— Гервейн опасается за успех своего предприятия. Ее заклинаниям пора уже было привлечь воды Западного моря на нашу землю, но Гелиотроп борется с ее колдовством. Она делает все, на что способна, но энергия кристалла действует без помех, удерживая естественное состояние вод. Если жрице не удастся обессилить Гелиотроп и преодолеть его сопротивление, нам придется напасть на Арелларти с мечами. Лишь Шенан знает, каково нам будет победить после того, как ее магия уступила Гелиотропу!
Он озабоченно уставился на дорогу.
— Что-нибудь слышно от Терес?
Асбралн покачал головой.
— В ней наша последняя надежда, — горько вздохнул правитель, — я боюсь за нее.
В сотый за последний час раз он обвинял себя в их ссоре. Девушка нравилась ему, он обязан признаться себе в этом. Вызывающая независимость Терес привлекала его, поскольку мужчину всегда восхищает самоуверенность дикого, не поддающегося приручению зверька. Осознавая огромный риск, она все же решилась на опасное путешествие. А он позволил себе оскорбить ее мужество, попытался пригреть ее, будто дрожащую придворную девицу, льнущую к своему покровителю при первом намеке на опасность.
— До Арелларти добрых двадцать пять миль пути, — размышлял он вслух. — Она уже должна была вернуться. — Тысячи отвратительных фантазий возникали в его голове. Если девушка еще жива и не успела бежать из Арелларти, ей грозит смерть в водах Западного моря. И все же она сознавала риск своей миссии. — Я еду за Терес, — объявил чужим голосом Дрибек.
Кремпра разинув рот уставился на него.
— Я должен узнать, что с ней случилось, — пояснил неуверенно лорд. — Так или иначе, необходимо осмотреть подступы к городу. Магия Гервейн бессильна.
— Проклятье, кузен! — не выдержал Кремпра. — Пошли лазутчика! Что проку швыряться собственной жизнью? Ведь кто-то должен будет повести нас на штурм.
— Похоже, мне не суждено жить долго и спокойно! — возразил Дрибек. — Я рискну это проверить.
— Одному человеку туда не прорваться. Может, маленькому конному отряду? — предложил Кремпра.
Правитель угостил его колючим взглядом.
— Возможно. Я посажу на лучших лошадей с полсотни человек. Попытаемся вернуться раньше, чем… эта ночь принесет нам какой-то очередной ужас.
Кремпра обреченно пожал плечами:
— Пожалуй, моя лодыжка не помешает мне скакать наравне со всеми. Может, подвернется случай разок-другой воспользоваться луком, прежде чем нас перебьют всех до единого.
Дрибек с удивлением посмотрел на своего кузена:
— Ты всегда похвалялся осмотрительностью в битве. Тебе лучше остаться командующим на тот случай, если я не вернусь.
— Что толку тогда командовать? И кто за мной пойдет? Нет, кузен, я не страдаю твоим страстным желанием управлять. Пусть эту ответственность возьмет на себя кто-то другой — я же буду наслаждаться простыми, недоступными ему радостями. Если ты решил повести людей в самоубийственный поход на Арелларти, я пойду с тобой и, перед тем как все мы умрем, хотя бы взгляну на крепость нашего врага. Тебе известно, что Терес — единственная из нас, кто собственными глазами видела Гелиотроп?
Со своей койки Асбралн что-то настойчиво бормотал о своем желании присоединиться к ним. Но его рана на бедре откроется, рискни он сесть на лошадь, поэтому Дрибек запретил ему и думать об этом, удивляясь скрытой под внешней беззаботностью кузена решительности.
— Я прикажу оседлать лошадей, и мы немедленно выступим, — сказал Дрибек, гадая, удастся ли ему набрать добровольцев. — Мы поскачем быстро, — продолжал лорд. — Войдем в Арелларти, оценим положение и вернемся. Если Гервейн проиграет, мы захватим с собой пехоту и осадные машины. Сейчас это преждевременно из-за риска внезапного наводнения. Быть может, мы вернемся. Если нет… Асбралн, пошевели мозгами. Айвосел — способный капитан и происходит из благородного рода, он один из лучших оставшихся офицеров. — Дрибек рассеянно подумал о том, что его вскоре перестанут заботить дела Селонари.
— Пусть многие годами сомневались в нем, — гордо заметил Асбралн, когда его господин вышел в вечерний лес, — но в жилах этого человека наверняка течет кровь храбреца!
Кремпра с трудом просунул забинтованную ногу в сапог.
— Чертовски глупо судить по этому поступку! — скривился он. — Лишь потому, что он повел себя как ненормальный и поставил свою жизнь на кон в дурацкой игре. Ты совершенно не знаешь правителя, если принимаешь это за героизм.
Асбралн хмыкнул:
— Что за героизм вечно следовать расчетливым интригам? Мужчина должен хоть раз презреть логику, если в сердце у него горит пламя. А почему же ты едешь с ним?
Кремпра невесело рассмеялся, но не ответил.
Когда Кейн наконец закрыл книгу, на лице у него появились странные морщины, а руки не дрожали только потому, что он сдерживал свою ярость, свое желание рвать и метать гигантским усилием воли. Лишь его голубые глаза горели ледяным гневным пламенем.
Сомнения исчезли. Намеки и опасения, внушаемые несмолкаемым шепотом Гелиотропа, ныне всплыли на поверхность взбаламученного омута его мыслей. Даже когда он заставлял себя читать, отчаянные приказы Гелиотропа визжали у него в мозгу, побуждая закрыть книгу и уничтожить ее, смущая его тянущиеся к свету мысли. Бесчисленные разумные доводы предлагали ему игнорировать прочитанное — отравленные мысли, лишь кажущиеся собственными.
Не будь Кейн уверен в подлинности и точности манускрипта, лихорадочные попытки кристалла поставить заслон пробуждающему осознанию истины могли увенчаться успехом.
— Алорри-Зрокрос не был всеведущ, — пробормотал Кейн чужим голосом. — Либо в моем переводе присутствуют роковые неточности.
— Теперь ты знаешь правду, — выдохнула Терес, гадая, что за выгоду принесет эта победа. — Ты не повелитель Гелиотропа — ты его раб! Он лгал тебе с той минуты, когда ты торопливо вдохнул в него жизнь — а может, и раньше, — внушил тебе желание служить ему, еще когда лежал спящим. А тем временем втайне замышлял поработить весь род людской, чтобы утолить ужасную жажду своей злой расы! Ты надеялся быть правителем всемирной империи, Кейн, но тебе была уготована лишь роль старшего надсмотрщика над бесчисленными рабами. Ты возродил чудовищное зло, неподвластное мощи магии древних богов, и превратился в самого жалкого из всех известных человеку предателей!
Что-то прохрипело в горле у Кейна, и Терес невольно съежилась при виде горящей на его лице ярости. Он бросился мимо нее, и его облик был обликом безумца, знающего о проклятии своего безумия. Устрашенная разбуженными ею силами, Терес кинулась следом, не глядя на несколько испуганно следящих за ней земноводных.
— Гелиотроп! — проревел Кейн, ворвавшись в центральный купол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Он озабоченно уставился на дорогу.
— Что-нибудь слышно от Терес?
Асбралн покачал головой.
— В ней наша последняя надежда, — горько вздохнул правитель, — я боюсь за нее.
В сотый за последний час раз он обвинял себя в их ссоре. Девушка нравилась ему, он обязан признаться себе в этом. Вызывающая независимость Терес привлекала его, поскольку мужчину всегда восхищает самоуверенность дикого, не поддающегося приручению зверька. Осознавая огромный риск, она все же решилась на опасное путешествие. А он позволил себе оскорбить ее мужество, попытался пригреть ее, будто дрожащую придворную девицу, льнущую к своему покровителю при первом намеке на опасность.
— До Арелларти добрых двадцать пять миль пути, — размышлял он вслух. — Она уже должна была вернуться. — Тысячи отвратительных фантазий возникали в его голове. Если девушка еще жива и не успела бежать из Арелларти, ей грозит смерть в водах Западного моря. И все же она сознавала риск своей миссии. — Я еду за Терес, — объявил чужим голосом Дрибек.
Кремпра разинув рот уставился на него.
— Я должен узнать, что с ней случилось, — пояснил неуверенно лорд. — Так или иначе, необходимо осмотреть подступы к городу. Магия Гервейн бессильна.
— Проклятье, кузен! — не выдержал Кремпра. — Пошли лазутчика! Что проку швыряться собственной жизнью? Ведь кто-то должен будет повести нас на штурм.
— Похоже, мне не суждено жить долго и спокойно! — возразил Дрибек. — Я рискну это проверить.
— Одному человеку туда не прорваться. Может, маленькому конному отряду? — предложил Кремпра.
Правитель угостил его колючим взглядом.
— Возможно. Я посажу на лучших лошадей с полсотни человек. Попытаемся вернуться раньше, чем… эта ночь принесет нам какой-то очередной ужас.
Кремпра обреченно пожал плечами:
— Пожалуй, моя лодыжка не помешает мне скакать наравне со всеми. Может, подвернется случай разок-другой воспользоваться луком, прежде чем нас перебьют всех до единого.
Дрибек с удивлением посмотрел на своего кузена:
— Ты всегда похвалялся осмотрительностью в битве. Тебе лучше остаться командующим на тот случай, если я не вернусь.
— Что толку тогда командовать? И кто за мной пойдет? Нет, кузен, я не страдаю твоим страстным желанием управлять. Пусть эту ответственность возьмет на себя кто-то другой — я же буду наслаждаться простыми, недоступными ему радостями. Если ты решил повести людей в самоубийственный поход на Арелларти, я пойду с тобой и, перед тем как все мы умрем, хотя бы взгляну на крепость нашего врага. Тебе известно, что Терес — единственная из нас, кто собственными глазами видела Гелиотроп?
Со своей койки Асбралн что-то настойчиво бормотал о своем желании присоединиться к ним. Но его рана на бедре откроется, рискни он сесть на лошадь, поэтому Дрибек запретил ему и думать об этом, удивляясь скрытой под внешней беззаботностью кузена решительности.
— Я прикажу оседлать лошадей, и мы немедленно выступим, — сказал Дрибек, гадая, удастся ли ему набрать добровольцев. — Мы поскачем быстро, — продолжал лорд. — Войдем в Арелларти, оценим положение и вернемся. Если Гервейн проиграет, мы захватим с собой пехоту и осадные машины. Сейчас это преждевременно из-за риска внезапного наводнения. Быть может, мы вернемся. Если нет… Асбралн, пошевели мозгами. Айвосел — способный капитан и происходит из благородного рода, он один из лучших оставшихся офицеров. — Дрибек рассеянно подумал о том, что его вскоре перестанут заботить дела Селонари.
— Пусть многие годами сомневались в нем, — гордо заметил Асбралн, когда его господин вышел в вечерний лес, — но в жилах этого человека наверняка течет кровь храбреца!
Кремпра с трудом просунул забинтованную ногу в сапог.
— Чертовски глупо судить по этому поступку! — скривился он. — Лишь потому, что он повел себя как ненормальный и поставил свою жизнь на кон в дурацкой игре. Ты совершенно не знаешь правителя, если принимаешь это за героизм.
Асбралн хмыкнул:
— Что за героизм вечно следовать расчетливым интригам? Мужчина должен хоть раз презреть логику, если в сердце у него горит пламя. А почему же ты едешь с ним?
Кремпра невесело рассмеялся, но не ответил.
Когда Кейн наконец закрыл книгу, на лице у него появились странные морщины, а руки не дрожали только потому, что он сдерживал свою ярость, свое желание рвать и метать гигантским усилием воли. Лишь его голубые глаза горели ледяным гневным пламенем.
Сомнения исчезли. Намеки и опасения, внушаемые несмолкаемым шепотом Гелиотропа, ныне всплыли на поверхность взбаламученного омута его мыслей. Даже когда он заставлял себя читать, отчаянные приказы Гелиотропа визжали у него в мозгу, побуждая закрыть книгу и уничтожить ее, смущая его тянущиеся к свету мысли. Бесчисленные разумные доводы предлагали ему игнорировать прочитанное — отравленные мысли, лишь кажущиеся собственными.
Не будь Кейн уверен в подлинности и точности манускрипта, лихорадочные попытки кристалла поставить заслон пробуждающему осознанию истины могли увенчаться успехом.
— Алорри-Зрокрос не был всеведущ, — пробормотал Кейн чужим голосом. — Либо в моем переводе присутствуют роковые неточности.
— Теперь ты знаешь правду, — выдохнула Терес, гадая, что за выгоду принесет эта победа. — Ты не повелитель Гелиотропа — ты его раб! Он лгал тебе с той минуты, когда ты торопливо вдохнул в него жизнь — а может, и раньше, — внушил тебе желание служить ему, еще когда лежал спящим. А тем временем втайне замышлял поработить весь род людской, чтобы утолить ужасную жажду своей злой расы! Ты надеялся быть правителем всемирной империи, Кейн, но тебе была уготована лишь роль старшего надсмотрщика над бесчисленными рабами. Ты возродил чудовищное зло, неподвластное мощи магии древних богов, и превратился в самого жалкого из всех известных человеку предателей!
Что-то прохрипело в горле у Кейна, и Терес невольно съежилась при виде горящей на его лице ярости. Он бросился мимо нее, и его облик был обликом безумца, знающего о проклятии своего безумия. Устрашенная разбуженными ею силами, Терес кинулась следом, не глядя на несколько испуганно следящих за ней земноводных.
— Гелиотроп! — проревел Кейн, ворвавшись в центральный купол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77