От опиума, который жуют, он отличается своим внешним видом. Прежде чем его продавать, его подвергают особой обработке, в результате которой он превращается в шарики.
– Шарики, говорите? С Дальнего Востока? – Гаррауэй выразительно хмурил брови, делая вид, что старается вспомнить. – Говорят, качество опиума, который привозят с Дальнего Востока, хуже, чем товар из Турции, и не годится для медицинских целей. В нем содержится меньше морфия. В аптеки он не продается. Зато он годится для других целей, и его выгодно ввозить, если можно каким-то образом избежать таможенных пошлин. – Владелец кофейни фыркнул. – А о контрабандном опиуме мне ничего не известно, лорд Истербрук.
– Минсинг-лейн – центр торговли опиумом в Англии, а ваша кофейня – центр торговли на Минсинг-лейн. Думаю, вам известно абсолютно все, что касается этой проблемы. – Кристиан вынул из кармана пять гиней и швырнул их на стол. Затем достал пистолет и положил рядом с монетами. – Я не могу терять с вами свое драгоценное время.
Гаррауэй побледнел, а затем зло прищурился:
– Мне наплевать на ваши угрозы, сэр. Но раз уж на то пошло, лучше вы, чем какая-то женщина.
– Женщина?
– Да. Она приходила сюда две недели назад. Тоже спрашивала про эти самые шарики. Тоже отказывалась верить, что здесь они не в ходу.
– Она угрожала вам пистолетом?
– Нет, хуже. Сказала, что сюда явятся работники таможни. – Он вытер нос кружевным платком. – Настоящая гарпия. Странная какая-то. Сущая мегера.
– Если она в конце концов оставила вас в покое, значит, вы сообщили ей чье-то имя или адрес. Немедленно сообщите их мне.
Гаррауэй сгреб со стола монеты. Уже через пару минут Кристиан снова сидел в своем экипаже. Он ехал в притон на Сент-Джайлс.
Притон ютился в помещении между игорным домом и убогой бакалейной лавкой. Он был занавешен плотными шторами, не пропускавшими внутрь солнечный свет. Стоило взглянуть на человека, стоявшего в дверях, чтобы отпала охота входить внутрь.
– Выдумаете, это его владелец? – спросила леди Линсуэрт, когда они с Леоной вышли из экипажа. Охранник в дверях был китайцем и был одет в платье такого же покроя, как у Тун Вэя, только сшитое из более дешевой ткани и без вышивки.
– Вряд ли, – заметила Леона. – Скорее всего это охранник. И возможно, своего рода живая вывеска. Его вид должен был свидетельствовать о том, что внутри посетителей ждут чудеса с Востока.
Тун Вэй разглядывал своего соотечественника с нескрываемым презрением.
– Опишите внешность вашего брата. Я разыщу его, если он здесь.
– Он среднего роста. Никаких особых примет. Попросите, пожалуйста, того человека впустить меня в дом. Своего брата я узнаю с первого взгляда. Мы не побеспокоим остальных посетителей.
– Тун Вэй, попытайся уговорить охранника разрешить нам всем войти в это заведение, – сказала Леона. – Молодой человек может отказаться пойти куда-либо с незнакомцем, а сестра сумеет его уговорить.
Оставив женщин возле экипажа, Тун Вэй подошел к двери. После традиционного для китайцев церемонного приветствия между ним и охранником притона произошел оживленный разговор на китайском наречии, напоминавшем птичий щебет.
Леона не знала китайского и не могла понять, удалось ли Тун Вэю добиться от охранника того, что требовалось. Судя по всему, охранник пребывал в нерешительности, то раболепно кланяясь Тун Вэю, то наотрез отказываясь выполнить его просьбу.
Наконец Тун Вэй вернулся к женщинам.
– Ему запрещено пускать кого-либо в помещение, потому что посетителям заведения гарантируют, что там им никто не помешает. Охранник все же скрепя сердце согласился нас впустить. Но мы должны действовать очень быстро.
– Как тебе удалось его уговорить? – спросила Леона.
– Он жалкий воришка, но даже он стыдится того, что ему приходится иметь дело с отравой, запрещенной нашим императором.
Пройдя мимо привратника, Тун Вэй провел Леону и леди Линсуэрт в дом. Помещение было погружено в глубокий сумрак. Когда глаза привыкли к темноте, Леона разглядела соломенные тюфяки на полу и лежавших на них людей. Рядом с каждым тюфяком стояла лампа с опиумом и лежала длинная трубка – на таком расстоянии, чтобы до нее можно было дотянуться.
– Здесь так темно, – пробормотала леди Линсуэрт, зажав нос носовым платком. Дым в комнате напоминал густой туман.
Леона взяла леди Линсуэрт за руку и повела между рядами тюфяков.
– У нас мало времени. Смотрите скорее, здесь ваш брат или нет. Пока нас отсюда не вышвырнули.
Леди Линсуэрт наклонялась над каждым из посетителей поочередно и смотрела в пустые глаза бедняг, которые искали утешения в наркотическом дурмане. Тун Вэй не отставал от женщин ни на шаг.
Когда они осмотрели половину помещения, туда вошел еще какой-то мужчина – явно не китаец, на голову выше Тун Вэя, со щегольской рыжей бородой и рыжими волосами.
Заметив чужаков, рыжеволосый направился прямо к ним. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Продолжайте искать своего брата, – обратилась Леона к леди Линсуэрт.
Тун Вэй повернулся, заслонив широкой спиной женщин. Владелец притона приближался к ним.
– Вам здесь нечего делать. Убирайтесь, – приказал рыжеволосый.
– Эти дамы разыскивают своего родственника. Мы пробудем здесь недолго, – чеканя каждое слово, объяснил Тун Вэй.
– Мне не нужны здесь спасители заблудших душ, которые суют нос не в свое дело и мешают отдыху моих друзей.
– Эти люди не ваши друзья, – сказала Леона. – Друзей не заставляют проходить через это.
– Что-то мне не показалось, чтобы кто-то из них имел что-то против того, чтобы через это пройти. Может быть, им не так уж и плохо, – со зловещим хохотком проговорил хозяин притона. – Берите ноги в руки и убирайтесь отсюда, не то вам несдобровать.
– Вряд ли, – заметил Тун Вэй. – Я этого не допущу.
– Посмотрим, как это у вас получится. Убирайтесь из моего заведения – и точка.
– Вот он! Я нашла его! – воскликнула леди Линсуэрт. – Брайан! О Господи, по-моему, он умер!
Тун Вэй бросил взгляд на белокурого молодого человека, над которым склонилась леди Линсуэрт.
– Он не умер, но он человек конченый.
Леона поняла, что он этим хотел сказать. Возможно, Тун Вэй прав, однако Леона обещала помочь, и они должны бороться за этого юношу до последнего.
– Я вынесу его отсюда, – предложил Тун Вэй.
– Ничего подобного. Вы этого не сделаете, – сказал хозяин притона. – Этот молодчик задолжал мне кучу денег. За сегодняшнюю дозу он отдал мне свой сюртук. Но пока он не выплатит мне весь долг, не покинет мое заведение.
– Если он не уйдет отсюда, вряд ли сможет с вами рассчитаться, – заметила Леона.
– Может, его родственники за него заплатят? Сюртук у него дорогой. Наверное, его родные богаты.
Леди Линсуэрт тщетно пыталась привести брата в чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Шарики, говорите? С Дальнего Востока? – Гаррауэй выразительно хмурил брови, делая вид, что старается вспомнить. – Говорят, качество опиума, который привозят с Дальнего Востока, хуже, чем товар из Турции, и не годится для медицинских целей. В нем содержится меньше морфия. В аптеки он не продается. Зато он годится для других целей, и его выгодно ввозить, если можно каким-то образом избежать таможенных пошлин. – Владелец кофейни фыркнул. – А о контрабандном опиуме мне ничего не известно, лорд Истербрук.
– Минсинг-лейн – центр торговли опиумом в Англии, а ваша кофейня – центр торговли на Минсинг-лейн. Думаю, вам известно абсолютно все, что касается этой проблемы. – Кристиан вынул из кармана пять гиней и швырнул их на стол. Затем достал пистолет и положил рядом с монетами. – Я не могу терять с вами свое драгоценное время.
Гаррауэй побледнел, а затем зло прищурился:
– Мне наплевать на ваши угрозы, сэр. Но раз уж на то пошло, лучше вы, чем какая-то женщина.
– Женщина?
– Да. Она приходила сюда две недели назад. Тоже спрашивала про эти самые шарики. Тоже отказывалась верить, что здесь они не в ходу.
– Она угрожала вам пистолетом?
– Нет, хуже. Сказала, что сюда явятся работники таможни. – Он вытер нос кружевным платком. – Настоящая гарпия. Странная какая-то. Сущая мегера.
– Если она в конце концов оставила вас в покое, значит, вы сообщили ей чье-то имя или адрес. Немедленно сообщите их мне.
Гаррауэй сгреб со стола монеты. Уже через пару минут Кристиан снова сидел в своем экипаже. Он ехал в притон на Сент-Джайлс.
Притон ютился в помещении между игорным домом и убогой бакалейной лавкой. Он был занавешен плотными шторами, не пропускавшими внутрь солнечный свет. Стоило взглянуть на человека, стоявшего в дверях, чтобы отпала охота входить внутрь.
– Выдумаете, это его владелец? – спросила леди Линсуэрт, когда они с Леоной вышли из экипажа. Охранник в дверях был китайцем и был одет в платье такого же покроя, как у Тун Вэя, только сшитое из более дешевой ткани и без вышивки.
– Вряд ли, – заметила Леона. – Скорее всего это охранник. И возможно, своего рода живая вывеска. Его вид должен был свидетельствовать о том, что внутри посетителей ждут чудеса с Востока.
Тун Вэй разглядывал своего соотечественника с нескрываемым презрением.
– Опишите внешность вашего брата. Я разыщу его, если он здесь.
– Он среднего роста. Никаких особых примет. Попросите, пожалуйста, того человека впустить меня в дом. Своего брата я узнаю с первого взгляда. Мы не побеспокоим остальных посетителей.
– Тун Вэй, попытайся уговорить охранника разрешить нам всем войти в это заведение, – сказала Леона. – Молодой человек может отказаться пойти куда-либо с незнакомцем, а сестра сумеет его уговорить.
Оставив женщин возле экипажа, Тун Вэй подошел к двери. После традиционного для китайцев церемонного приветствия между ним и охранником притона произошел оживленный разговор на китайском наречии, напоминавшем птичий щебет.
Леона не знала китайского и не могла понять, удалось ли Тун Вэю добиться от охранника того, что требовалось. Судя по всему, охранник пребывал в нерешительности, то раболепно кланяясь Тун Вэю, то наотрез отказываясь выполнить его просьбу.
Наконец Тун Вэй вернулся к женщинам.
– Ему запрещено пускать кого-либо в помещение, потому что посетителям заведения гарантируют, что там им никто не помешает. Охранник все же скрепя сердце согласился нас впустить. Но мы должны действовать очень быстро.
– Как тебе удалось его уговорить? – спросила Леона.
– Он жалкий воришка, но даже он стыдится того, что ему приходится иметь дело с отравой, запрещенной нашим императором.
Пройдя мимо привратника, Тун Вэй провел Леону и леди Линсуэрт в дом. Помещение было погружено в глубокий сумрак. Когда глаза привыкли к темноте, Леона разглядела соломенные тюфяки на полу и лежавших на них людей. Рядом с каждым тюфяком стояла лампа с опиумом и лежала длинная трубка – на таком расстоянии, чтобы до нее можно было дотянуться.
– Здесь так темно, – пробормотала леди Линсуэрт, зажав нос носовым платком. Дым в комнате напоминал густой туман.
Леона взяла леди Линсуэрт за руку и повела между рядами тюфяков.
– У нас мало времени. Смотрите скорее, здесь ваш брат или нет. Пока нас отсюда не вышвырнули.
Леди Линсуэрт наклонялась над каждым из посетителей поочередно и смотрела в пустые глаза бедняг, которые искали утешения в наркотическом дурмане. Тун Вэй не отставал от женщин ни на шаг.
Когда они осмотрели половину помещения, туда вошел еще какой-то мужчина – явно не китаец, на голову выше Тун Вэя, со щегольской рыжей бородой и рыжими волосами.
Заметив чужаков, рыжеволосый направился прямо к ним. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Продолжайте искать своего брата, – обратилась Леона к леди Линсуэрт.
Тун Вэй повернулся, заслонив широкой спиной женщин. Владелец притона приближался к ним.
– Вам здесь нечего делать. Убирайтесь, – приказал рыжеволосый.
– Эти дамы разыскивают своего родственника. Мы пробудем здесь недолго, – чеканя каждое слово, объяснил Тун Вэй.
– Мне не нужны здесь спасители заблудших душ, которые суют нос не в свое дело и мешают отдыху моих друзей.
– Эти люди не ваши друзья, – сказала Леона. – Друзей не заставляют проходить через это.
– Что-то мне не показалось, чтобы кто-то из них имел что-то против того, чтобы через это пройти. Может быть, им не так уж и плохо, – со зловещим хохотком проговорил хозяин притона. – Берите ноги в руки и убирайтесь отсюда, не то вам несдобровать.
– Вряд ли, – заметил Тун Вэй. – Я этого не допущу.
– Посмотрим, как это у вас получится. Убирайтесь из моего заведения – и точка.
– Вот он! Я нашла его! – воскликнула леди Линсуэрт. – Брайан! О Господи, по-моему, он умер!
Тун Вэй бросил взгляд на белокурого молодого человека, над которым склонилась леди Линсуэрт.
– Он не умер, но он человек конченый.
Леона поняла, что он этим хотел сказать. Возможно, Тун Вэй прав, однако Леона обещала помочь, и они должны бороться за этого юношу до последнего.
– Я вынесу его отсюда, – предложил Тун Вэй.
– Ничего подобного. Вы этого не сделаете, – сказал хозяин притона. – Этот молодчик задолжал мне кучу денег. За сегодняшнюю дозу он отдал мне свой сюртук. Но пока он не выплатит мне весь долг, не покинет мое заведение.
– Если он не уйдет отсюда, вряд ли сможет с вами рассчитаться, – заметила Леона.
– Может, его родственники за него заплатят? Сюртук у него дорогой. Наверное, его родные богаты.
Леди Линсуэрт тщетно пыталась привести брата в чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77