Хлоя всегда отказывалась от этого, потому что знала — стоит перейти черту и дальше покатишься по наклонной плоскости. Работа в массажных кабинетах, сопровождение в поездках, а дальше — ничем не прикрытая проституция. У нее были подруги, которые пошли по этой скользкой дорожке. Девушки, танцевавшие вместе с ней в баре. Они называли ее дурой за то, что она была среди них белой вороной. Она задумывалась над своим положением и никак не могла ни на что решиться. Но вот появился человек, который заинтересовался творчеством ее покойного мужа.
— А что вы можете сказать о других песнях из альбома?
— спросила она.
— Совершенно ничего интересного. Песни для шлюх, — покачал он головой. — А «Женщину» я хотел бы включить в репертуар группы.
— Хотите, чтобы она стала вашей?
— Нет-нет.
— Как будто вы ее написали?
— Нет. Я не хочу обкрадывать вашего мужа.
— Пропади он пропадом, мой муж, — отрезала она.
Сильвер не поверил своим ушам. — Я заинтересована только в том, чтобы выжать из этого как можно больше денег. Вы хотите купить авторское права, очень хорошо. Хотите, чтобы песня стала вашей, тоже хорошо. Вы можете ставить под словами песни свое имя. Все, что хотите, но вам придется раскошелиться. Вы желаете исполнить песню только один раз — это уже меняет дело. Если вы захотите спеть ее еще раз, вам снова придется иметь дело со мной. А я всегда пойду вам навстречу, мистер Каммингс.
— Зовите меня Сильвером, — попросил он.
— Звучит как «лошадь Одинокого Рэйнджера».
Он застыл в изумлении, а потом расхохотался. Хлоя пристально посмотрела на него. Ровные белые зубы, энергичный подбородок — очень привлекательный мужчина.
— Тогда зовите меня Силом, — смеясь, проговорил Сильвер. — Как все мои друзья.
— Сил, — сказала Хлоя, — мне нужны наличные. Я хочу удержать за собой квартиру, в которой сейчас живу. Срок аренды истекает в конце апреля, а мне стало известно, что хозяин квартиры намеревается повысить арендную плату. Видите ли, после гибели мужа ничто не изменилось в моей работе, и мне это не...
— А что вы делаете? — спросил Сильвер.
Хлоя уныло посмотрела ему в глаза.
— Я танцовщица, — ответила она.
Но она, конечно, не сказала ему, что танцует в чем мать родила перед мужчинами, а те гладят ее груди и бедра и даже целуют соски...
— Но мне не нравится моя работа...
Это была сущая правда.
— ...так что я хотела бы завести свое собственное дело.
Открыть салон красоты в Даймондбеке; там всегда найдется помещение для салона красоты.
— Уж вы-то, я думаю, собаку съели в красоте, — заметил Сильвер. Ему хотелось сказать Хлое приятное, и он очень надеялся, что комплимент понравится ей. Он просиял, когда услышал:
— Ой, спасибо, Сил, — в ее голосе прозвучало удивление.
— Собаку съели, — повторил он, словно политик, желающий обратить особое внимание слушателей на основную мысль своей речи.
— Спасибо, — повторила Хлоя, — но мне нужны наличные. Я же собираюсь вложить их в свое дело. Вы меня понимаете?
Она умолчала, что некоторые ее приятельницы загребают 500 — 600 долларов в день. При пятидневной рабочей неделе у них выходило 2500 — 3000 в неделю, а в год около 150 тысяч. Ничего она не сказала ему об этом. И о том, как ее искушали, соблазняли в последнее время, и она чувствовала себя загнанным зверем, тоже умолчала. Она не хотела идти в шлюхи. Ни за что на свете не хотела.
А за окнами ночь уже захватила власть над городом.
— Так сколько же вы хотите? — спросил Сильвер.
— Двадцать тысяч, — ответила Хлоя.
Это было слишком.
— Вы их получите, — сказал он.
* * *
Двое полицейских, патрулировавшие в квадрате Адам Один, спешили закончить объезд своего сектора, а потом намеревались припарковать машину и немного развлечься. Объятия, а тем более ласки в рабочее время строжайше запрещены уставом полицейского ведомства, но парни всегда будут парнями, а девушки девушками. Одного из полицейских звали Адам О'Хэр (не путать с известным автоконцерном О'Хэр), а другого — Джози Руджиеро. Вот уже полтора месяца как они занимались любовью в рабочее время, а потом возвращались к своим семейным очагам. Вначале они просто держались за руки, устроившись на переднем сиденье машины, под верещание стоявшей между ними портативной рации. Потом перешли к невинным поцелуям и прикосновениям. Утекло не так уж много воды, и во время ночной смены они оказались на безлюдном пустыре и с наслаждением трахались.
Дождливое утро, четверть шестого. Рассветать начнет только в шесть, а в 87-й участок им нужно было вернуться без четверти восемь. И расстаться до следующей смены. Но сейчас, однако, не это было у них на уме. Закончив объезд закрепленной за ними территории, они сразу же направятся в Тихую Зону, окружавшую больницу Святого Себастьяна, куда не пускали посторонних. Темные, обсаженные с обеих сторон деревьями улицы, — как раз то, что им нужно. Они молчали, но их мысли работали в одном направлении. В этот ранний утренний час движения в этом районе почти не было, транспорт мог двигаться со скоростью не более 15 километров в час, на всех перекрестках светофоры освещали мигающим светом безлюдные улицы. Если поставить машину на пустой стоянке для машин посетителей, потушить передние фары, то всякий, увидев мокнущую под дождем патрульную машину, подумает, что фараоны посредством радарной установки вылавливают лихачей. Никому и в голову не придет, что они вместо этого занимаются любовью.
О'Хэр очень жалел, что устав запрещает Джози носить в рабочее время юбку. Это намного усложняло их жизнь. А Джози молила Бога, чтобы ее муж никогда не узнал, как она с середины февраля исполняет свои служебные обязанности.
Ее муж, сержант Отдела борьбы с наркотиками, был ростом 190 см, весил 95 кг, и все знали, что за свою жизнь он снес немало голов. Адам же был ростом 173 см и весил 70 кг.
Но если ему не повезло со статью, то повезло в любви.
— Остановимся ненадолго? — спросил он.
— Мммм, да, — ответила она.
Адам кивнул головой. Ему уже было невтерпеж. Его жена Сюзанна была на седьмом месяце беременности, и их ночи были теперь безгрешными. Сюзанна, как и всякая другая жена полицейского на ее месте, была не в восторге, что ее муж работает в паре с женщиной. Да еще с темноволосой красавицей Джози Руджиеро. Итальянкой. Она видела ее на рождественском балу общественной организации полицейских. Это было еще задолго до того, как между Адамом и его новой напарницей установились любовные отношения. Его прежний напарник был убит во время дежурства. Сюзанна заявила тогда Адаму, что если он вздумает положить глаз на Джози, его новая напарница распрощается с жизнью и необязательно во время исполнения служебных обязанностей. И Адам тоже последует за ней. Старый 87-й участок лишится сразу двоих своих фараонов, и ни один здравомыслящий судья не посмеет засудить ее, Сюзанну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— А что вы можете сказать о других песнях из альбома?
— спросила она.
— Совершенно ничего интересного. Песни для шлюх, — покачал он головой. — А «Женщину» я хотел бы включить в репертуар группы.
— Хотите, чтобы она стала вашей?
— Нет-нет.
— Как будто вы ее написали?
— Нет. Я не хочу обкрадывать вашего мужа.
— Пропади он пропадом, мой муж, — отрезала она.
Сильвер не поверил своим ушам. — Я заинтересована только в том, чтобы выжать из этого как можно больше денег. Вы хотите купить авторское права, очень хорошо. Хотите, чтобы песня стала вашей, тоже хорошо. Вы можете ставить под словами песни свое имя. Все, что хотите, но вам придется раскошелиться. Вы желаете исполнить песню только один раз — это уже меняет дело. Если вы захотите спеть ее еще раз, вам снова придется иметь дело со мной. А я всегда пойду вам навстречу, мистер Каммингс.
— Зовите меня Сильвером, — попросил он.
— Звучит как «лошадь Одинокого Рэйнджера».
Он застыл в изумлении, а потом расхохотался. Хлоя пристально посмотрела на него. Ровные белые зубы, энергичный подбородок — очень привлекательный мужчина.
— Тогда зовите меня Силом, — смеясь, проговорил Сильвер. — Как все мои друзья.
— Сил, — сказала Хлоя, — мне нужны наличные. Я хочу удержать за собой квартиру, в которой сейчас живу. Срок аренды истекает в конце апреля, а мне стало известно, что хозяин квартиры намеревается повысить арендную плату. Видите ли, после гибели мужа ничто не изменилось в моей работе, и мне это не...
— А что вы делаете? — спросил Сильвер.
Хлоя уныло посмотрела ему в глаза.
— Я танцовщица, — ответила она.
Но она, конечно, не сказала ему, что танцует в чем мать родила перед мужчинами, а те гладят ее груди и бедра и даже целуют соски...
— Но мне не нравится моя работа...
Это была сущая правда.
— ...так что я хотела бы завести свое собственное дело.
Открыть салон красоты в Даймондбеке; там всегда найдется помещение для салона красоты.
— Уж вы-то, я думаю, собаку съели в красоте, — заметил Сильвер. Ему хотелось сказать Хлое приятное, и он очень надеялся, что комплимент понравится ей. Он просиял, когда услышал:
— Ой, спасибо, Сил, — в ее голосе прозвучало удивление.
— Собаку съели, — повторил он, словно политик, желающий обратить особое внимание слушателей на основную мысль своей речи.
— Спасибо, — повторила Хлоя, — но мне нужны наличные. Я же собираюсь вложить их в свое дело. Вы меня понимаете?
Она умолчала, что некоторые ее приятельницы загребают 500 — 600 долларов в день. При пятидневной рабочей неделе у них выходило 2500 — 3000 в неделю, а в год около 150 тысяч. Ничего она не сказала ему об этом. И о том, как ее искушали, соблазняли в последнее время, и она чувствовала себя загнанным зверем, тоже умолчала. Она не хотела идти в шлюхи. Ни за что на свете не хотела.
А за окнами ночь уже захватила власть над городом.
— Так сколько же вы хотите? — спросил Сильвер.
— Двадцать тысяч, — ответила Хлоя.
Это было слишком.
— Вы их получите, — сказал он.
* * *
Двое полицейских, патрулировавшие в квадрате Адам Один, спешили закончить объезд своего сектора, а потом намеревались припарковать машину и немного развлечься. Объятия, а тем более ласки в рабочее время строжайше запрещены уставом полицейского ведомства, но парни всегда будут парнями, а девушки девушками. Одного из полицейских звали Адам О'Хэр (не путать с известным автоконцерном О'Хэр), а другого — Джози Руджиеро. Вот уже полтора месяца как они занимались любовью в рабочее время, а потом возвращались к своим семейным очагам. Вначале они просто держались за руки, устроившись на переднем сиденье машины, под верещание стоявшей между ними портативной рации. Потом перешли к невинным поцелуям и прикосновениям. Утекло не так уж много воды, и во время ночной смены они оказались на безлюдном пустыре и с наслаждением трахались.
Дождливое утро, четверть шестого. Рассветать начнет только в шесть, а в 87-й участок им нужно было вернуться без четверти восемь. И расстаться до следующей смены. Но сейчас, однако, не это было у них на уме. Закончив объезд закрепленной за ними территории, они сразу же направятся в Тихую Зону, окружавшую больницу Святого Себастьяна, куда не пускали посторонних. Темные, обсаженные с обеих сторон деревьями улицы, — как раз то, что им нужно. Они молчали, но их мысли работали в одном направлении. В этот ранний утренний час движения в этом районе почти не было, транспорт мог двигаться со скоростью не более 15 километров в час, на всех перекрестках светофоры освещали мигающим светом безлюдные улицы. Если поставить машину на пустой стоянке для машин посетителей, потушить передние фары, то всякий, увидев мокнущую под дождем патрульную машину, подумает, что фараоны посредством радарной установки вылавливают лихачей. Никому и в голову не придет, что они вместо этого занимаются любовью.
О'Хэр очень жалел, что устав запрещает Джози носить в рабочее время юбку. Это намного усложняло их жизнь. А Джози молила Бога, чтобы ее муж никогда не узнал, как она с середины февраля исполняет свои служебные обязанности.
Ее муж, сержант Отдела борьбы с наркотиками, был ростом 190 см, весил 95 кг, и все знали, что за свою жизнь он снес немало голов. Адам же был ростом 173 см и весил 70 кг.
Но если ему не повезло со статью, то повезло в любви.
— Остановимся ненадолго? — спросил он.
— Мммм, да, — ответила она.
Адам кивнул головой. Ему уже было невтерпеж. Его жена Сюзанна была на седьмом месяце беременности, и их ночи были теперь безгрешными. Сюзанна, как и всякая другая жена полицейского на ее месте, была не в восторге, что ее муж работает в паре с женщиной. Да еще с темноволосой красавицей Джози Руджиеро. Итальянкой. Она видела ее на рождественском балу общественной организации полицейских. Это было еще задолго до того, как между Адамом и его новой напарницей установились любовные отношения. Его прежний напарник был убит во время дежурства. Сюзанна заявила тогда Адаму, что если он вздумает положить глаз на Джози, его новая напарница распрощается с жизнью и необязательно во время исполнения служебных обязанностей. И Адам тоже последует за ней. Старый 87-й участок лишится сразу двоих своих фараонов, и ни один здравомыслящий судья не посмеет засудить ее, Сюзанну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86