И тут же в испуге отпрянула. Зная, однако, что ее скрывает полумрак, она решилась взглянуть еще раз. Глаза ее расширились от удивления.
Двери были распахнуты настежь. Холодный ветер раздувал огоньки светильников и гнал кружащиеся листья через порог. Чужие люди, дикие и опасные, ворвались в «Гнездо Ворона». Вместе с ними пришла смерть.
Коренастый чернобородый мужчина держал в руке натянутый арбалет, обводя взглядом зал и балкон, на котором стояла Клесст. Другой, с непропорционально длинными конечностями и волосами мышиного цвета, потрясал мечом необыкновенных размеров. Видимо, он был командиром, потому что отдавал распоряжения кому-то снаружи.
Обитатели постоялого двора и гости замерли у стойки. Тут были и мать (ее лицо ничего не выражало), и Селле – костлявая горничная, прижимающаяся к ней.
Пузатый бармен Холос нервно облизывал губы. Тут же был Маудерас – конюх, выполняющий в «Гнезде Ворона» всю грязную работу. Последний с мрачным видом сжимал окровавленное предплечье. Двое постояльцев – по виду погонщики скота тоже стояли у стойки. Еще один гость, чей зеленый мундир свидетельствовал о принадлежности к армии, скорчившись, лежал у перевернутого стола со стрелой в спине.
«Бандиты, – с дрожью подумала Клесст, припомнив все страшные рассказы, которые слушала, сидя в безопасности у камина. – Грозные убийцы, хозяйничавшие в недоступных горах, напали на „Гнездо Ворона“ в эту страшную ночь – ночь моего дня рождения».
Девочка заметила движение у дверей. Появились еще два разбойника, согнувшиеся под тяжестью третьего. У одного из них, жилистого мужчины с залысинами, не хватало зубов, хотя, судя по шевелюре, он совсем не был стар. У другого, крепкого и смуглолицего, были оттопыренные уши и переломанный нос.
Человек, которого они несли, выглядел громадным – таким, как оба тащивших его человека, вместе взятые. Спутанные рыжие волосы спадали на заросшее звериное лицо. Клесст вспомнились рассказы об упырях и троллях, которые обитают в горах, укрываясь в недоступных пещерах и выходя из них ночью, чтобы нападать на путников и похищать маленьких девочек…
Казалось, высокий мужчина, похожий на тролля, был без сознания. Однако когда его внесли в зал, он выпрямил колени, и Клесст услышала его голос:
– Я сяду там.
Нетерпеливым движением он высвободился из рук товарищей и опустился на стоящий у камина стул с низкой спинкой. Безухий бандит поставил на ножки перевернутый стол и придвинул его к гиганту, а белобрысый забрал у Холоса бутылку и пересек зал. Рыжеволосый великан взял бутылку из рук бандита и припал к ней губами. Когда он с глухим стуком поставил ее на стол, она оказалась наполовину пуста.
Легким движением он откинул с лица взмокшие пряди волос и набросил на плечи плащ из волчьей шкуры. Из раны в боку – из-под наскоро сделанной повязки – сочилась кровь. На голове у бандита тоже была ссадина, но там кровь уже запеклась неровными полосами. Лицо его было бледным.
Его глаза при свете камина сияли странным голубым светом. Взгляд раненого блуждал по залу, а потом задержался на укрытом в тени балконе, встретившись со взглядом Клесст. Девочка в ужасе замерла. В глазах незнакомца было что-то неестественное и в то же время смутно знакомое. Кейн, хоть и заметил ее, продолжал дальше разглядывать зал.
Он задержал взгляд на лице матери Клесст, словно роясь в памяти.
– Добрый вечер, Ионор, – приветствовал он ее.
Губы матери остались крепко сжатыми. Наконец, не выдержав паузы, она ответила бандиту.
– Здравствуй, Кейн, – прошептала она и быстро отвернулась.
У Клесст перехватило дыхание. Кейн – безжалостный главарь шайки убийц; немало рассказов слышала о нем маленькая девочка. Неудивительно, что все стояли ни живы ни мертвы… Она услышала, как Кейн спросил:
– Уид, есть кто-нибудь в комнатах наверху, кроме ребенка, который прячется за балюстрадой?
– Я только что осмотрел пристройки, – ответил худой светловолосый мужчина, – сейчас обыщу все здесь. Они говорили, что больше тут никого нет…
– Убедись в этом, – последовал приказ. – А ребенка уложи в постель.
Но Клесст уже сама побежала в свою комнату.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Уид, пораженный тем, как быстро Кейн пришел в сознание. Впрочем, в теле рыжеволосого гиганта всегда таился какой-то неиссякаемый запас сил.
Кейн уклончиво пробурчал:
– Чертова лихорадка, приходит и уходит. По большей части я с трудом различаю, где нахожусь. Могу поклясться, что никогда еще не был так серьезно ранен. Видимо, стрела была отравлена.
– Пусть Бредиас прочистит рану и наложит свежую повязку. Возможно, яд разъел уже весь бок…
– Позже. Я не хочу, чтобы рана снова кровоточила. – Кейн осторожно вытер лоб, стирая высохшую кровь и капли пота. – Я почувствую себя лучше, когда поем и чуть-чуть вздремну. Только пару часов, не больше. Пледдис недалеко.
– Думаю, мы можем рискнуть пробыть здесь до рассвета. Пледдис должен будет сделать привал. Сегодня луна Повелителя Демонов… – Уид на секунду умолк, а потом добавил:
– Мы потеряли по дороге Фарассоса.
– Нет смысла его искать, – быстро сказал Кейн. – Не в эту ночь.
Обойдя второй этаж, Сет вернулся в зал.
– Никого не нашел, – сообщил он. – Только та худенькая девчонка. Я запер ее. Второй этаж пуст, а вот на третьем есть комната, в которой горит камин.
Кейн кивнул. Ему было трудно сосредоточиться; он чувствовал, что силы вновь оставляют его.
– Уид, расставь караульных так, чтобы они могли наблюдать за двором, приказал он. – И здесь, внутри, тоже поставь кого-нибудь. Рядом с кухней кладовая. Свяжи этих людей и запри их там. Убивать их незачем. Труп брось туда же… Женщин оставь, пусть уберут этот разгром. Сомневаюсь, что кто-нибудь еще здесь сегодня появится. Но если все-таки это случится – не поднимайте сразу шум… Женщины пускай приготовят нам поесть. Но повнимательнее с ними…
Он бросил взгляд на хмурое лицо Ионор.
– Ты ведь не попытаешься меня отравить, правда?
– Ты заслуживаешь куда более худшей участи, – вызывающе ответила она.
– Принеси мне еще одну бутылку, – попросил он насмешливо. – А на вертеле я вижу, между прочим, гуся…
Она неохотно повиновалась. Кейн следил за ее движениями, пока она осторожно к нему приближалась. Вспомнив что-то, он скривил рот в холодной усмешке.
– Садись, – бросил он.
Поскольку это было отнюдь не приглашением, Ионор уселась напротив, отодвинув стул, который он попытался было поставить к себе поближе.
– Неужели твои воспоминания так тягостны, а, Ионор?
Ее голос, на первый взгляд звучавший совершенно спокойно, на самом деле был пропитан ненавистью.
– Ты и твои бандиты напали на постоялый двор моего отца, перебили наших гостей, уничтожили мою семью, разграбили и подожгли «Гнездо Ворона».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68