– У-у, как же мне плохо-то…
– Ниче, зато вчера хорошо было! – хохотнул Мыш. – Весь район посмотреть сбежался…
– На что? – вяло пробормотала я, собирая расползающиеся воспоминания. Тут помню, тут не помню…
– Да уж было на что! – ухмыльнулся крыс– Один конкурс мокрых футболок чего стоил!.. Наша пьянущая предводительница, обливающая себя пивом… о-о-о!..
– Не было такого!
– Ну-ну… а кто требовал установить в каждом питейном заведении шест?
– За-зачем?!
– За шкафом! – съязвил он. – Для стриптизу! Особо непонятливым ты даже пыталась наглядно объяснить значение этого слова…
– Я?
– Ты, милая, ты! Жаль, что этот скромник бородатый, Таврус. на самом интересном месте тебя со стола стащил, а то давно я что-то не наблюдал массовых мужских обмороков…
– У-у-у! – тоскливо провыла я, краснея до ушей. – А ты куда смотрел?! Позорище… как я теперь на люди покажусь?..
– Ой, невелика проблема! – махнул лапой длиннохвостый. – Ты, главное, глазки не прячь, морду кирпичом – и плевали мы на всех! Ты ж начальник – что хочешь, то и делаешь… Только умойся для начала, видок у тебя – без валидола взглянуть невозможно!
Пока я умывалась, попутно утоляя жажду водичкой из умывальника, и вообще пыталась придать своей зеленоватой физиономии божеский вид, Мышель поведал мне о том, что произошло за время моего вынужденного отсутствия в отряде.
– …короче, прибегаю в лагерь, так и так, мол, наших бьют! Мужики ножики похватали – и в гору… Да только пока суетились, пока лезли – опоздали. Ты представь мое состояние – земля в кровище, везде клочки от твоих шмоток валяются, а тебя нет! Что я мог подумать?! Ну, натурально – сожрали, паразиты!.. Тут, конечно, у всех истерика, Таврус в обмороке, толстомордый…
– Это кто? – отвлеклась я.
– Спирт.
– Чего?.. – При одном этом слове меня слегка замутило…
– Ну, Спиртус! – Мыш понесся дальше: – Так вот, он, значит, по кругу бегает, дубиной машет в состоянии аффекта, остальные вообще стоят, как столбы трамвайные… Одним словом – дурдом имени Кащенко!.. Короче, поорали, побегали и поплелись обратно в лагерь. Траур, само собой, у пацанов конкретная прострация – ну, ты представь – не везет им с вождями, хоть ты тресни!.. Ну, вот, подумали-подумали, надрались напоследок за упокой вашей светлости – и дальше почапали. Сюда прибываем – и тут, натурально, – траур!! Короче, засада. Кругом облом, балаганы закрыты, все бабы в черном, на королевский двор сунулись – а нам фигушку ручной выделки под носы – мол, чешите отсюда, гостей ждем, и вообще, ввиду чрезвычайного положения в стране на сегодня вход воспрещен!.. Местов нет и так далее. Одно слово – непруха конкретная! Ну чего нам было делать?.. Спиртус, спасибо ему большое, мамонту недалекому, вспомнил, что дружок у него тут есть – по молодости на пару по окрестностям разбойничали… некий Хамлос, держит в Грязном Квартале притон «Толстый Кабан»…
– А-а! – Я торжествующе подняла палец вверх: – Говорила я ему – пошли в «Толстый Кабан», а он – не поместятся, не поместятся!..
– Кому говорила?..
– Иллану, собаке…
– А почему – собаке?
– Потому что пес и есть!.. Слушай, сначала ты закончи, а я тебе все после разъясню…
– Базара ноль, сестренка! О чем я там… ага! Значится, являемся мы в этот кабак, сидим, как люди, обсуждаем, чего как… Таврус собирается утром идти к царю на поклон с челобитной, чтоб нам под расписку нового вождя выдали, с долгосрочной гарантией… И тут, понимаешь, вваливаются трое этаких даунис-симо – хари перекошенные, вопят, зубами клацают. А за ними, – натурально, толпа негров! Все как один палками машут, лопочут чего-то, фиг разберешь чего, но все равно страшно!.. И, значит, этих троих, что первые вбежали, в .уголок прижимают. А те визжат на одной ноте: мол, не виноватые мы, она сама все врет, дура красноголовая… Тут, само собой, у нас возникают здоровые подозрения – дур у них здесь, может, и много, но красноголовая – только одна! То бишь, ты, дорогуша! Короче, раз такой расклад, Таврус берет за шкварник одного из этих перепуганных мурзиков и обещает ему смерть без мучений, если он сию секунду не выложит, о ком речь… В общем, пацанва раскололась, эфиопов мы общими усилиями утихомирили, вежливо попросив доставить в «Толстого Кабана» наше единственное сокровище… а если не пойдет – завернуть в дерюжку и приволочь…
– Мыш!..
– Что?! Что я, тебя не знаю?! Если где музыка, пиво и сплошь мужской контингент – фиг тебя оттеда вытащишь!..
– Ну ладно, проехали…
– Тр-то же!.. Где я остановился? Ага! Значится, африканцы ушли – и не возвращаются! Мы с братвой подсели на измену – мало ли что?! Может, эти аборигены нам набрехали, а сами втихую каннибализмом увлекаются?.. Всем известно – папуас папуасу друг, товарищ и корм! Поэтому дружненько всей толпой собрались – и сюда!.. Дальше сама знаешь… В дверь постучали.
– Че надо? – недовольно крикнул мой крыс. – Заняты мы!
– Станислава, – раздался с лестницы голос Тавруса. – Пора ехать ко двору. Его величество только до полудня принимает, можем опоздать… Несолидно!
– Иду! – Я повернулась к хвостатому: – А ботинки мои вы, конечно, посеяли?..
– Наговариваешь! – оскорбился крыс. – Все в целости и сохранности, у Кошмара в седельной сумке.
– Кошмар! – обрадовалась я, сажая питомца на плечо и открывая дверь. – Как он?
– Да чего ему сделается? – ворчливо ответил крыс– Жрет за троих, а толку от него – чуть. Всех, окромя вашей светоносной особы, возить отказывается наотрез. Зазнался… Опа! А это что за фрукт?..
– Он разговаривает? – удивился Иллан, стоявший за дверью и, видимо, поджидавший меня.
– Постоянно. Если не ест или не спит…
– Замучили… – вздохнул Мыш. – Хоть бы кто для разнообразия о погоде, что ли, спросил!.. Стаська, ты где этого красавца подцепила?
– Я не цепляла, он сам!
– Ага-ага… верю.
– Ты обещала представить меня вашему вожаку, – напомнил Страж Тени.
– Так ты все-таки хочешь?..
– Да.
– Но это же – кочевники!.. – ехидно поддела моя светлость.
– Ты была права, – неохотно признал блондин. – Это не те. Это – другие. Те были южные… малорослые и узкоглазые. Не похожи.
– Вот. А крику-то, помнится, было…
– Что было – прошло. Ты обещала…
– Обещала… – кивнула я и на секунду задумалась. – Сейчас мы едем во дворец, вернемся – тогда поговорим.
– Хорошо, – кивнул он, пропуская меня вперед.
– Слышь, мать, – почесал за ухом длиннохвостый, – что-то я не въезжаю – он в курсе, ху из ху, или ты такая скромная?..
– Приступ феминизма! – не объясняя, буркнула я, спускаясь по лестнице в зал.
О-о… разгуляево удалось на славу, видно невооруженным глазом!.. Хмурый хозяин наводил порядок – выметал на улицу осколки. Тут же два типа знакомой наружности сколачивали покосившийся стол. Увидев меня, мальчики слегка побледнели и с удвоенной энергией застучали молотками по столешнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Ниче, зато вчера хорошо было! – хохотнул Мыш. – Весь район посмотреть сбежался…
– На что? – вяло пробормотала я, собирая расползающиеся воспоминания. Тут помню, тут не помню…
– Да уж было на что! – ухмыльнулся крыс– Один конкурс мокрых футболок чего стоил!.. Наша пьянущая предводительница, обливающая себя пивом… о-о-о!..
– Не было такого!
– Ну-ну… а кто требовал установить в каждом питейном заведении шест?
– За-зачем?!
– За шкафом! – съязвил он. – Для стриптизу! Особо непонятливым ты даже пыталась наглядно объяснить значение этого слова…
– Я?
– Ты, милая, ты! Жаль, что этот скромник бородатый, Таврус. на самом интересном месте тебя со стола стащил, а то давно я что-то не наблюдал массовых мужских обмороков…
– У-у-у! – тоскливо провыла я, краснея до ушей. – А ты куда смотрел?! Позорище… как я теперь на люди покажусь?..
– Ой, невелика проблема! – махнул лапой длиннохвостый. – Ты, главное, глазки не прячь, морду кирпичом – и плевали мы на всех! Ты ж начальник – что хочешь, то и делаешь… Только умойся для начала, видок у тебя – без валидола взглянуть невозможно!
Пока я умывалась, попутно утоляя жажду водичкой из умывальника, и вообще пыталась придать своей зеленоватой физиономии божеский вид, Мышель поведал мне о том, что произошло за время моего вынужденного отсутствия в отряде.
– …короче, прибегаю в лагерь, так и так, мол, наших бьют! Мужики ножики похватали – и в гору… Да только пока суетились, пока лезли – опоздали. Ты представь мое состояние – земля в кровище, везде клочки от твоих шмоток валяются, а тебя нет! Что я мог подумать?! Ну, натурально – сожрали, паразиты!.. Тут, конечно, у всех истерика, Таврус в обмороке, толстомордый…
– Это кто? – отвлеклась я.
– Спирт.
– Чего?.. – При одном этом слове меня слегка замутило…
– Ну, Спиртус! – Мыш понесся дальше: – Так вот, он, значит, по кругу бегает, дубиной машет в состоянии аффекта, остальные вообще стоят, как столбы трамвайные… Одним словом – дурдом имени Кащенко!.. Короче, поорали, побегали и поплелись обратно в лагерь. Траур, само собой, у пацанов конкретная прострация – ну, ты представь – не везет им с вождями, хоть ты тресни!.. Ну, вот, подумали-подумали, надрались напоследок за упокой вашей светлости – и дальше почапали. Сюда прибываем – и тут, натурально, – траур!! Короче, засада. Кругом облом, балаганы закрыты, все бабы в черном, на королевский двор сунулись – а нам фигушку ручной выделки под носы – мол, чешите отсюда, гостей ждем, и вообще, ввиду чрезвычайного положения в стране на сегодня вход воспрещен!.. Местов нет и так далее. Одно слово – непруха конкретная! Ну чего нам было делать?.. Спиртус, спасибо ему большое, мамонту недалекому, вспомнил, что дружок у него тут есть – по молодости на пару по окрестностям разбойничали… некий Хамлос, держит в Грязном Квартале притон «Толстый Кабан»…
– А-а! – Я торжествующе подняла палец вверх: – Говорила я ему – пошли в «Толстый Кабан», а он – не поместятся, не поместятся!..
– Кому говорила?..
– Иллану, собаке…
– А почему – собаке?
– Потому что пес и есть!.. Слушай, сначала ты закончи, а я тебе все после разъясню…
– Базара ноль, сестренка! О чем я там… ага! Значится, являемся мы в этот кабак, сидим, как люди, обсуждаем, чего как… Таврус собирается утром идти к царю на поклон с челобитной, чтоб нам под расписку нового вождя выдали, с долгосрочной гарантией… И тут, понимаешь, вваливаются трое этаких даунис-симо – хари перекошенные, вопят, зубами клацают. А за ними, – натурально, толпа негров! Все как один палками машут, лопочут чего-то, фиг разберешь чего, но все равно страшно!.. И, значит, этих троих, что первые вбежали, в .уголок прижимают. А те визжат на одной ноте: мол, не виноватые мы, она сама все врет, дура красноголовая… Тут, само собой, у нас возникают здоровые подозрения – дур у них здесь, может, и много, но красноголовая – только одна! То бишь, ты, дорогуша! Короче, раз такой расклад, Таврус берет за шкварник одного из этих перепуганных мурзиков и обещает ему смерть без мучений, если он сию секунду не выложит, о ком речь… В общем, пацанва раскололась, эфиопов мы общими усилиями утихомирили, вежливо попросив доставить в «Толстого Кабана» наше единственное сокровище… а если не пойдет – завернуть в дерюжку и приволочь…
– Мыш!..
– Что?! Что я, тебя не знаю?! Если где музыка, пиво и сплошь мужской контингент – фиг тебя оттеда вытащишь!..
– Ну ладно, проехали…
– Тр-то же!.. Где я остановился? Ага! Значится, африканцы ушли – и не возвращаются! Мы с братвой подсели на измену – мало ли что?! Может, эти аборигены нам набрехали, а сами втихую каннибализмом увлекаются?.. Всем известно – папуас папуасу друг, товарищ и корм! Поэтому дружненько всей толпой собрались – и сюда!.. Дальше сама знаешь… В дверь постучали.
– Че надо? – недовольно крикнул мой крыс. – Заняты мы!
– Станислава, – раздался с лестницы голос Тавруса. – Пора ехать ко двору. Его величество только до полудня принимает, можем опоздать… Несолидно!
– Иду! – Я повернулась к хвостатому: – А ботинки мои вы, конечно, посеяли?..
– Наговариваешь! – оскорбился крыс. – Все в целости и сохранности, у Кошмара в седельной сумке.
– Кошмар! – обрадовалась я, сажая питомца на плечо и открывая дверь. – Как он?
– Да чего ему сделается? – ворчливо ответил крыс– Жрет за троих, а толку от него – чуть. Всех, окромя вашей светоносной особы, возить отказывается наотрез. Зазнался… Опа! А это что за фрукт?..
– Он разговаривает? – удивился Иллан, стоявший за дверью и, видимо, поджидавший меня.
– Постоянно. Если не ест или не спит…
– Замучили… – вздохнул Мыш. – Хоть бы кто для разнообразия о погоде, что ли, спросил!.. Стаська, ты где этого красавца подцепила?
– Я не цепляла, он сам!
– Ага-ага… верю.
– Ты обещала представить меня вашему вожаку, – напомнил Страж Тени.
– Так ты все-таки хочешь?..
– Да.
– Но это же – кочевники!.. – ехидно поддела моя светлость.
– Ты была права, – неохотно признал блондин. – Это не те. Это – другие. Те были южные… малорослые и узкоглазые. Не похожи.
– Вот. А крику-то, помнится, было…
– Что было – прошло. Ты обещала…
– Обещала… – кивнула я и на секунду задумалась. – Сейчас мы едем во дворец, вернемся – тогда поговорим.
– Хорошо, – кивнул он, пропуская меня вперед.
– Слышь, мать, – почесал за ухом длиннохвостый, – что-то я не въезжаю – он в курсе, ху из ху, или ты такая скромная?..
– Приступ феминизма! – не объясняя, буркнула я, спускаясь по лестнице в зал.
О-о… разгуляево удалось на славу, видно невооруженным глазом!.. Хмурый хозяин наводил порядок – выметал на улицу осколки. Тут же два типа знакомой наружности сколачивали покосившийся стол. Увидев меня, мальчики слегка побледнели и с удвоенной энергией застучали молотками по столешнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71