в голову не могло прийти, что в прошлое воскресенье здесь установили целых шесть «жучков», но тем не менее никто не произнес ни слова, за которое могли бы зацепиться следователи. По крайней мере, пока не произнес.
— ...именно тебе мы поручаем рассудить, кто прав, кто виноват, — продолжал Фавиола. — Я не знаю никого, кому это удавалось бы лучше. Никого. Если возникает необходимость забить стрелку...
«Стрелка» — уголовный жаргон, но обвинение на нем не построишь.
— ...именно ты восстанавливаешь мир между «капитанами»...
«Капитан» — синоним «капо». Еще можно сказать «шкипер». И поди докажи что-нибудь.
— ...ты один обладаешь необходимым опытом, терпением и дипломатичностью, чтобы разрешать конфликты ко всеобщему удовольствию. Передвинь мы тебя хоть на миллиметр, и нам никогда не удалось бы найти тебе равноценную замену. Но значит ли сегодняшнее решение, что Бобби теперь будет приносить домой большую долю пирога только потому, что формально на ступеньку выше тебя? Обещаю — не значит. Даю слово перед лицом всех, собравшихся здесь сегодня, — я разработаю для тебя достойную компенсацию. Сейчас не стоит вдаваться в подробности, но мое слово — закон. И когда я говорю, что Бобби формально выше тебя, то подчеркиваю слово «формально». Что касается меня, особенно теперь, когда мы открываем новую страницу нашей деятельности...
— Что такое он говорит? — встрепенулся Реган и подался вперед.
— ...потребуется тройное руководство на самом верху. Тройное. Перед нами стоят огромные задачи. Я надеюсь, что к лету все удастся отладить конца. А для этого нам всем необходимо работать рука об руку, от руководителя и до самого неприметного члена организации. Когда мы начнем распространять новый товар здесь, в Нью-Йорке, мне потребуется...
— Наркотики, — прошептал Лаундес.
Реган кивнул.
— ...поддержка и помощь всех собравшихся. Без вас ничего не получится. Слишком сложное дело мы начинаем и слишком рискованное. Но когда все получится — обещаю, никто не останется внакладе. Я говорю о миллиардах долларов. И каждый получит свою долю.
— О чем он говорит? — спросил Реган.
— Китайцы говорят: «От каждого по способностям, каждому по потребностям». В этой комнате собрались очень способные люди...
— Придурки хреновы, — пробормотал Реган.
— ...и к тому же очень нуждающиеся.
Дружный смех.
Лаундес покачал головой.
— И поэтому я хочу, чтобы все мы подняли по бокалу... Сэл, открой, пожалуйста, бутылки. Никки, не поможешь?
До детективов донесся звук откупориваемых бутылок и бульканье разливаемого вина. Теперь в наушниках перемешивались по нескольку разговоров одновременно, скрежет отодвигаемых стульев, тяжелые шаги и, наконец, звон хрусталя. Фавиола снова взял слово.
— Я хочу поднять бокал в первую очередь за моего дядюшку Руди, которого я безумно любил и которого мне так не хватает. Больше всего на свете он хотел, чтобы идея моего отца воплотилась в жизнь. Сейчас, когда она близка к осуществлению, его нет среди нас, но он присутствовал на встрече в Сарасоте и до последнего дня вел напряженные телефонные переговоры с китайцами и итальянцами. Поэтому сейчас, находясь в раю, он знает, что все остальное — только дело времени, доводка мелких деталей. Дядя Руди, спи спокойно, все будет хорошо, поверь мне.
— Салют! — выкрикнул кто-то.
— Салют! — подхватили остальные.
— Далее, я хотел бы поздравить и Бобби, и Пети, потому что, на мой взгляд, сегодня произошло два повышения, и я собираюсь убедить в этом Пети — вы все слышали мое обещание относительно компенсации. Бобби, Пети — поздравляю!
— Спасибо, — голос Триани, скромно.
— Спасибо, — голос Бардо, скептически.
Время шло к четырем.
— В ближайшие недели и месяцы нам предстоит проделать огромную работу, — заключил Эндрю. — Не сомневаюсь, что каждый из вас достойно выполнит свою задачу. Мой отец внимательно следит за развитием событий. Это его лебединая песня, и он надеется на успех. Я тоже на это надеюсь. Не подведите меня. Вот, пожалуй, и все.
Перед уходом каждый еще подошел к Малышу Энди с уверениями в полном почтении и готовности помогать по мере сил. Толстяк Никки Николетта сказал:
— Если испашки поведут себя плохо и понадобится преподать им урок — только свистни, Лино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Одним меньше, и то хорошо, — прокомментировал Реган.
Когда формальности закончились, Фавиола сообщил высокому собранию избранных негодяев, что в результате смерти его дяди в рядах организации образовалась брешь и на эту тему он имел беседу с отцом в Ливенворте на прошлой неделе...
— Так вот куда он ездил, — прошептал Лаундес.
— ...и мы с отцом пришли к единодушному мнению относительно того, кто должен занять место дяди Руди, да будет земля ему пухом.
— Аминь, — заключил Реган.
— Пети, не обижайся, — продолжал Фавиола. — Наше решение нисколько не умаляет той важной роли, которую ты играешь в семье...
— Я в любом случае отказался бы, — сразу же сказал Бардо.
— Просто ты слишком нужен для нас именно на своем прежнем месте.
— Я же сказал, Эндрю, я сам отказываюсь!
Его голос сорвался от сдерживаемого гнева. Пети Бардо был отнюдь не дурак, он прекрасно догадывался, что его ждет, и приготовился снести унижение, сохранив хорошую мину. Но выпустить пар против Малыша Энди — одно, а обижаться на решение, вынесенное совместно отцом и сыном Фавиола, — совсем другое.
— Твое желание, конечно, очень многое значит для нас, — вежливо заметил Фавиола. — Но еще важнее — интересы семьи. Ты нам нужен на своем прежнем месте, Пети. И нам нужно, чтобы Бобби взял на себя функции дяди Руди. Мы считаем, что так будет лучше.
В комнате воцарилось молчание.
Слово «консильери» ни разу не сорвалось с языка ни у кого из присутствующих. Со стороны происходящее ничем не отличалось от заседания членов правления обычной законопослушной семейной компании. Председатель только что объявил о новом назначении. Бобби Триани — зять Руди Фавиолы и до сего момента капо, возглавлявший операции по торговле краденым, — стал вторым человеком в организации, подотчетным только самому Эндрю Фавиоле. Но последний явно находил, что следует подсластить пилюлю, только что проглоченную Пети Бардо.
— Пети, — объявил он. — Тебя мы считаем незаменимым.
— Я же сказал — мне...
— Прошу тебя, выслушай до конца. Если внутри семьи возникают проблемы, именно ты разрешаешь их. Скажем, если кому-то нужна дополнительная территория...
Какая именно территория, он не стал уточнять. Все собравшиеся с молоком матери впитали старинную итальянскую народную мудрость: «I muri hanno orecchi» — «И у стен есть уши». Никому и в голову не могло прийти, что в прошлое воскресенье здесь установили целых шесть «жучков», но тем не менее никто не произнес ни слова, за которое могли бы зацепиться следователи. По крайней мере, пока не произнес.
— ...именно тебе мы поручаем рассудить, кто прав, кто виноват, — продолжал Фавиола. — Я не знаю никого, кому это удавалось бы лучше. Никого. Если возникает необходимость забить стрелку...
«Стрелка» — уголовный жаргон, но обвинение на нем не построишь.
— ...именно ты восстанавливаешь мир между «капитанами»...
«Капитан» — синоним «капо». Еще можно сказать «шкипер». И поди докажи что-нибудь.
— ...ты один обладаешь необходимым опытом, терпением и дипломатичностью, чтобы разрешать конфликты ко всеобщему удовольствию. Передвинь мы тебя хоть на миллиметр, и нам никогда не удалось бы найти тебе равноценную замену. Но значит ли сегодняшнее решение, что Бобби теперь будет приносить домой большую долю пирога только потому, что формально на ступеньку выше тебя? Обещаю — не значит. Даю слово перед лицом всех, собравшихся здесь сегодня, — я разработаю для тебя достойную компенсацию. Сейчас не стоит вдаваться в подробности, но мое слово — закон. И когда я говорю, что Бобби формально выше тебя, то подчеркиваю слово «формально». Что касается меня, особенно теперь, когда мы открываем новую страницу нашей деятельности...
— Что такое он говорит? — встрепенулся Реган и подался вперед.
— ...потребуется тройное руководство на самом верху. Тройное. Перед нами стоят огромные задачи. Я надеюсь, что к лету все удастся отладить конца. А для этого нам всем необходимо работать рука об руку, от руководителя и до самого неприметного члена организации. Когда мы начнем распространять новый товар здесь, в Нью-Йорке, мне потребуется...
— Наркотики, — прошептал Лаундес.
Реган кивнул.
— ...поддержка и помощь всех собравшихся. Без вас ничего не получится. Слишком сложное дело мы начинаем и слишком рискованное. Но когда все получится — обещаю, никто не останется внакладе. Я говорю о миллиардах долларов. И каждый получит свою долю.
— О чем он говорит? — спросил Реган.
— Китайцы говорят: «От каждого по способностям, каждому по потребностям». В этой комнате собрались очень способные люди...
— Придурки хреновы, — пробормотал Реган.
— ...и к тому же очень нуждающиеся.
Дружный смех.
Лаундес покачал головой.
— И поэтому я хочу, чтобы все мы подняли по бокалу... Сэл, открой, пожалуйста, бутылки. Никки, не поможешь?
До детективов донесся звук откупориваемых бутылок и бульканье разливаемого вина. Теперь в наушниках перемешивались по нескольку разговоров одновременно, скрежет отодвигаемых стульев, тяжелые шаги и, наконец, звон хрусталя. Фавиола снова взял слово.
— Я хочу поднять бокал в первую очередь за моего дядюшку Руди, которого я безумно любил и которого мне так не хватает. Больше всего на свете он хотел, чтобы идея моего отца воплотилась в жизнь. Сейчас, когда она близка к осуществлению, его нет среди нас, но он присутствовал на встрече в Сарасоте и до последнего дня вел напряженные телефонные переговоры с китайцами и итальянцами. Поэтому сейчас, находясь в раю, он знает, что все остальное — только дело времени, доводка мелких деталей. Дядя Руди, спи спокойно, все будет хорошо, поверь мне.
— Салют! — выкрикнул кто-то.
— Салют! — подхватили остальные.
— Далее, я хотел бы поздравить и Бобби, и Пети, потому что, на мой взгляд, сегодня произошло два повышения, и я собираюсь убедить в этом Пети — вы все слышали мое обещание относительно компенсации. Бобби, Пети — поздравляю!
— Спасибо, — голос Триани, скромно.
— Спасибо, — голос Бардо, скептически.
Время шло к четырем.
— В ближайшие недели и месяцы нам предстоит проделать огромную работу, — заключил Эндрю. — Не сомневаюсь, что каждый из вас достойно выполнит свою задачу. Мой отец внимательно следит за развитием событий. Это его лебединая песня, и он надеется на успех. Я тоже на это надеюсь. Не подведите меня. Вот, пожалуй, и все.
Перед уходом каждый еще подошел к Малышу Энди с уверениями в полном почтении и готовности помогать по мере сил. Толстяк Никки Николетта сказал:
— Если испашки поведут себя плохо и понадобится преподать им урок — только свистни, Лино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91